Мари прислонилась к стене и закрыла ладонью рот - к горлу подкатила тошнота. Представлять, как погодник сотворил с собой такое, не хотелось.
- Почему? – выдавила она через силу.
- Хотел унести тайну в могилу. Теперь никто не узнает правду. Хотя истинная мотивация никого не интересует. Удобнее поверить в самое простое объяснение, - Горшуа поймал стремительный взгляд Мари. – Нет, я не знаю, что двигало Иганом, но не считаю его твоим отцом.
- А кого считаете?
Сыщик тяжело вздохнул. Сделал несколько медленных шагов прочь, пока не уперся в лестничные перила. Положил на них руки. Постоял так с минуту и снова посмотрел на Мари. С толикой пронзительной грусти.
- У меня нет права обсуждать это с тобой.
- Из-за бремени рода? – усмехнулась она, чуть не плача от усталости и досады. Не осталось сил спорить и чего-то требовать. Но сыщик сегодня этого не ждал.
- Я дал клятву, - признался он. - Пообещал, что оставлю в секрете всё, что выяснил о твоём происхождении.
Мари вздрогнула и ударилась затылком о стену. Но не почувствовала боли, хотя в ушах зазвенело.
- К-к-кому? Д-д-дали? – она кинулась к сыщику. Тяжело дыша остановилась близко-близко. Увидела собственное отражение в бледно-серых глазах.
- Моему нанимателю. Мы решили, самое безопасное для тебя – неведение. Я до сих пор уверен, что мы поступили верно, - Горшуа отодвинул Мари от себя, освобождая личное пространство. – Хочешь выяснить правду, спроси Корделию Ловерту. Шкатулка Вирту у неё. Считай это моим подарком на день рождения. И компенсацией за невозможность разгадать тайну Игана Эрслы.
****
Мари не помнила, как вернулась в сиротский дом. Не заметила, как Дворец накрыл хмурый вечер. Юта Дейли за что-то ругала её на кухне, а остальные девушки смеялись. Им не было смешно, но они хотели угодить хозяйке и корчили глумливые гримасы. Мари не слышала обидных слов, а лица хохочущих сироток плыли в тумане. В ушах звучал голос Лукаса Горшуа.
Ловерта! Сказанное сыщиком не укладывалось в голове. Заместительница директора Академии знала тайну Вирту! Она столько лет жила рядом. Отчитывала Мари за тысячу нахальных выходок. Назначала наказания. Твердила о порядочности и степенности. Делала всё это изо дня в день и знала! Понимала, как страдала ученица, гадая о своем происхождении, и молчала. Кем надо быть, чтобы так поступить?!
Мари осознала собственную «ущербность» в первый день в лиловом Замке. Мальчик из Осеннего Дворца спросил, кто её мама и папа. Остальные маленькие стихийники с курса провели вместе почти месяц и успели узнать друг друга. Пятилеток-первогодок селили в Академии в середине июня, пока остальные ученики отдыхали на каникулах. Малышне давали возможность привыкнуть к новым условиям и жизни без родителей до начала учебного года.
Мари растерялась. Она не знала значения слова «папа». Ловерте пришлось потрудиться, чтобы растолковать основные обязанности «прилагающегося» к маме стихийника. Вопрос, куда испарился отец новой ученицы, заставил заместительницу директора развести руками. Зато детей семейные особенности Мари насторожили. Дружить с ней никто не захотел. Кроме другой малышки, с которой не желали играть, потому что она не из Дворцов. И мальчика, впавшего в немилость из-за неуклюжести. Сын Лета в первый же день споткнулся в столовой и опрокинул тарелку с супом на Эмила Буретту.
...Лёжа в постели в крохотной приютской комнате, Мари искала ответ на вопрос: изменилось бы что-нибудь, знай она в детстве, кто её отец. И не могла. Или не хотела. Что дало бы имя, если рядом не было его обладателя?
Приснились подснежники. Целое поле. Они выбирались из-под сугробов, отряхивались и поднимали бутоны вверх – к солнцу. Но Зима не уходила, не уступала место Весне. Снег не таял полностью. Благородно отдавал цветам островки земли. Мари шла по странному полю босиком. В белом Зимнем платье...
- Ситэрра, проснись, - голос грохнул с неба, и поле задрожало. – Тише-тише, это я.
- Вы меня напугали, – возмущенно отчитала Мари Грэма, и лишь потом сообразила, что за окном глубокая ночь. - Что вы тут делаете?
В самом деле, Грэм в ее спальне? О, небо! Что опять стряслось в этом замке?
- Все вопросы потом. Собирайся. Не шуми, если не хочешь перебудить всех вокруг.
Учитель бесшумно выскользнул в коридор. Ничего не оставалось, как выполнить наказ. Мари нащупала платье на спинке стула, вытянула из-под кровати башмаки. Спросонья знобило, пришлось достать из шкафа плащ. Несколько вешалок с одеждой упали. Мари решила не задерживаться и закинула их обратно одной грудой. Порядок наведет позже – при свете дня.
Грэм встретил в темной прихожей. Приложил палец к губам и жестом велел следовать за ним. Заговорил, оказавшись за стенами приюта.
- Прости, что вытаскиваю ночью. Утром будет поздно. На тебя последняя надежда.
- Куда мы? – Мари едва успевала за Грэмом. Он несся по лестнице, будто следом гналась дюжина вооруженных погодников.
- На срединную территорию. Не отставай, Ситэрра. Я бы и сам с радостью воспользоваться подъемным устройством, но по ночам оно не работает.
- Что случилось? – сердце Мари высоко подпрыгнуло, почуяв беду.
- Ян умирает. Единственный шанс спасти его – ваша связь. Та, что вы установили в овраге. Я говорил, это глубинная магия. Она одна способна вернуть мальчика в мир живых. Лекарям это не по силам.
Мари остановилась. Наследник Зимнего престола при смерти! Последний Дората!
- Ситэрра! – Грэм спустился обратно.
Стихийница не шевелилась. Смотрела перед собой немигающим взглядом.
- Вдруг вы ошибаетесь, и я не сумею помочь? Как вы смеете взваливать на меня такой груз? Говорить, что я одна могу сохранить жизнь наследнику?
Грэм не испугался. Но губы сжались в тонкую линию.
- Давно ты знаешь? – спросил он хрипло.
- С Лета. Не беспокойтесь, я никому не говорила. Я не враг себе. И Яну тоже.
Учитель положил ладонь Мари на плечо.
- Раз ты знаешь, кто такой Ян, значит, понимаешь, что отказаться не имеешь права. Ты - подданная Зимы. Он – будущее этого Дворца.
- Но если ваша затея провалится? – по щекам покатились слезинки. – Я не могу нести такую ответственность!
- У тебя нет выбора. Идём, - Грэм настойчиво потянул Мари за собой.
В зал, где хранилось Зеркало, стража впустила Грэма с ученицей без единого вопроса. Огромная комната встретила полумраком. «Путь Королей» слегка отливал золотистым светом, приглашая в дорогу. Промчавшись одиннадцать этажей, Мари сбила дыхание, но молчать не могла.
- Объясните, наконец, что случилось с Яном?
