— Никогда! — звонко выкрикнула Алидан, и это слово эхом подхватили более низкие голоса.
Герольд терпеливо дождался тишины и, когда она наступила, продолжил:
— Вы верны, но вы не мудры. Однако ваш настоящий король помнит то, что вы забыли: он помнит, что вы — его люди. Он не хочет посылать против вас войска на битву, которая неизбежно закончится вашей гибелью.
— А как насчет тех деревень? — рявкнул какой-то воин низким гудящим голосом. — Как насчет детей, прирезанных и сожженных в своих домах?
Не обращая внимания, герольд холодно продолжал:
— Король предлагает другой способ. Способ древний и благородный. Два человека претендуют на трон, которым может владеть только один. Пусть они сражаются за него в одиночном поединке, тело против тела, жизнь против жизни; все трофеи — победителю. Таким образом, никто не погибнет, кроме одного человека, с разделением Янона будет покончено и трон будет сохранен. Что скажете, люди Янона? Принимаете ли вы предложение моего господина?
Мирейн выдвинулся вперед на корпус сенеля. Его армия притихла. Он остановился напротив герольда, снял шлем и повесил его на луку седла.
— Клянется ли Моранден, что победителю будет принадлежать все, без измены и кровопролития?
Ноздри герольда раздулись.
— Разве я уже не сказал этого?
«Выскочка», — говорили его глаза. Герольд верил своему предводителю.
Даже находясь за спиной у Мирейна, Вадин почувствовал улыбку в его голосе.
— Соизволишь ли ты донести до него мой ответ?
— Он дает тебе время до захода солнца, чтобы принять решение.
— Он щедр: — Бешеный сделал еще шаг вперед. Слова Мирейна прозвучали ясно и громко. — Передай ему, что я согласен. Я принимаю его предложение.
Герольд поклонился только из вежливости.
— Право бросившего вызов — выбрать время и место, право принявшего вызов выбрать оружие и тип поединка: один на один или с секундантами. Мой господин предлагает встретиться с ним завтра на рассвете здесь, между армиями.
Мирейн склонился в глубоком поклоне, и его истинная учтивость стала упреком напыщенной вежливости герольда.
— Как ему угодно. Мы будем сражаться один на один, в присутствии одного судьи и одного свидетеля от каждой стороны. Что касается оружия… — Он сделал паузу. Его армия в напряженной тишине ждала продолжения. — Передай своему повелителю, что я выбираю схватку без оружия. Голыми руками и с незащищенным телом: самый древний способ. — Мирейн еще раз поклонился. Завтра на рассвете. Пусть боги отдадут предпочтение правде.
— Без оружия!
Даже Аджан, растеряв все свое самообладание, подхватил этот возмущенный крик. Мирейн притворился, что не слышит ни его, ни всех остальных. Прежде всего он занялся ранеными в палатке лекарей и только потом возвратился в свой шатер. Все вокруг возражали против его выбора. Это продолжалось и тогда, когда оруженосцы снимали с него доспехи. Кровь просочилась даже до исподнего и засохла; тут все на время затаили дыхание, пока не выяснилось, что в этой чужой крови нет ни капли крови самого короля. Резким и неожиданным движением Мирейн сорвал с себя одеяние и отшвырнул его подальше.
Попало оно, случайно или нет, в руки Аджана.
— Мой господин, — произнес начальник оруженосцев, вспомнив о своей обычной выдержке. — Одиночный поединок — это действительно древний и почитаемый способ разрешения конфликтов. Но схватка без оружия, без доспехов, без всякой защиты…
Мирейн взглянул на него. Просто взглянул, как мог бы посмотреть незнакомец — незнакомец, который был королем.
— Если это успокоит твою стыдливость, я могу надеть набедренную кольчугу.
— Это тьма, — прошептал кто-то. — Он вошел в нее и сражался с ней. Она свела его с ума.
Вадин испепелял говорившего взглядом до тех пор, пока тот не сбежал. Это послужило сигналом. В шатре остались только Вадин, Аджан, летописец Обри, подобный тени на стене, Имин и Алидан. Олван и Аян, двигаясь с превеликой осторожностью, начали готовить ванну для короля. Они наполнили водой широкий медный резервуар. Мирейн позволил им опустить его в воду, но сам при этом не расслабился. Глаза его все еще были устремлены на Аджана.
— Ну так что, капитан, набедренная кольчуга тебя успокоит?
— Да тут не хватило бы и полных доспехов, с мечом, копьем и щитом в придачу.
— И с телом одного из ваших северных богатырей.
Мирейн опустил глаза и взглянул на себя. С тех пор как он пришел в Хан-Янон, он вырос и, в конце концов, не был таким уж маленьким. По южным меркам, наверное, среднего роста, хотя по японским роста ему явно недоставало, однако сложен он был крепко, с гибкой силой всадника и воина.
Но он был несомненно околдован, раз обрек себя на схватку без оружия с самым грозным бойцом Янона.
— Нет, — сказал Мирейн с еле сдерживаемым нетерпением. — Нет. Освободите свой разум, друзья мои, и подумайте. Я умею обращаться с оружием и хорошо его знаю; мечом я владею даже превосходно. Мой жеребец не имеет равных во всем королевстве. Но… — Он вылез из ванны, не похваляясь своим телом, но и не скрывая его. — Моранден — зрелый мужчина в полном расцвете сил, с самого детства обучаемый военным искусствам. Он может взять более тяжелый меч, более длинное копье; если он не превзойдет меня как наездник, то по крайней мере сможет защищаться против моего Бешеного. И пока я буду безуспешно пытаться напасть на него, он сможет разить меня как ему будет угодно, словно мальчишку, кружащего вокруг взрослого мужчины.
— Но он способен сделать то же самое и без оружия, — вырвалось у Аджана. Руки у него в два раза длиннее, чем у тебя; ростом ты ему достаешь только до плеч. И он силен. «Питон» — вот как называли его враги: удар его быстр и опасен, как удар змеи, и он вкладывает в него всю мощь своего тела.
— На западе, — сказал Мирейн, — есть одно животное. Довольно маленькое, не больше, чем я могу удержать в обеих руках, с длинным гибким хвостом и огромными завораживающими глазами, как у прекрасной женщины. Эта зверушка убирает свои когти в бархатную кожу. Зовут ее Танцующая-В-Траве-и-Поющая-В-Ночи, а чаще всего Иссан-улин, Убивающая Змей. Нет более быстрого и свирепого или более хитрого создания, чем она. Даже великий повелитель змей, увенчанный гребнем король, яд которого смертельнее других, даже он становится жертвой этого маленького охотника.
— У нее есть когти и клыки, — не уступал Аджан. — А что есть у тебя?
— Руки, — ответил Мирейн, — и разум. Подойди сюда, мой господин. Ты знаменитый боец. Я слышал, что тебя называют лучшим знатоком единоборств на всем севере. Попробуй ударить меня.
