— Музыкант, это ты? Что случилось?
— Ничего. Привет… — встал и отошел к двери. — Давай говорить по-шведски, я в общественном месте.
— Давай, а то скоро родной язык забудем, — засмеялся тот. Суне вообще легко смеялся по любому поводу. — Я все больше по-английски последнее время… Так что?..
— Мне нужна твоя помощь как хакера.
— С ума сошел? Я честный программист.
— Да, конечно. Я прошу тебя найти человека в компьютерной сети.
— Ну… Хоть имя знаешь?
— Да…
— Погоди, поставлю на запись… Теперь говори.
— Женщина не старше тридцати лет, русская, Маргарета, с восемнадцатого по двадцать четвертое июля этого года находилась в Париже, в отеле «Луара» вместе с десятилетней дочерью по имени Александра, двадцать второго и третьего — в отеле в Дисней-Ленде… Владеет свободно английским и итальянским и, кажется, французским языками, филолог…
— Магнус, ты спятил? — прервал его голос Суне. — Ты хочешь, чтобы я проник в компьютеры отелей?
— Да.
— Отключайся.
— Мне больше не у кого…
— Я сам тебя наберу… — и бросил трубку.
Телефон зазвонил около десяти вечера, когда он не ждал уж звонка, пребывая в твердой убежденности, что Суне не станет рисковать.
— Что еще ты знаешь об этой женщине?
— А что нужно?
— Ну, внешность…
— Шатенка с красноватым отливом, зеленые глаза, рост примерно метр семьдесят. Образ такой… похожа на Колдунью в стиле фэнтези. И в то же время испуганные глаза.
— У тебя есть компьютер?
— Нет. У меня есть Интернет-клуб на углу.
— Ну, так иди туда быстренько; если нет ошибки, это интересно. У тебя есть и-мэйл?
— Есть.
— Диктуй, записываю… А фотография этой дамы у тебя есть? Можешь сбросить мне? Чтобы ошибки не вышло…
За девять минут он добежал до Интернет-клуба, сканировал показавшийся ему самым удачным и выразительным портрет Маргариты и отправил его на адрес Суне. Телефон зазвонил минут через пять:
— Эх ты, чудо… А фамилии ее не знаешь?
— Нет.
— Давай смотри свою почту, я отправил…
Послание состояло из трех страниц. Когда он открыл его, то задохнулся: с экрана компьютера на него смотрела Маргарита одновременно с двух снимков: один, только что им отправленный, был сделан им же несколько недель назад в театре на фоне опустевшего зала и погасшей люстры, а на другом она была запечатлена в полный рост задрапированной в какую-то черную тунику до полу и с разрезом до середины бедра — взгляд изподлобья, без улыбки, босые ноги на выщербленном каменном полу, полуразрушенные колонны и витражи за спиной, и волосы цвета красного вина искрятся красным, наверняка посвеченные прожектором — студийная фотография в готическом стиле…
Ошибки быть не могло: не просто то же самое лицо, а точно тот же образ, взгляд, эти флюиды неразгаданной тайны не оставляли сомнений. Отдышавшись, он открыл следующую страницу. Там тоже оказалась ее фотография, но другая — снимок на документ — и это явилось еще одним подтверждением. "Я был прав — она не офисный работник…" — сказал он себе и начал читать текст. Это оказалась та статья, что в издательстве "Айрис Бридж" подготовили для размещения перед текстом романа "Рыцарь Ордена Зеркала" — ее первой книги. Читать статью не было сил, буквы путались, строчки переплетались. Зазвонил телефон.
— Ну? — спросил Суне. — Это она?
— Да. Она была в Швеции в конце мая?
— Похоже, что да. Договор с издательством подписан двадцать восьмого мая. Сейчас находятся в печати еще две книги. Она срывает успех. У себя в стране неизвестна, «Рыцарь» вышел малым тиражом в частной типографии, никто ее там не раскручивает. То ли сама не ищет славы на родине, то ли не разглядели еще.
— Она хорошо пишет?
— Ну, — вздохнул Суне. — Я не разбираюсь в литературе, и фэнтези мне не очень нравится, но это понравилось. Похоже на Толкиена, но у него все сказка, а у нее… нереальное действие в реальном мире и от этого воспринимается как реальное. Продается хорошо. С другой стороны, что разрекламируешь, то и купят. Сотрудники издательства говорят, что хорошо. Не банально.
— А ты знаком с кем-то из издательства?
— Ну, ты чудо! Я же на этом «Рыцаре» опробовал мою новую программу, и как удачно получилось! А с издательством после этого мы заключили договор о сотрудничестве… Алло! Что замолчал?
— Нет, ничего. Значит, в издательстве есть ее телефон?
— Есть, но дать его тебе я не могу. Одно дело фотография и статья к книге, уже вышедшей в продажу, а…
— Тогда скажи, вот этот номер — это ее номер? — и продиктовал по цифрам.
— Я не должен этого говорить, но — да, — подтвердил Суне через минуту. — Но, насколько я знаю, ей ни разу не звонили домой, так что номер не проверен. Здесь живет какая-то ее подруга всей жизни, через нее все решалось. Потом она приехала, подписала контракт и уехала. Что-нибудь еще?
— Не знаю. Пока нет. Спасибо. Почему может не отвечать телефон?
— Мало ли. От этих стран можно ожидать чего угодно. Попробуй ночью.
— Пробовал.
— Откуда набираешь?
— С мобильника.
— Попробуй с автомата или стационара.
— Спасибо.
— Не за что. Как дела?
— Хорошо. Почти совсем хорошо.
— Да, я уж догадываюсь… Когда начнешь петь?
— Уже начал.
— Ну, так я и знал, что не пригласишь на премьеру!
— Извини, так получилось. Я сам не ждал. К тому же премьера была в Милане.
— Да ну? Еще может и в Ла-Скала?
— Да.
— Конченный ты человек, Музыкант. Ладно, звони независимо от результата. Если не получится, будем думать дальше…
Магнус распечатал послание вместе с фотографиями, дошел до ближайшего телефона-автомата и набрал номер…
* * *
Санька уже спала. Учебный год еще не начался, но Маргарита загоняла дочь в кровать пораньше с целью восстановить в сбитый за лето режим во избежание утренних жалоб на жизнь в первые дни учебного года. На письменном столе в новой рамке, специально для этого купленной в магазине фототоваров на выклянченные у бабушки деньги, красовалась фотография: Маргарита и Магнус у колонны Гранд-Опера — ночь, обилие цветных огней, оба получились красивые как топ-модели, и счастливые, как… И даже вспышка не создала эффекта вампирских красных глаз. Впрочем, этот дефект мог быть исправлен при обработке на компьютере, поскольку снимок был сделан цифровой камерой. Маргарита не помнила, когда он был сделан и кем, вероятно, Санькой, и теперь безобразница и виновница всего происходящего утвердила это напоминание у себя на столе. "Фиксированная память" — сказала себе Марарита. Глядеть на снимок было больно, как дотрагиваться до свежей раны.
