Что касается гномов, то тифлингесса отделывалась ехидными улыбками и отговорками, мол, через несколько дней сам увидишь. Типа их словами не описать, надо видеть. Про внешность все же выяснить удалось. Невысокие, где-то метр тридцать — метр сорок. В плечах примерно столько же. Изначально сильны физически. Живут под землей, из-за этого глаза здорово изменены. На поверхности предпочитают появляться ночью. И даже ночью для них слишком много света. Днем же на поверхности, как правило, носят повязки из какой-то хитрой ткани, наверное, аналог темных очков. Стингер не удержался и спросил про бороды. Шелли пожала плечами и сказала, что бороды как у всех. То есть кто бреет, хотя это редкость, кто стрижет, кто отращивает. Короче, борода для гнома не фетиш. А фетиш для гнома — деньги… Лучше всего добыть на халяву, но если платят, готовы и поработать. Постоянно изобретают способы заработать побольше. Второй фетиш — оружие. Любое и в том количестве, которое гном способен на себе уволочь…
К разделу Деи гномы опоздали на две тысячи смен. Впрочем, нишу себе нашли быстро, вроде они и изначально были подземными жителями. Горы с их пещерами себе и захапали. Заселили гномы две горные системы на Большом континенте, Северный хребет и Рудный кряж. Впрочем, кряж оказался небогатым на полезные ископаемые, и гномы сосредоточились на севере.
С людьми же здесь получилось, пожалуй, наиболее интересно. Притащили их сюда с собой т’сареш в качестве корма. Людей вампиры делили на две категории. Во-первых, кормовые. Впрочем, назвать их людьми после объяснений Шелли я как-то не мог. В общем, вампиры тем детям, которых назначали в кормовые, в шестилетнем возрасте полностью уничтожали личность. Человек становился овощем. Способным только есть и спать. Ну, еще и размножаться, но в пищу кормовых кровососы подмешивали какую-то дрянь, так что последнее желание отпадало. Ко всему прочему упыри активно практиковали селекцию, культивируя в своих подопытных такие черты, как полнокровие, склонность к полноте, покорность и безынициативность.
Второй категорией являлись подчиненные. Те, кто по каким-либо признакам (как правило, из-за здоровья) не подходил в кормовые. Тем тоже устраивали коррекцию сознания, но не такую серьезную, как первым. Помягче — прививали покорность, почитание хозяев, невозможность причинить им вред, отвращение к серебру и тому подобное. И использовали как рабов. Изредка рождались дети с иммунитетом к ментальным воздействиям, но их уничтожали, как только обнаруживали.
Но иногда случались накладки. Людей было раз в десять больше, чем т’сареш, и иногда кто-то умудрялся выйти из-под контроля. Да и в результате войн люди периодически оставались без присмотра. Так и появились первые свободные, некоторым хватало разума уйти подальше от места обитания вампиров. И самое главное, ментальные установки следующим поколениям не передавались. Т’сареш периодически устраивали облавы на свободных людей. И вот тогда людям первый раз крупно повезло. На севере Большого континента обнаружилась достаточно обширная долина, отрезанная от прочих земель горным хребтом. Вампиры холод не особо уважали и в тех местах появлялись крайне редко. Да и не было там ничего особо ценного, кроме строевого леса. Ну еще и несколько до основания разрушенных городов первых обитателей Деи. Вот там, собственно, люди и укрепились. Хотя скорее, не укрепились, а спрятались. И начали размножаться.
Надолго бы, конечно, этого укрытия не хватило, рано или поздно т’сареш нашли бы свободных людей и вернули их в первоначальное состояние, но тут повезло во второй раз. Причем крупно. Гномы во всеуслышание объявили Северный хребет своей собственностью, а у вампиров раскололась семья Дивартан, и упыри принялись за передел континента. В результате сразу много людей оказалось вне контроля вампиров. Собственно, тогда и начали отстраиваться поселения, вскоре объединившиеся в некоторое подобие государства. Так или иначе, у людей имелось почти пятьсот смен форы, пока т’сареш было не до них. Они успели…
Пожалуй, главное, что сделали люди после того, как размножились, — это договорились с гномами и очень неплохо овладели мореплаванием. Ну и заодно повезло в третий раз. Человечество овладело магией. Точнее, подметило некоторые закономерности и заложило основы. Постепенно научились выявлять людей, способных к волшебству. А еще через двести смен была основана академия. Что-то вроде НИИЧАВО у Стругацких, вот только занимались там не абстрактным человеческим счастьем, а научным упорядочиванием магии. Заодно и что-то вроде университета открыли, там учили способных людей. Впрочем, не только людей, принимали представителей любых рас, были бы способности и согласие жить по законам Десяти городов. Впрочем, маги рождались редко, среди людей где-то один на пять тысяч, или даже еще реже, точная статистика если и велась, то Шелли с ней была не знакома. Но, по ее словам, на первый курс ежегодно принимали пять-шесть разумных, редко когда брали больше, хотя случалось.
Когда т’сареш наконец разобрались со своими внутренними проблемами, у них под боком уже процветало новообразованное государство. Первая реакция была — уничтожить. На север отправилась пятитысячная армия. Через горы не перешел ни один упырь, обратно вернулось около сотни. Через хребет вело всего три перевала, по которым можно было провести мало-мальски крупное войско. Небольших троп, конечно, хватало, но протащить по ним армию представлялось маловероятным. Только малочисленные диверсионные отряды. И еще были гномы, считавшие горы своими и никого через них не пропускавшие. Все перевалы оказались перекрыты, вдоль дорог были построены многочисленные укрепления и ловушки. Ментальную магию упырей блокировали маги. Недостаток серебра в человеческой армии компенсировала опять же магия. В течение ста смен т’сареш предприняли еще три попытки прорваться через перевалы, смогли сделать это один раз, но обратно не ушел ни один. Попытались пройти морем, но флот Десяти городов утопил вампиров буквально на выходе из порта, ведь море т’сареш не уважали так же, как и холод.
Попытки разобраться с наглым скотом вампиры предпринимали еще не раз, но люди предусмотрительно не вылезали из своей долины и тем более не покушались на Древних. А раз так, то большинство семей не видело причин объединяться, предоставили разбираться с проблемой тем, на чьих границах она объявилась. В конце концов, семье Л’сос, которой теоретически подчинялась большая часть земель за Северным хребтом, надоело терять своих воинов, и они заключили с людьми неофициальный договор. Люди не лезут к т’сареш — т’сареш не лезут к ним. Там, конечно, было гораздо больше всего, но если в двух словах, то звучало примерно так.
