- Из родных дома кто есть? - поинтересовался он.
- Не знаю, я давно дома не была.
Из родных была сестра, которая чуть не потеряла сознание, когда я ей позвонила из больницы. У меня взяли кровь, сделали несколько снимков, заставили немного поесть и только потом разрешили позвонить.
Уже спустя час я сидела в окружении родных: мать, отец, сестра и даже Петра привезли.
"Не нравится мне он, - сообщил Гуннульв, разглядывая кота. - Странный какой-то".
Петр зашипел, глядя в пустоту, где и сидел на самом деле Гуннульв. Отлично, придется теперь сдать его родителям.
Мама ревела, отец обнимал ее и тоже пытался скрыть слезы. Сестра чуть ли не лежала рядом и пила какую-то гадость, которую накапал ей врач.
А спустя еще два дня я вернулась домой.
Вокруг меня суетились все, пытались сделать приятное, радовались, что я вернулась и жива. Оказалось, меня искали всем городом, и моя семья уже почти поверила в то, что я мертва.
Папа рассказывал все бесстрастно, сидя в кресле, но я видела, как он переживал. И все больше во мне крепла уверенность, что Вилдэр был прав. Вилдэр...отголоски этого имени вспыхивали в сердце такой болью, что я непроизвольно морщилась.
- Мы всех опросили, сказал отец. Даже этого...твоего бывшего, Игоря.
Я замерла.
Отец поцеловал меня и вышел, оставив лампу включенной.
Я вдруг истерически засмеялась и повалилась на постель.
"Ты чего?".
- Игорь, - простонала я. - Я про него забыла. Он под замком сидит.
Смех перешел в рыдания и я прикусила до крови губу.
- И пусть, - буркнул Гуннульв. - Он большего и не заслуживает. Анют, перестань плакать. Давай учиться работать с тем, что имеем. У нас есть огромный и еще не завоеванный мир. Будем жить в нем!
- Хорошо, - прошептала я.
Вытерла слезы и улеглась под одеяло. Гуннульв залез ко мне, словно был плюшевым мишкой.
Я действительно хотела продолжать жить. Вот только не знала, что всего через пару недель начну судорожно искать способ вернуться обратно...
Эпилог
Анна вернулась домой. Желания, загаданные в Ночь Звездопада выполняются всегда, но зачастую не так, как мы того хотим. Что загадал в ту ночь Вилдэр? На этот вопрос может ответить только он сам. Но, судя по тому взгляду, который он бросал на портрет Ани, следующее его желание, загаданное в эту ночь, определено.
Анна вернулась на учебу, съехала от родителей и даже оборудовала Гуннульв собственный угол в квартире. Тот был счастлив. Только Гуннульв слушал Аню долгими вечерами, когда за окном падал снег, а боль становилась невыносимой. Только он успокаивал ее, уговаривая научиться жить в этом мире.
А меж тем, все в том же доме, знакомом нам, тот, кто называл себя Повелителем Слез радостно смеялся и потягивал дорогое красное вино.
- Отличная работа, мой друг. Вилдэр...почти сломлен. Жаль, что Рандвалф теперь не на нашей стороне, но я с этим справлюсь. Главное, что Анна больше не представляет интереса для нас. А Вилдэр...убей Идгарда. Этого потрясения он не переживет.
- Да, повелитель, я все сделаю.
- Убедись, что Анна не навредит нам, я не желаю, чтобы появился даже намек на ее возвращение, ясно?
- Конечно.
- Что с Волверин?
- Она недавно родила. Но ребенка мы использовать не сможем: его защищает Риорский. Против Риорского выступать бессмысленно.
- Значит, сначала сделай так, чтобы Риорский стал слабее. Потерял возможность круглосуточно защищать ребенка.
- Как?
- Разведи их. Пускай Веста его бросит. Найди повод. Он, кажется, бил ее? Сделай так, чтобы избил еще раз. Можно при ребенке. Чтоб драматичней было.
Мужчина в плаще усмехнулся и отпил еще немного вина. Лица его собеседника не было видно, но по фигуре можно было догадаться, что мужчина молод.
- Еще приказания будут?
- Пока нет. Ты свободен. Хорошая работа, Осмонд.
Однажды, снежной ночью...
Мужчин не было уже слишком долго. И я и Хелена сидели, как на иголках, пытаясь успокоиться. За окном валил снег, сугробы уже почти добрались до окон. Такой зимы на Плато еще не было. Камин хорошо обогревал помещение, но я все равно куталась в шубку, ежась от призрачного холода. А сердце почему-то бешено билось, словно в предчувствии беды.
- Они просто задержались, - Хелена успокаивала не столько меня, сколько себя. - Просто дичь оказалась слишком крупной.
И слезы почти пролились на щеки.
- Хелена, все будет хорошо, - я сглотнула. - Они вернутся, дорогая.
Женщина, приютившая меня три года назад, кивнула, но тут же прерывисто вздохнула и в который раз кинулась к окну.
Младшие уже спали, мы уложили их сразу после ужина. Чтоб под ногами не путались, да не канючили. Все равно у нас ответов на их вопросы не было. А сами ждали, успокаивали нервы и мечтали, что вот-вот из темноты покажутся три крепкие фигуры, мы распахнем двери и кинемся в их объятия.
И вот фигуры выступили. Но пришедших было не трое. Наши мужчины - муж Хелены и двое старших сыновей - несли, а вернее сказать тащили кого-то четвертого. Судя по комплекции - мужчину. Он был то ли ранен, то ли без сознания, потому что сам идти не мог.
Хелена охнула и бросилась открывать.
Снежинки ворвались в горницу, закружились и растаяли, а морозный воздух с некоторым запозданием заставил меня поежиться.
- Сольвейг! - крикнула Хелена. - Неси воду!
Я, ни о чем не спрашивая, бросилась к камину, рядом с которым стоял кувшин с водой.
Мужчины положили раненого на кровать и начали стаскивать с него одежду, а Хелена суетилась рядом: доставала из потайного ящичка лекарства и отвары.
- Сольвейг, давай воду! - крикнула она мне.
А я не двигалась, потому что знала раненого. Я уже видела его, всего однажды. Тогда его руки причинили мне такую боль, что до сих пор кошмары не отпускают. Тогда я вырывалась изо всех сил, слыша, как он смеется. Тогда он получал удовольствие от моей боли.
Теперь больно было ему. Только удовольствия я почему-то не получала.
- Сольвейг! - Хелена повысила голос, вырвав меня из пучины воспоминаний.
Она уже взяла себя в руки и причиной тому были живой муж и дети, вернувшиеся с охоты. Она была готова помогать несчастному, что лежал на кровати. А вот я, похоже, нет.
Старший из сыновей, Асгейр, силой выхватил у меня кувшин. Я опустилась прямо на пол и закрыла глаза. В ушах звучало только одно имя.
Рандвалф.
***
Я осторожно приблизилась к спящему мужчине. Боялась, да, но и не могла в стороне оставаться. Во-первых, Хелена, уставшая и измученная, легла, попросив меня обработать мазью рану. Во-вторых, Рандвалф спал на моей постели, так что все равно приходилось бодрствовать до утра: Хелена уйдет работать и разрешит мне поспать несколько часов у себя. Тихо, чтобы не разбудить, я взяла баночку с мазью, пахнущей горными травами и села рядом с мужчиной. Нужно было прийти в себя. Мазь - лекарство серьезное, ее не наносят на саму рану, только края обрабатывают, чтоб заживало лучше, да заразы не было. Чуть дрогнет рука, попадет средство в рану, боль будет невыносимой. А у меня руки дрожали жутко. Нельзя с такими к больному подходить, пусть он и ублюдок полнейший.
