Глава 23. Король
Пока мы с директором увлеченно рисовали круги заклинания, призывающее портальное зеркало, то я невольно услышала объяснение происходящего.
Оказывается, Эйз преследовал глобальную цель, предотвратить смуту, предсказание которой явилось к нему еще в детстве. Королева же в разговоре то и дело возвращалась к нынешнему времени и наводящими вопросами выясняла нужное: друзей Рио, в том числе преданного охранника Фивана Фрата, друид отправил в столовую, сказав, что принц уже ушел. Друид всю ночь дежурил под дверью спальни принца, дремал на диване в зале. Но помимо этого он попросил Лумиэля задержаться, зная об их романе с Воладом Ридкартом. Так же не менее шокирующим было для меня узнать, что Луми это эльфийка, подруга и соратница принцессы Ландриэль. Ее цель пребывания в ДУМО была следить за принцем и найти способ расстроить ненавистную принцессе‑эльфийке помолвку. Этот случай показался Лумиэль идеальным. Поэтому она, не раздумывая, отправилась к заместителю директора, чтобы пожаловаться на происходящее в спальне Тэриона. Друид и здесь все предусмотрел. Преданный своей любви Волад останавливал всех прохожих студентов и преподавателей и заставлял идти вслед за ним. Так вот откуда взялась толпа в спальне принца.
К слову сказать, друид смущенно признался, что в его предсказании в спальню заявился и Рениан, но в этот раз Эйз его не видел, зато вместо Чиларда младшего пришел его брат. Это и беспокоило провидца, о чем он и поделился со вздохом.
– Так в чем суть смуты? – не поняла принцесса. И я была ей признательна за такой вопрос, потому что и сама не уловила сути в сказанном. При чем здесь Рениан вообще?
– Чиларды решили взять на себя ответственность в организации смены будущей власти в стране. Потому что Рио якобы не внушает доверия у народа.
Кронпринц хмыкнул, но комментировать не стал. Королева нахмурилась.
– Измена – это очень тяжкое преступление, – Мари‑Диана предостерегла друида от последующих слов, но он все‑таки продолжил:
– В планах заговорщиков было сыграть на любви вашей дочери к третьему эльфийскому наследнику. Они хотели подговорить ее присоединиться к освободительному движению, когда наберется достаточное количество сподвижников сопротивления.
– Я? Да я бы никогда! – возмутилась Мариколь. Ее лицо побагровело от злости. – Да, я люблю Нориэля… И, возможно, он меня тоже. Но…
– Суть плана поставить вас перед свершившимся фактом свержения вашего брата, – друид скривился. – И если ничего не предпринять сейчас, то будет уже поздно.
Королева хлопнула в ладоши и обратила свой взор к нам с директором.
– Ну‑с, сколько еще ждать?
– Последние штрихи, моя королева.
– Хорошо, поспешите, – приказала Мари‑Диана надменно. – А ты, друид, будь добр, перескажи все еще раз моему мужу.
Эйз кивнул. Луми скривилась. А королева вдруг спросила у нее:
– Принцесса участвует? – И предостерегла миленьким голосом, – Учти, соврешь, прикажу тебя казнить…
– Она еще думает над этим, – призналась Луми нехотя. – Она не ответила согласием. Ведь ей чужды войны и кровопролитие.
А повелительница Драконьей Гряды разразилась очередной тирадой:
– Думает? Она думает?! Сам факт того, что она сомневается, какую сторону занять, лишает ее права на помолвку с моим сыном! Какова наглость! Ее будущего мужа могут убить, а она думает, присоединиться ли к восстанию? Ха!
– Моя невеста подослала ко мне Луми, расстроить помолвку – это для тебя пустяк, не так ли? Но то, что она раздумывает, участвовать ли в смуте ради желаемого – оскорбляет?
Вот уж не ожидала от Тэриона, что он озвучит мои мысли вслух. Хоть меня и подмывало спросить подобное, но природная трусливость возобладала и в этот раз.
Королева ответила не сразу. Она интересно сморщила носик и уставилась в окно, прежде чем признаться:
– Да, ты прав, цель в обеих ситуациях – расстроить вашу помолвку, сын. Но разница в средствах. В первом случае – скандал, в котором пострадает лишь твоя репутация, во втором – тебя ждет смерть. И здесь, мне кажется, мой гнев вполне оправдан.
– Не вполне, – возразил сын. – Но не думаю, что присутствующим следует слышать подробности.
– Ха, – королева сделала вид, будто удивилась в очередной раз. – Не поздно ли ты спохватился?
Начало новой, наверняка, жаркой полемики было немилосердно прервано директорским возгласом:
– Готово!
И правда, свою часть кругов заклинания я нарисовала каких‑то две минуты назад, но осталась сидеть на полу, потому что здесь удобно и королева не вспоминала обо мне. А директор замыкал внешний контур, дописывал символы. Для этого ему пришлось подвинуть стулья, стоящие у рабочего стола.
– Приступайте, – Мари‑Диана кивнула. – Мой муж сам виноват, что выбрал дела королевства вместо семьи. Но, как правильно выразился Тэри, это не ваше дело. В конечном итоге работники моей канцелярии возьмут с вас расписку, под страхом смерти не разглашать произошедшее сегодня в этой комнате. Только и всего. Виселица, знаете ли, очень хорошее средство против излишней болтливости. Но самым действенным, я бы сказала, бесспорным номер один является, конечно же, яд.
Когда королева наконец перестала делиться своими познаниями на столь щекотливую тему, как жизнь и смерть, и способы перетекания из одного состояния в другое, то в комнате повисла напряженная тишина. Еще немного, и начну привыкать к разговорам о предполагаемой казни всех и вся за малейшее прегрешение. Интересно было бы составить статистику угроз реально приведенных в исполнение и настолько ли большое число действительно казненных по приказу королевы?
