Антон схватил Марысю в воздухе, прижал к своей груди и, по инерции продолжая ее полет, оказался отброшен назад… но почти тут же и приземлился в успешно подставившие ему густые зеленые ветки деревья.
Карина, последним усилием воззвавшая к духам, медленно перевела дыхание. Кошка была спасена.
На поляне конское ржание стало жалобным — пегий отскочил и, прихрамывая, отошел к лесу. На боку его виднелась неглубокая, но кровавая рана.
Люди рассыпались по сторонам. Бросаться на чудовище никто не решался, что делать и как быть, не знали.
Все решил случай.
Монстр, разъяренный совершенным на него нападением, с пылающим от боли разодранным носом, раненный, злой, принялся размахивать хвостом, надеясь задеть хоть кого-то.
Тяжелый конец хвоста ударил по мирно сидящему скелету, разбивая его в пыль. Фредо почувствовал, как его обожгло болью.
Корона, золотая, драгоценная корона взлетела в воздух и по какой-то невероятной траектории вдруг приземлилась на голову чудовища.
В ту же секунду нежно запела наконец обнаруженная и взятая в руки скрипка. Князь, подчиняясь какому-то странному наитию, упал на одно колено, крепко сжимая посох и зашептал:
— Монстр огромен, свиреп и глуп
На него смотрит карающий лук
В поле растет дурная трава,
Пусть монстр станет таким, как вчера!
Кристалл в навершии посоха вспыхнул. По земле, прямо от ног чернокнижника побежала к растерянному монстру, змеясь и извиваясь, розоватая трещина и, ударив, подобно молнии в землю у его ног, обдала чудовище вспышкой яркого розового цвета.
Он запрокинул голову; из горла его вырвался дикий вой. Жуткий, болезненный вой, долгий, тяжелый, все более и более начинающий походить на человеческий крик.
Свечение не гасло, и среди него потрясенным людям было смутно видно, как меняется облик чудовища. Как уменьшаются его руки, ноги, исчезает хвост и как голова ящерицы становится человеческой.
Не прошло и двух минут — а посреди поляны уже упал на колени обычный человек, закрывая руками лицо и опуская увенчанную короной голову. Гранат, украшающий центральный пик короны мгновенно вспыхнул, ловя остатки свечения и словно вбирая его в себя.
Фредо уронил посох. Он смотрел, смотрел и не мог поверить, что видит именно его, именно этого человека, того, кого так жаждал увидеть, того, кого шел спасать и вот, наконец… кажется, спас.
— Отец… — слетел с его губ почти всхлип.
Ашет, тоже глядящий во все глаза на сжавшегося посередь поляны мужчину, неожиданно опустился на одно колено, склоняя голову.
— Сир…
Аркано, Анатолий, Барт, поднявшийся Шин и даже Эрнесто, последовали примеру охотника. Над поляной ветерком пронесся их благоговейный шепот.
— Ваше Величество…
Король Тревор медленно отнял руки от лица и с видимым трудом поднял голову. Корона, венчающая ее, неожиданно показалась мужчине непомерно тяжелой.
Он оглядел мутным взглядом окружающих его людей и, наконец, обнаружив среди них князя Финоры, слабо улыбнулся.
— Фредо… — голос его звучал хрипло, надсадно: было похоже, что мужчина отвык говорить по-человечески, — Мой… мой сын, мой мальчик… — благородное лицо внезапно исказилось ужасом, — Нет! Нет, Фредо, нет… Уходи! Уходи отсюда, сынок, уходи, пока я… я не убил тебя… — из светлых глаз короля закапали слезы, — Убил тебя… как их…
— Отец! — Фредо, не в силах более терпеть, бросился к нему и, недолго думая, упал рядом на колени, заключая в крепкие объятия, — Во имя Светлых, о чем ты говоришь? Ты… О, Великая Праматерь, я не могу поверить, что это был ты, все это время… все думали, что тебя погубил монстр, но монстром был обращен ты! Я не знаю, радоваться или плакать, но теперь ты спасен, отец, спасен! Ваше Величество…
— Не называй меня так! — Тревор отшатнулся от названного сына и медленно поднял дрожащие руки к короне, — Нет… не называй, молю… Я не заслуживаю, не достоин боле править королевством, я не должен носить эту корону! Я передам, передам ее… Быть может, ты, Фредо? Из тебя выйдет хороший король, я уве…
Говоря, несчастный король попытался снять с себя корону. Слова его оборвались мучительным стоном, руки разжались и золотой обруч вновь крепко охватил его чело.
Тревор опустил голову и понуро качнул ею.
— Нет… — голос его был полон слез, и впечатление создавалось весьма гнетущее, — Нет, я… чувствую… Стоит мне снять корону — и монстр вернется! Я… я опять начну убивать, начну пожирать невинных, как убил, пожрал весь свой отряд! Там… — плечи короля затряслись, — Там были мои друзья, верные, преданные люди, а… а я…
— Во имя Светлых, сир, — Ашет, не выдержав, осторожно поднялся с колена и подошел ближе, — О чем вы говорите? Каковы бы ни были ваши грехи, вы совершили их, будучи в ипостаси монстра, будучи обращены им… Королевство ждет вас, вы должны вернуться!
Король медленно перевел взгляд на нового собеседника, несколько секунд молча созерцал его, а потом вдруг слабо улыбнулся.
— Кто этот юноша, так похожий на тебя, сынок?
Фредо улыбнулся в ответ.
— Мой младший брат, отец, родной брат. Охотник столичного легиона, Ашет Аччайо, известный всему королевству под именем Стальной Аш… О нем узнали лет пять назад. Ты… должно быть, не слышал?
Тревор неспешно повел подбородком из стороны в сторону.
— Я не думал о деяниях людских, Фредо. Пять лет… пять долгих лет монстр владел моим сознанием, моим телом, он словно пожирал меня изнутри! Если бы не ты, не все вы… Хвала Светлым, что я не убил никого из вас!
— Воистину, — недовольно буркнула Карина, поглаживая по ушам взъерошенную Марысю, — Или я бы не посмотрела король там или не король — лишила бы духа, отправила бы на веки вечные на муки в Цитадель Тьмы, к Кровавым богам!
— По счастью, делать это тебе не придется, — Аркано быстро улыбнулся девушке и, тоже подойдя ближе к королю Тревору, которого знал, и при дворе которого служил, опустился на одно колено в непосредственной близости от него. Экс-монстр перевел на него взгляд светлых глаз небесного цвета, и губы его вновь тронула улыбка.
— Аркано… Медвежонок, я рад видеть тебя! Надеюсь… я не причинил тебе вреда?
— Пара царапин, Ваше Величество, — Медведь равнодушно отмахнулся, — Заживет, на мне все, как на собаке. Но мы увлеклись — новостей за пять лет накопилось много, поведать хочется все, а вам, я думаю, хотелось бы, наконец, возвратиться в цивилизованный мир…
— Да, кроме того, нам еще нужно подумать, как спасти этого пирата Мартына, и справиться с Донатом… — вставил Стальной Аш.
— Донат? — король Тревор вскинулся, стискивая руку сидящего рядом Фредо, и расширившимися глазами глядя на его брата, — Донат дель Кастельсангре? Кровопийца Донат?!
— Вы знакомы?
Аш нахмурился — от подобных знакомств королю, на его взгляд, было бы куда как предпочтительнее воздержаться.
— Знакомы! Донат обратил меня монстром, когда узнал, увидел, что я… — король задохнулся и, наконец, впервые с мига обращения человеком, поднялся на ноги, по-прежнему сжимая руку названного сына. Это, по-видимому, придавало ему уверенности. Фредо, тоже встав, стиснул пальцы короля, глядя на него снизу с невероятным почтением, благоговением и почти обожанием.
Тревор, переживший так много за пять лет, выглядел удивительно величественно. Он стоял, босой, в оборванной, некогда дорогой одежде — в том, что осталось от нее за эти годы, — увенчанный короной, прямой, как стрела, гордый и благородный. Одного взгляда хватало, чтобы понять — это действительно он, правитель дель’Оры, в своем праве и на своем месте.
Светлые волосы его немного отросли и теперь почти касались плеч, светло-голубые глаза смотрели твердо и уверенно, а бледный цвет лица лишь оттенял благородство его черт. Король казался еще более достойным своего места, своего титула, нежели прежде, до страшных событий.
— Я отправился в Черные леса, ибо слышал, что здесь обитает страшный монстр, из-за которого чудовища в моем королевстве плодятся и множатся не по дням, а по часам, — размеренно заговорил он, и голос его неожиданно обрел силу, — Я перешел Красную реку, и на левом берегу мой отряд столкнулся с полчищами чудовищ. Здесь были все, все мыслимые и немыслимые твари королевства, мы бились с ними… Я был легко ранен, мой меч был покрыт кровью чудовищ, и я выронил его, не сумел найти… — он мотнул головой, — Мой друг и помощник, верный советник, Аральд, дал мне свой меч. Мы отправились вперед — все, что осталось от отряда, ибо многие погибли и остались навсегда на левом берегу проклятой Красной реки. Мы миновали опушку, и лошади будто взбесились! Мы не могли удержать их, спешились, а они вырвались и ускакали прочь. Мы пошли пешком. Вскоре мы добрались до этой поляны и здесь, у входа в пещеру, попали в ловушку. Это был колдун с синими глазами, веселый и злой, смеющийся, хохочущий над нами. Мои люди не успели толком понять, что происходит. В его руках была флейта, он играл, трели резали, как ножи, и люди падали с рассеченными глотками… Не прошло и минуты, как я остался один. Донат шагнул вперед, окидывая меня долгим взглядом и склонился в издевательском поклоне, говоря, что давно искал подходящего стража для своего господина, ибо его покой не должен тревожить никто, а я буду отгонять непрошенных гостей. Я узнал… узнал потом, уже будучи монстром, понял, о чем он говорил. Поначалу у меня еще случались проблески сознания, но потом они исчезли. Там, в пещере, — король обернулся, вытягивая свободную руку в сторону темного провала, — Глубоко-глубоко, скрывается лабиринт, откуда ни один смельчак не выходил еще живым. В самой глубине его есть потайной ход — он ведет ко входу в цитадель Неблиса, Кровавого бога. Я должен был беречь его покой… Я не хотел этого, я бы с бо́льшим удовольствием убил и этого мерзкого колдуна, и его господина, но, увы… Несколько человек из моего отряда, те, кого я полагал погибшими, пришли сюда с берега реки, пришли, думая, что мне нужна помощь. Аральд, каким-то чудом избежавший смертоносной флейты, начал кричать, видя, что они хотят напасть на меня, к тому времени уже обращенного монстром, говорить, что это я, их король… Я убил всех. Их кости я обглодал, ибо монстр был голоден, но Аральд… Здесь я сумел остановить чудовище. Он убил его, а я усадил моего друга и советника у камня и надел на его голову свою корону… После этого дни превратились в сплошной кровавый водоворот и, клянусь, я думал, никогда не выберусь из него… Если бы не вы.
