— К бою!
За мной клином выстраиваются копьеносцы, которых в моей дружине немного, всего полсотни. За ними арбалетчики и лучники. Оборотни по флангам и позади. Слева от меня молодой знаменосец, крепкий парень, Оттар Квист, назначенный на эту почетную должность с подачи своего отца. А с другой стороны ламия, которая вскидывает перед собой узкие белые ладошки и что–то быстро–быстро шепчет. Сразу же поднимается сильнейший ветер, который дует нам в спины и сносит с поля боя в сторону лесов весь дым. И знаменосец разворачивает мой родовой стяг, черное полотнище с красным солнцем и руной Справедливость на нем. Ткань хлопает и я, разглядев противника, одну из вражеских тыловых групп, которая от нас всего в сотне метров, отдаю вторую команду:
— В атаку!
Кованые копыта боевых лошадей ударили по присыпанной грязным снежком промерзшей земле. Яростный ветер свистит в ушах и подгоняет нас, и мы мчимся на врага. Миг! Другой! Все убыстряется, и на полном скаку мы налетаем на не готовых к нашему появлению врагов.
Бьют копьеносцы, и их оружие вонзается в тела врагов. Тут же открывают огонь стрелки. Пространство передо мной очищается, и после этого приходит черед мечей и палашей. Звенят клинки и падают мертвые люди, но продолжается это недолго. Противники заканчиваются как–то очень быстро и, снова посмотрев на ламию, я спрашиваю девушку:
— Где они?
Кто такие «они», ведьма понимает сразу. Конечно же, меня интересуют вражеские шаманы, которые в данный момент ведут невидимую схватку с имперскими чародеями. И Отири указывает рукой в сторону реки:
— Шаманы там! Вместе с лучшими воинами Обница и ранеными!
Действительно, приподнявшись на стременах, на берегу я разглядел скопище саней, пару сотен спешенных вражеских бойцов, около сотни воинов на сохатых и кучку шаманов, которые стояли вокруг нескольких своих собратьев по ремеслу.
— Повод вправо!!! — перекрывая шум ветра, мой голос разнесся над отрядом.
Воины выполнили приказ четко и практически идеально. Снова наши кони набирают разбег, а оборотни следуют за нами. Опять все убыстряется и вскоре, сметя со своего пути хлипкую преграду в виде вражеских пехотинцев, мы сталкиваемся с гвардейцами Халли Обница.
— Дзанг! Дзанг! — щелкают перезаряженные арбалеты.
— Бум–м–м! — разносится над рекой, на берегу которой мы оказались, эхо первого взрыва.
— Шии–ии! — с противным шипением из ладоней ведьмы вылетает несколько небольших светло–синих молний.
Арбалетные болты, гранаты и магия обрушились на нанхасов, но все это не смогло остановить врагов, которые понесли серьезные потери, и мы сталкиваемся с ними грудь в грудь. Встречный бой. Сохатые и олени мощнее наших лошадей и жеребцов, и потому зачастую просто опрокидывали их, в этом преимущество северян, когда дело доходит до прямого боя. Однако нас было больше. И пока шел хаотичный конный бой, оборотни Южмарига, проскакивая под окружавшими временную ставку Обница санями, проникли за этот оборонительный периметр и устремились к чародеям, которые находились в общем трансе и потому были беззащитны словно дети. Следом за ними, бросив свою лошадку, рванула Отири, которая двигалась, словно анаконда какая–нибудь, быстро, стремительно и смертоносно. Ну, а я в это время дрался за свою жизнь. В самом начале боестолкновения как пересекся с одним противником, крупным мужиком в броне и на мощном быке, который смог оттеснить меня в сторону от охраны, так только с ним и рубился. При чем все происходило настолько быстро, что я даже до кмитов дотянуться не мог. Больно шустрым и умелым бойцом оказался этот северянин и хорошо еще, что у него сохатый был староват и медлителен, а иначе бы он моего жеребца просто сбил с ног, а потом и меня уничтожил. Но ничего, пришлось мне повертеться и поманеврировать, и я его все же достал. Изловчился, приподнялся на стременах и ткнул своего противника острием клинка в шею. Запачкался, правда, больно много кровищи с северянина во все стороны хлынуло, но это дело житейское. Грязь как сало — потер отстало, а жизнь она одна.
Мой противник, нелепо свесив на бок голову в круглом шлеме, свалился с седла и упал на землю. Его нога зацепилась за стремя, и лось этого воина послушно замер на месте. Еще один человек распрощался с жизнью, встретившись со мной, и я, уже не обращая на него внимания, резко повернул своего жеребца в сторону саней. Конь недовольно всхрапнул, но, повинуясь поводу и удилам, выполнил мою волю, и я смог увидеть, что рядом со мной никого. Противники мертвы, а кто уцелел, того дружинники метрах в ста левее добивают. Ну, это я и так знал, победа очевидна, поскольку слишком велик был перевес в силах. Больше всего меня интересовало то, что происходило на вражеской стоянке, а там было на что посмотреть. Оборотни носились между шаманами, бросались на них и рвали им глотки. Чародейский круг уже был прорван в нескольких местах, а шаманы приходили в себя, и пытались оказать сопротивление. Но рядом была ламия со стилетами в руках, которая убивала изменников без всякой жалости. Так что шансов на спасение у проповедников Неназываемого и примкнувших к ним родовых кудесников, не было.
Благодаря смерти шаманов, которых на моих глазах уничтожили всех до единого, магический щит противника рухнул, и наши чародеи и жрицы получили возможность помочь своим воинам. Для нас это хорошо, а для противника, конечно же, плохо, и следуя плану, после этого моему отряду предстояло стоять на месте, держать переправу, и уничтожать всех северян, кто вздумает отступить. И можно было сказать, что основная задача выполнена и дело сделано. Однако с окончательными выводами я не торопился, и правильно сделал. Халли Обниц находился на передовой и лично руководил ходом боя. Его прикрывало несколько шаманов, которые не принимали участия в общем обряде, и они, само собой, почувствовали смерть своих собратьев. Поэтому вражеский командарм был предупрежден и без долгих раздумий принял решение ретироваться, покинуть поля боя и скрыться в окрестных лесах.
Войско захватчиков, точнее сказать, небольшая его часть, которая получила приказ Обница и смогла выйти из боя, пошло на прорыв. Навстречу нанхасам ударила конница герцога, а вслед им били баллисты, катапульты, гранатометчики и маги. Но северяне, понеся огромные потери, все же вырвались и ушли в лесные чащобы, где их встретили партизаны, которые тоже не смогли сдержать противника. И вечером, когда армия вторжения была окончательно уничтожена, выяснилось, что мой конный отряд и подчиняющиеся только графу Ройхо оборотни это наиболее свежие воинские формирования. Поэтому герцог, не в службу, а в дружбу, попросил меня догнать Обница. И в ночь, отобрав наиболее крепких дружинников, вместе с Отири, несколькими магами, партизанами, группой вора Картавого и полусотней воинов сюзерена, я направился в погоню за северными недобитками.
