Алджи нахмурился, потом рассмеялся.
— Нет, это было бы чересчур, — благодушно отозвался он. — Тем более к какому делу подпустили бы рядового? Разве что охранять место преступления.
— Да ладно-ладно, — отмахнулась я не менее благодушно. — Я от тебя подобного и не ожидала. Один парень из нашего участка считает, что ты уже родился в более высоком чине, чем капитан.
— Райан Лейкофф вообще очень наблюдателен, — усмехнулся Алджи.
Я прикусила губу. Специально ведь не назвала имени, дабы не подставлять приятеля, И как, скажите на милость, Алджи понял, что это именно он?
— Правда, — продолжал Алджи, явно позабавленный моим недоумением, но совершенно не собирающийся раскрывать свои секреты, — он не учитывает некоторых нюансов. Например, того, что с человека, рождающегося в ранге капитана, и спрос с малых лет соответствующий. Ну да ладно.
Хм, пожалуй, тут я была в одной лодке с Райаном: не задумывалась об этом с такой стороны.
— Что касается выбора участка, — заметил Алджи, отвечая на тот вопрос, который я, несомненно, рано или поздно бы задала, — столица отпадала сразу. Там меня слишком многие знают в лицо. Да и вообще не оставили бы в покое. Но и уезжать в глушь я не собирался: там мало чему можно было бы научиться. Так что Тель-Рей, второй по размеру город королевства, — самый логичный выбор. А о том, что в вашем участке работают хорошие специалисты, в соответствующих инстанциях отлично знают.
— И тем не менее ты с самого начала устроил нам выволочку из-за «низкой» раскрываемости! — возмутилась я.
Возмущение, правда, вышло не слишком искренним. Злость перегорела давным-давно, а сейчас я и вовсе была не в состоянии на него сердиться.
Алджи сдержанно улыбнулся, и, кажется, в его обращенном на меня взгляде даже было что-то от чувства вины.
— Я понимаю, что вам мои упреки показались крайне несправедливыми, — признал он. — Но пойми и мою ситуацию. Там, откуда я пришел, работа построена иначе. Она носит другой характер, но при этом если получен приказ, значит, его надо выполнить. Не смог — значит, изволь положить начальству на стол письмо об уходе по собственному желанию. Слишком серьезными последствиями чреват любой прокол. А тут — тридцать процентов нераскрытых дел! Но я не учел тогда массу различий как в характере получаемых заданий, так и в имеющихся ресурсах. Так что я действительно был не прав.
— Возможно, ты был не так уж не прав, — возразила я, к его немалому удивлению. — Видишь ли, совсем недавно я посмотрела статистику за последний месяц. Срок слишком короткий, чтобы судить однозначно, но судя по всему, показатели выросли процента на четыре. Уж точно не без твоей помощи.
Алджи улыбнулся — сдержанно, в своем духе. Поднялся и подошел к столику, чтобы налить себе немного вина.
— Будешь? — спросил он, держа в руке пустой пока бокал.
Я отрицательно покачала головой.
Алджи наполнил бокал примерно на треть, выпил одним махом. А я вдруг схватилась рукой за голову и беззвучно засмеялась.
— Кажется, теперь я поняла, почему ты так рассердился на нас из-за отчетов!
На меня будто нашло откровение.
Он тоже рассмеялся, утирая губы. Подошел и снова устроился на кровати.
— Я думал: вот сейчас приду в архив, почитаю отчеты за последние несколько месяцев и быстренько все пойму о местной специфике. А вместо этого мне пришлось часами продираться сквозь совершенно непонятные каракули не хуже иного криптолога!
Я, все еще смеясь, опустила виноватый взгляд.
— Мы стараемся разобраться с отчетами как можно быстрее, потому что иначе не остается времени на новые дела! — воскликнула я, все так же пряча глаза.
— Угу, — насмешливо покивал Алджи, — вот только в итоге отделу не хватает шифровальщика.
— Мы исправимся, — упрямо возразила я. Потом, немного сникнув, добавила: — «Мы» — это, конечно, если меня вернут на службу…
— Вернут, никуда не денутся, — отмахнулся Алджи так, будто подобный вопрос даже не стоял.
Его уверенность передалась и мне, позволяя вновь переключиться на другие мысли.
— Послушай! — оживилась я. — Ну хорошо, теперь я понимаю, откуда у тебя было столько информации по магии, которую использовал тот аферист. Но скажи мне одну вещь. М-м-м… Эта история с поцелуем в карете, помнишь?
— Такое, пожалуй, забудешь, — усмехнулся он.
Заострять внимание на этой реплике я не стала.
— Это действительно был метод снятия воздействия? Или так просто случайно совпало? Только ответь честно, пожалуйста!
Я требовательно сложила руки на груди.
— Это действительно был метод снятия воздействия, — заверил, улыбаясь, Алджи. Однако улыбка быстро слетела с его лица. — Как ты уже поняла, на эту тему я нашел всю информацию, какую только можно.
— Но ты тогда сказал, — продолжила дотошно расспрашивать я, — что этот… хм… метод работает не во всех случаях. Что воздействие может снять не каждый. А кто может? В чем условие? — настойчиво перефразировала вопрос я, видя в глазах Алджи хитринку.
Нечего скрывать информацию от опытного следователя! Я все равно найду способ ее выудить. Впрочем, на сей раз Алджи скрытничать и не стал.
— Условие очень простое, — отозвался он. — Взаимная симпатия. Между тем, кто… хм… применяет метод, — спародировал меня он, — и тем, кто находится под воздействием.
— Взаимная симпатия? — уточнила я.
Он кивнул.
— Грубо говоря, это принцип «клин клином». Если точнее, то подлинные чувства, пусть даже зыбкие, пересиливают чувства навязанные. Физический контакт усиливает эффект.
— То есть, — я, хмурясь, уперла руки в бока, — ты уже на том этапе был так-таки уверен, что я испытываю к тебе какие-то чувства?
— Не был, — обезоруживающе улыбнулся Алджи. — У меня имелись некоторые основания на это надеяться, но не более того. Поэтому я не был уверен и в том, что метод сработает. Но это был хороший способ проверить. Ну, в самом крайнем случае ты бы дала мне пощечину… Ах да, забыл, ты ее мне и так дала.
— А… насколько сильными должны быть эти чувства? — полюбопытствовала я, все еще хмурясь.
Все-таки, если верить моим воспоминаниям, на том этапе я не испытывала к Алджи ничего, похожего на любовь. Симпатия была, да. Был интерес. Но вряд ли его уже тогда можно было назвать влюбленностью.
— Не очень сильными, — развеял мое удивление Алджи. — При по-настоящему сильных чувствах — с твоей стороны — картина изначально была бы несколько иной.
Несмотря на то, что тема была, мягко говоря, интересная, я вдруг зевнула, да так широко, что чуть не вывихнула себе челюсть. Еле успела прикрыть рот рукой. Взглянула на часы — и опешила. Ничего себе разговорились! Время, как оказалось, — половина второго ночи.
— Пора спать. — Моя мимика не осталась незамеченной. — Завтра тяжелый день. — Алджи резко посерьезнел. — Вайрас Тибелл приезжает уже послезавтра. А мы до сих пор не знаем, что именно затевается, да и вообще имеют ли все эти истории со спящими отношение к его прибытию.
Я уткнулась носом в его теплое плечо. Надо было бы, конечно, как следует обдумать все, что нам удалось выяснить, и попытаться сопоставить факты. Но сейчас мне слишком сильно хотелось спать.
Назавтра Алджи почти весь день пропадал в участке. Правда, периодически он связывался со мной по эхофону, а один раз переместился в квартиру на короткий обеденный перерыв. Впрочем, обед напоминал скорее легкий перекус, с акцентом на слове «легкий».
Увы, новостей было мало. За Крэем следили профессионально, но пока ничего необычного или подозрительного тот не делал. Предположительно если это и произойдет, то уже завтра, когда будет поздно предотвращать преступление или как бы то ни было к нему готовиться, и останется лишь действовать по обстоятельствам.
В одном, правда, нам улыбнулась удача. Во второй половине дня Алджи позвонил мне с хорошими новостями: удалось вычислить человека, который подставил меня в деле с мнимой взяткой. Признаюсь, моя заслуга здесь присутствовала. Как следует посидев и подумав, я припомнила, кто был в курсе, что я отправилась к Веллореску, и знал, с каким именно делом связано это посещение. Делия, архивариус. Я даже Дику с Райаном не успела рассказать о планах расспросить Дункана. А вот работница архива знала, какую именно я получила у нее же информацию. А когда я сорвалась с места, выяснив о знакомстве пострадавшего с Веллореском, было совсем нетрудно догадаться, куда я отправляюсь и с какой целью.
