- Оули, прижми внутреннюю ногу! Внешней ногой посылай! Внешней! И детский ему отвечал, чуть не со слезами в голосе:
- Папа, она не хочет!
- Сразу на шаг и посылай ее снова, — снова рокотал мужской бас.
Хетти усмехнулся, вспомнив себя на плацу и рыжую кобылу Элджи, которую тот одолжил для первых тренировок младшему брату. Та тоже никогда «не хотела». Инстинктивно Хетти потер правый бок — тот, которым кобыла так и норовила приложить его к живой изгороди с шипами величиной с большой палец.
- Молодец, Оули! Умница!
Хетти выехал на поляну в тот самый момент, когда Оули, наконец, удалось справиться с лошадью и послать ее галопом. Прямо на Хетти, показавшегося из-за деревьев. Только что выполнивший одну труднейшую задачу парнишка, естественно, не мог переключиться на вовсе другую — управлять несущейся лошадью. О смене направления речи не шло, и даже грозная ругань отца, торопившегося с другой стороны поляны, не могла помешать маленькому наезднику выпустить повод из рук и соскользнуть. не в траву, а на руки Хетти. «Я на Ко с Китти в охапку похож. Выгляжу, наверное, идиотски», — констатировал лорд Дар-Халем, отпуская внутреннее время.
- Отцепись от меня, — рявкнул на парня. Смерил взглядом подбежавшего смуглого, еще смуглей, чем сам Хетти, мужчину. Тейо. Совсем обнаглели.
- Простите нас, господин. Мы думали поупражняться, пока все спят и можно взять свободную лошадь. Не ожидали, что она окажется такой бодрой, протащив груженую телегу досюда от наших границ.
- Наши в этом возрасте умеют скакать галопом, — Хетти не нравилось, что замок Эллы достанется этим. у которых сын тейо падает с лошади.
Тейо недоуменно воззрился на Хетти.
- Ваши? — переспросил он. — В этом возрасте? Разве у вас есть.? Сглотнул, явно не решаясь продолжить.
- Мама говорила, что у них нет, — из-за спины тейо высунулась курчавая голова. — Она говорила, что девочкам-тейо в Аккалабате ничего не разрешают. Только рожать детей и прислуживать прекрасным деле. Мне так не нравится, я не хотела, чтоб мы сюда ехали.
- Помолчи, Оули! — прикрикнул отец. — Если бы мы сюда не приехали, ты бы по-прежнему спала в одной комнате со старшими братьями.
- Я ничего не имела против, — зловредно сообщила курчавая голова, ловко уклоняясь от ладони отца, промелькнувшей у нее над ухом.
- Они имели. Простите, мой господин, чем я могу служить? — тейо вспомнил о существовании Хетти ровно в тот момент, когда тот перестал ловить ртом воздух и опять напустил на себя вид подобающе строгий. Девочка-тейо! На лошади! У этих виридов, точно, ум за разум зашел от перенаселения.
- Я лорд Дар-Халем, проводите меня к вашему дару.
Вот теперь все пошло по плану: тейо и его дочурка мигом поняли, кто перед ними, и опустились на одно колено. Быстро поймали бодрую лошадь и, испуганно переглядываясь и не заводя разговора, отвели Хетти туда, куда следовало.
Лорд Кохт, легкая рука которого вытянула для его семьи замок верховного дара Кауда, оказался куда моложе, чем Хетти предположил по количеству высыпавших из палаток и сгрудившихся возле отца детишек. Выполнив все этикетные выкрутасы, Хетти, который так и не смог уложить в голове, каким образом Кохт, бывший ему чуть не ровесником, ухитрился обзавестись столь многочисленным потомством, на третьей минуте разговора задал вопрос напрямую:
- Это все ваши дети, лорд Кохт? Тот смутился.
- Нет, конечно же, не мои. Война с вами была долгой, лорд Дар-Халем, я потерял троих братьев. Нехорошо было оставлять их семьи без поддержки. Вам трудно понять.
- Нет, почему же. Я понимаю, что значит потерять троих братьев, — Хетти надеялся, что его голос звучит достаточно равнодушно. — Пойдемте, лорд Кохт, надеюсь, главная крепость Дар-Кауда Вас не разочарует.
Поскольку Хетти слегка легкомысленно разрешил сразу за лордом Кохтом войти в замок и всем остальным его домочадцам, толкового осмотра не получилось. То и дело они натыкались на носившуюся по коридорам с полуразвернутыми от дикого (дичайшего!) восторга крылышками малышню, а, заглянув под лестницу, обнаружили двух самозабвенно целовавшихся тейо, одним, точнее одной, из которых по неуверенному наблюдению Хетти могла быть Оули. Хотя темноволосых курчавых голов здесь было навалом.
Они высовывались из всех подряд дверей, перекликались, и было понятно, что в этот замок, который несколько месяцев назад навсегда покидали люди, сраженные горем, вновь пришло счастье. Хетти даже подумал, что дары Кауда — сдержанные, избалованные и циничные — вряд ли когда-нибудь могли так радоваться тому, что имели.
- Большой какой! — доносилось из парадного зала.
- Теперь у тебя будет своя комната, милый, — эту фразу, повторенную разными женскими голосами, Хетти услышал раз шесть.
- По-моему, я все-таки сделаю то, в чем я не был уверен, — пробормотал он себе под нос, поднимаясь в обществе лорда Кохта в фехтовальную комнату. Хетти назвал бы ее тренировочным залом, как и большинство других даров Аккалабата, но знал, что древние роды продолжали использовать старый термин и щегольнул им, чтобы посмотреть, какой будет реакция. Да и
напоминать этим выскочкам, без роду без племени, какой дариат им достался, иногда не мешало. К его удивлению, лорд Кохт, и глазом не моргнув, повторил:
- Да, прекрасно, в фехтовальную комнату.
- Мы называем ее тренировочным залом, — уточнил Хетти и чуть не споткнулся, потому что лорд Кохт переспросил:
- Как, простите?
И несколько раз повторив «тренировочный зал», «тренировочный зал», твердо сказал:
- Все-таки мне больше нравится по-нашему — «фехтовальная комната».
Ну что ж, хорошо, если в Элджином замке будут по-прежнему называть тренировочный зал фехтовальной комнатой. Чуть-чуть утешает. Хетти толкнул тяжелую дверь.
- Эт-та еще что такое? Кто разрешил без спросу сюда заходить и брать в руки оружие? — это они с лордом Кохтом рявкнули хором. Еще один балл в пользу вирида.
Парни в зеленых безрукавках прижались к стене, но мечи из рук не выпустили.
«Пресвятая Лулулла! Конечно, я же велел им поменять только орады! Но уж про безрукавки сами
могли догадаться.»
Хетти обвел взглядом стены. При таком арсенале, имея хорошо обученных тейо (а иных не предполагалось в дариате Кауда) и полные подвалы провизии, Рейвен мог год защищаться от той жалкой кучки дворцовых гвардейцев, которая была послана его арестовывать. Глупая гордость Дар-Кауда! Правота королевы! Взоры в одну с нею сторону! Свой взор бы и обращал, при чем здесь Элла и дети!
