— Как все прошло? — с улыбкой спросил я.
Алгар выдохнул. Будто больше не собираясь обсуждать со мной предыдущую тему, он отступил к окну и устало присел на подоконник.
— Лучше некуда. Насекомые пролетели мимо города, и уже через несколько часов стало безопасно.
— Они могут вернуться, поэтому…
— Да, я понимаю. Но теперь у нас есть хотя бы проверенный способ защиты от них, верно?
Я хмыкнул. Конечно, Алгар был прав в том, что теперь мы знали, как нужно было действовать в случае появления насекомых. Но все же продолжать в том же духе вечно мы не могли.
— Все равно надо как-то уничтожать их, — серьезно ответил я.
— Мы покроем стены крепости, землю и крыши домов Манегрией, а как только наступит весна начнем высаживать этот сорняк вокруг городских стен, чтобы насекомые заведомо огибали город.
Этот ответ слегка удивил и сразу натолкнул на новую мысль:
— Так, вы все же смогли проверить, влияет ли Манегрия на насекомых?
Алгар одобрительно кивнул, и сразу же улыбнулся.
— В тех местах, где была Манегрия, лежат останки этих тварей, поэтому теперь мы уверены, что они не переносят это растение.
Я был готов рассмеяться от радости. Все-таки для всех нас подобные новости значили появление какой-никакой надежды.
— Да здравствует сорняк. Весна уже скоро, так что жду не дождусь наступления этого времени. Может быть, тогда и монстры не станут приближаться к городским стенам?
— Если мы будем постепенно высаживать везде Манегрию, — гордо отвечал Алгар, — тогда вскоре сможем отвоевать часть своих территорий. А чуть позже, когда монстры начнут вымирать по естественным причинам, мы добьем всех их окончательно.
Я кивнул. У нас было средство для уничтожения монстров, было средство для уничтожения насекомых. Оставалось только пережить еще одну зиму, начать высаживать везде Манегрию и подготовить народ к скорому выходу за стены.
А выход был неизбежен. Нам не хватало запасов внутри города, и дело касалось теперь не только еды. Древесина, металлы — все это мы доставали из собственных хранилищ, а когда те опустели, стали разбирать даже дома жителей — сначала только погибших, но потом уже и всех тех, кто соглашался отдать свое имущество на благо Варнона.
Алгар, будто размышлявший со мной в одном направлении, отвечал:
— Только ждать этого момента все труднее. Запасов мало, а того, что мы сами способны вырастить, недостаточно. Благодаря твоей идее с перестройкой города мы смогли получить чуть больше древесины для обогрева и площадей для взращивания, но все равно люди уже почти потеряли все силы. Много наших погибло.
— Если вы расскажете им о наших победах и открытиях, тогда у них хотя бы появится надежда. — Повернув голову к Алгару, я натянуто улыбнулся. — А с надеждой люди всегда становятся в десять раз сильнее.
— Даже сейчас пытаешься дать мне какой-то совет?
— Не зря же я ваш советник?
Мы оба усмехнулись. Чувства, которые я сейчас испытывал, было трудно описать словами. Казалось, что все последние дни я жил в беспросветной мгле, без надежды на будущее этого мира. Но теперь все было иначе. Пусть мы еще и не были победителями, я чувствовал себя так, будто тяжелый груз рухнул с моих плеч. И, подумав о том, что теперь у нас был шанс на спасение всего мира, я вспомнил о еще одном недалёком герое-самоубийце.
— На самом деле, я бы хотел попросить об одном одолжении.
Стоило мне сказать это, как Алгар, сразу выпрямившись, недоверчиво покосился на меня.
— Ты просишь меня о чем-то? — Его глаза сузились, будто я пытался его обмануть. — Что же это такое? Мне даже интересно.
Я тяжело вдохнул. Наконец-то все же найдя в себе силы на то, чтобы сесть, я оттолкнулся от кровати, выпрямился и развернулся лицом к лорду.
— Этот придурок, Нобутоши. — Выражение моего лица, как и мой тон, были крайне серьезными. — Он верит, что Восток можно возродить.
— Это великая мечта, — настороженно отвечал Алгар. — Как лидер Севера, я его понимаю.
— Но проблема в том, что он собирается переложить ответственность за это на плечи своих людей. А сам он хочет умереть сразу, как ситуация станет более стабильной.
— Самоубийство?
— Это в его духе. Помнишь, все его люди убивали себя, когда осознавали, что они заражены.
— Но он же не заражен.
Я покачал головой. В глазах Алгара виднелось удивление, и я был почти уверен в том, что мой взгляд был таким же, когда я выслушивал исповедь Нобутоши перед костром из трупов.
— Он чувствует вину за то, что они сделали, — продолжал объяснять я, — и за то, что Восток пал. Он считает, что, продолжая жизнь, он оскорбляет все эти души. Именно поэтому я хотел бы попросить тебя вправить ему мозг, когда придет время.
— Почему не ты?
— У нас с тобой разное положение в его глазах. Если это попытаюсь сделать я, никакого эффекта это не даст. Но если это сделаешь ты…
— Как лидер Севера, лидеру Востока? — Почесав подбородок, Алгар задумчиво отвел взгляд. — Понимаю. Это не сложно, поэтому я смогу выполнить твою просьбу.
— Спасибо.
На душе сразу стало легче. Я был уверен в том, что мир не разрушился, если бы Нобутоши умер, но мне самому было бы крайне неприятно знать об этом. Я же все-таки был уже не просто автором. Я был его товарищем.
Алгар, продолжая наблюдать за моим поведением, почему-то невольно нахмурился. Оттолкнувшись от окна, он выпрямился и серьезно спросил:
— Но ты же сам помирать не собираешься?
— Еще чего, — с усмешкой ответил я, но почему-то сразу замолчал. Воспоминания о том, что мне когда-то все же придется покинуть этот мир, не позволило мне просто так соврать. Отведя взгляд, я лишь чуть тише добавил: — Разве что исчезнуть, когда придет время.
Алгар выглядел мрачнее тучи, и я уже прекрасно знал этот его взгляд.
— Не смешная шутка, — уверенно проговорил он. — Без тебя Север теперь тоже не протянет.
Слышать это было приятно. Все-таки подобные слова от главного героя означали то, что он признавал меня как равного. Только вот согласиться с ним я не мог.
«Ошибаешься. Именно в тот момент, когда ситуация станет стабильной, я и исчезну. Но когда это случится? Возможно, только с наступлением весны».
* * *
В прохладном воздухе чувствовалась какая-то свежесть. Это было что-то на подобии аромата постепенно приближающейся весны: отдаленный запах листвы, свежесть гор, гонимая ветром.
Мы с Алгаром стояли на вершине Бригира, сверху-вниз взирая на пространство по другую сторону врат. Варнон находился за нашими спинами, а спереди раскидывались опустошенные северные просторы. Картина была успокаивающей: повсюду виднелась всходившая из промозглой земли трава, солнце ярко освещало горизонт и растапливало последний оставшийся на земле снег. В то же время, среди обычной травы вокруг городских стен уже вовсю произрастало необычное вьющееся растение. То, самое, которое оберегало наш город.
— Манегрия хорошо разрастается, — с улыбкой протянул Алгар. — Сорняк как-никак.
— Как насчет того, чтобы сделать его гербом Варнона?
Мужчина лишь улыбнулся. Настроение у него явно было радостным. Упираясь руками в изгородь, он смотрел то вправо, то в лево, будто желая убедиться в том, как далеко успело разрастись это растение вокруг городских стен.
— Знаешь, Рон, — воодушевленно заговорил Алгар. — Мне кажется, что такими темпами мы действительно сможем со всем справиться.
— Конечно, справимся. — Устало прикрыв глаза, я улыбнулся. — Как будто у нас есть выбор.
Теплые солнечные лучи согревали и успокаивали. Это был буквально первый раз, когда я стоял вот так на стенах Бригира и не чувствовал ужасающего холода. И мне даже нравилось это.
— Это было бы невозможно без твоей помощи. — Алгар, выпрямившись, плавно повернулся ко мне. — И, знаешь, я до сих пор не смог разгадать тебя. Откуда тебе столько известно? Действительно ли у тебя есть какие-то потусторонние силы, которые помогают предсказывать будущее?
