Мангусту. Беглец был ещё жив. Впрочем, крысы всегда очень живучи. После короткой схватки идти против буквы закона он, почему-то, передумал.
Подтащив исхудавшее тело к краю обрыва, он принялся нагружать его торбу камнями. Из-за раненой кисти, ему приходилось работать одной рукой, что немного раздражало. Погода портилась. Дождь заиграл новую мелодию, а тучи подыгрывали, затянув небо ещё сильнее. Следовало поторопиться. Отправляя камни в торбу, каргал, чтобы снять нервное напряжение, решил занять себя разговором с Мангустом.
— Представляешь, этот идиот совсем из ума выжил…
Нервно оглядываясь во все стороны, Ингул не глядя кидал камни в торбу.
— …Нёс какой-то бред, представляешь? Жалеет, мол, не успел сделать для людей чего-то хорошего… Я давно уже подозревал, что Змей словил откат, да всё времени разобраться не было. Кстати, а ты знал, что мангусты на змей охотятся? Какая ирония, не находишь? — Ингул хохотнул. — Мангуст поймал змею!..
Каю что-то промычал, сдвинув брови, но так и не пришёл в сознание.
— Э-э, нет, даже не предлагай! Снова в Радаган я тебя вести не собираюсь. Авось, опять что учудишь, а?
Затянув на его спине торбу таким образом, чтобы она с него не свалилась, он снова воровато оглянулся.
— Ну что ж, прощай.
Толкнув Мангуста ногой, каргал проследил за его падением и поспешил обратно. Сомкнувшиеся воды холодного моря оказались ловушкой, в которую крыса, всё-таки, угодила. После изнуряющей беготни, криков, крещендо дождя и шума волн, мир вдруг затопила тишина. С недавних пор он её недолюбливал, но сейчас она была как никогда кстати.
Десятки душ, которых он упокоил за эти годы, тяжёлым грузом неумолимо тянули его вниз своими костлявыми пальцами. Они имели право получить, наконец, эту сладкую месть. Глаза нещадно щипало от морской соли, но эта боль для него была как никогда приятна. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько живым. Оставляя за собой шлейф сладких ароматов крови из разбитого затылка и раненых глаз, его тело привлекло внимание богини Нижнего Мира. Инзелла с самого начала знала, что он не сможет от неё убежать. А его жалкие трепыхания вызывали лишь её смех.
Второпях завязанный Ингулом узел развязался, освободив Мангуста от торбы. Тяжёлая ноша устремилась вниз, ожидая его где-то на дне. Оно оказалось намного ближе, и он плавно опустился на огромный круглый камень. Оставленный след крови привлёк множество любопытных рыбёшек, нарезающих вокруг человека круги. Из большого отверстия в камне медленно и величаво показалась голова черепахи, а затем из других отверстий высунулись её лапы. Нечто, упавшее на неё, заинтересовало черепаху, но она только лениво водила головой из стороны в сторону.
В сгустившейся темноте промелькнула стремительная тень. Она была куда больше мелких рыбёшек, которые почему-то не собирались никуда уплывать. За первой тенью промелькнула ещё одна. И ещё. Они кружились вокруг черепахи, наверняка привлечённые необычными запахами.
Несмотря на такое обилие жизни, в воде царили тишина и покой. Дождь, непогода, буря и пляска смерти, танцевавшие на поверхности, остались где-то далеко. Они доигрывали последние ноты, завершая арию тайн и загадок. Наверное, из бури состояла вся его жизнь, от которой он безуспешно пытался убежать. Здесь же всё совсем не так. Может, это то самое место, которое он так долго искал? Ему уже очень давно не было так спокойно.
Конец
