Мари Лу - Молодая элита (ЛП)

— Ты готов к признанию? — спрашивает она узника. — Ее голос, низкий и резкий, как у матери, достаточно громок, чтобы его услышала собравшаяся у ворот толпа. — Говори, чтобы я могла решить, заслуживаешь ли ты быстрой смерти.

Узник плачет, и Мэв не разбирает его ответа. Он подползает к ней насколько возможно ближе, пока стоящая по бокам от него стража не оттаскивает его назад. И всё же он успевает коснуться грязными пальцами носков сапог Мэв.

— Ваше Высочество, — удается выдавить ему дрожащим голосом.

Запрокинув голову, он смотрит на нее влажными умоляющими глазами и вытирает с лица грязь и кровь. Мэв в отвращении морщит нос. Трудно поверить, что этот мужчина когда-то был вельможей.

— Я готов. Я… осквернил эту землю, благословленную Святой Фортуной. Я не заслуживаю жизни. Я… Ваше Королевское Высочество, я ваш покорный…

— Ваше признание, сэр Бриаде, — прерывает она его скучающим тоном. Сегодня ее косы уложены вверх, как у воина — разделенные на пробор и сплетенные жгутами локоны подняты, как шерсть на загривке у волка. С одной стороны головы волосы светлого цвета, с другой — полночно-черного. Великая богиня Фортуна, хранительница Бельдайна, помимо всего остального благословила Мэв еще и меткой.

Узник продолжает рыдать. Трясущимися губами он говорит что-то о прелюбодеянии и изменах, о ярости и убийстве, о том, как он ударил кинжалом свою неверную супругу в спину. И как колол и колол ее даже после того, как она умерла.

Народ перешептывается, слушая его речь. Когда он заканчивает ее, Мэв обводит взглядом собравшихся, раздумывая над подходящим для мужчины наказанием. Мгновением позже она опускает глаза на узника.

— Сэр Бриаде, — произносит она, снимая со спины тяжелый арбалет. — Я предложу вам сделку.

Мужчина вскидывает на нее глаза, освещенные надеждой.

— Сделку?

— Да. Обернитесь. Видите этот длинный мост, на котором мы стоим? Как он соединяет дворец с городом? — Мэв кивает в сторону последнего и кладет стрелу на тетиву. — Если вы добежите до конца моста до того, как я сосчитаю до десяти, то ваше наказание ограничится лишением титула и изгнанием.

Узник ахает. Снова подползает к Мэв и зацеловывает ее сапоги.

— Я согласен, — поспешно говорит он. — Благодарю вас, принцесса, благодарю вас, Ваше Высочество.

— Что ж… — Мэв ждет, когда стража поставит мужчину на ноги и отойдет, оставив мужчину одного. Ее пальцы сжимаются на арбалете. — Лучше бы вам поторопиться.

Она поднимает арбалет и начинает отсчет:

— Раз. Два.

Узник паникует. Развернувшись, подхватывает цепи и припускает по мосту. В спешке он спотыкается о цепи, но умудряется сохранить равновесие. Толпа скандирует, затем кричит. Мэв, сузив глаза, прицеливается и продолжает считать:

— Семь. Восемь. Девять.

Узник слишком медлителен. Мэв выпускает стрелу. Как сказала бы мама: наказание, равное преступлению.

Стрела попадает в голень. Закричав, мужчина падает, но тут же лихорадочно поднимается и, хромая, идет вперед. Мэв спокойно накладывает на тетиву еще одну стрелу, поднимает арбалет и снова стреляет. Она целит в другую ногу узника и точно в нее и попадает. Мужчина падает как подкошенный. Воздух пронзает его вопль. Толпа в восторге. Узник уже в нескольких метрах от последнего опорного столба моста. Он пытается ползти на локтях.

Они всегда так отчаянны, когда смотрят в лицо своей смерти.

Мэв мгновение наблюдает за ним. Затем опускается на колени рядом со своей тигрицей.

— Взять! — командует она.

Тигрица срывается с места, и секундами позже подвывания узника переходят в дикий крик. Мэв смотрит на радующийся и одобрительно хлопающий народ. Ей эта картина не доставляет ни малейшего удовольствия. Протянув руку, она призывает всех к молчанию, и выкрики немедленно смолкают.

— Это не повод для рукоплесканий, — выказывает она свое неодобрение. — Королева не терпит хладнокровных убийств в великом и славном Бельдайне. Пусть это будет для всех вас уроком.

Один из ее братьев выпрямляется, сменяя позу, и похлопывает ее по плечу. Августин. Он передает ей пергамент.

— Новости из Эстенции, Малышка Жак, — говорит он. — Утром принес голубь.

У Мэв подпрыгивает в груди сердце. Детское прозвище всегда напоминает ей о времени, когда она в своих платьях и мехах ходила по пятам за братьями, во всем им подражая. Затем она напрягается. В последнее время Августин звал ее Малышкой Жак, только если приносил ей плохие новости — например, про болезнь их матери.

Мэв молча читает послание. Оно от Лусенты, и предназначено принцессе, а не дворцу. Мэв долго ничего не говорит, после чего раздраженно вздыхает.

— Похоже, у Кенетры новый правитель, — наконец, произносит она и недовольно цокает языком. Затем свистом подзывает тигрицу.

— Что случилось? — наклоняется к ней брат.

— Короля убили, — отвечает Мэв. — И не наследный принц, а Главный Инквизитор Кенетры. И принц тоже мертв.

Выпрямившись, Августин кладет руку на рукоять меча.

— Это меняет наши планы?

Мэв кивает, не отвечая, сжав губы в тонкую линию. Будучи одной из самых влиятельных покровительниц общества «Кинжала», она надеялась, что, сев на трон, Энцо сдержит обещание и возобновит торговые связи между Кенетрой и Бельдайном. «Если я и обрету контроль над Кенетрой, то пусть это будет постепенно, нежели ценою жизни тысяч солдат». К тому же, она предпочитала видеть на кенетреанском троне того, кто поддерживает мальфетто. Однако теперь наследный принц мертв.

— Всё усложнилось, — наконец, говорит она. — Но может это и к лучшему.

— А что за Белая волчица упоминалась в письме?

— Новенькая из Элиты, — отстраненно отвечает Мэв, перечитывая послание. «Они убивают избранников Фортуны? Эти кенетреанцы с каждым годом всё больше дичают». Принцесса оборачивается и отдает пергамент брату. — Передай королеве.

— Конечно.

— И собери остальных, — добавляет она. Настало время использовать ее собственную Элиту. — Если мы всё еще намерены действовать, то пора начинать.

Улыбнувшись, Августин скрещивает руки на груди.

— С удовольствием, Ваше Высочество.

Мэв провожает его взглядом. Как же она скучает по Лусенте! По их задушевным беседам, дружеским дуэлям и приключениям в лесах. Лусента бы выследила оленя, а Мэв бы убила его точными выстрелами, Лусента бы разозлилась, а Мэв бы ее поддразнила. Лусента бы опустилась на колени, дать клятву верности короне, а Мэв бы подняла ее с коленей. Лусента бы отстранялась, избегая ее поцелуев, а Мэв бы притягивала ее обратно к себе.