Сильва Плэт - Крушение дома Халемов

- Кори, когда мы поедем? — голос Медео был звонким, как стекло. Разбивающееся.

— Через год, когда все устаканится.

- Тогда я один. Ты отпустишь меня?

- Сейчас? Нет, не отпущу.

- Отпусти.

- Поговори по крайней мере с отцом. эээ. с лордом Халемом.

- Ладно.

Медео поднялся на ноги, доковылял до окна, устроился рядом с Кори.

- Помнишь, когда ты. дрался с Эрлом, а потом я набросился на тебя?

Зачем он сейчас об этом? Нехороший холодок пополз по ладоням у Кори. Он не любил вспоминать.

- Помню.

- Ты можешь мне хоть сейчас рассказать, зачем ты это сделал?

… Ваше лорд-канцлерство всегда держалось на мечах Дар-Халемов, а их больше нет. Теперь мы постоим у трона.

- Почему ты его так покалечил? Я слышал, мама допрашивала тебя, но ты так и не сказал. В сердце у Кори завыли пещерные волки. В горле опять запершило от запаха гари.

Правда ведь, не сказал. И до сих пор не сказал. И никогда не говорил об этом с Эрлой при ее жизни. Теперь это виделось ему по-другому: два молодых дурака, наговорили друг другу глупостей, выхватили мечи. он был на взводе. Не стоило. Или стоило? Он повернулся к Медео.

- Хорошо, я тебе расскажу. Он подошел ко мне в Хангафагоне.

… Давно уже никто из главной ветви Эсилей не уходил под дуэм. Элджи… мы его хорошо пристроим…

- Кори, это неправда.

- Медео, ее уже нет. Какой мне смысл тебе врать?

- Она. он не мог.

Медео ваш… дурья башка. Ну его, к Чахи под хвост…

- Медео. Дурья башка, — Кори прихватил брата рукою за шею и наклонял. Сам не зная, зачем он это делает, все ниже и ниже — к своим коленям. В результате Медео уткнулся в них носом и замер, как беззащитный щенок снева, свернувшийся калачиком подле хозяина посередине снежной равнины. Кори водил рукой по его волосам, смотрел вдаль, на очертания храма святой Лулуллы, теряющиеся в зеленом мраке, на крепостные башни Хаяроса и твердо знал, что, чтобы ни сказал завтра лорд Дар-Халем, он, Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата, отпустит своего брата Медео в Умбренские горы искать там потомков своенравной леди Койи, жившей и умершей пятьсот лет назад.

Ибо пришла пора дарам Эсиля позаботиться о Дар-Халемах. Кори казалось, что он понимает эти слова, как его предки, жившие и умиравшие пятьсот лет назад, а не как «офицер госбезопасности Делихона». Он только все не мог выбрать.

[1] При всем сочувствии автора к читателю, вынужденному разбираться, кто есть кто, автор не может погрешить против исторической истины и предположить, что аккалабатская аристократия предпочитала в каждом поколении придумывать для детей неповторяющиеся имена. Медиевальная цивилизация просто обязана придавать особое значение повторению родовых имен. Поэтому если в первом томе вы удосужились запомнить, что ныне здравствующего главнокомандующего Аккалабата зовут так же, как и его отца, Хьелль Дар-Халем, вам придется согласиться и с тем, что представитель властелина Дилайны в Звездной Конфедерации является не первым Элджи среди верховных даров Аккалабата. И не только он один. Пятьсот лет назад мода на имена Элджи, Кори и т. п. уже распространилась в наших любимых аккалабатских семействах, что не добавляет стройности повествованию, но во всяком случае соответствует реальности. Да, реальности.

[2] Так раньше назывался кабак, известный читателям «Сложенного веера» под именем «У старого крысолова». Это не значит, что на Аккалабате теперь применяются более гуманные способы истребления крыс. Просто хозяин в какой-то момент решил сменить вывеску на более благозвучную.