Землекопы, как оголтелые черти, спешили закончить работу.
Но уже что-то изменилось. Звук серебряных колокольчиков, казалось, разносился по всей округе.
Кто-то откапывал его, Егор разомкнул глаза и увидел серебряного волка. Волк мультяшно ему улыбался, отчего казался ирреальным. Кто-то потянул за руку, Егор переместил взгляд и увидел мальчика чуть постарше себя.
— Вставай, юный волшебник! — сказал мальчик.
— Кто ты? — спросил Егор… или подумал, что спросил. Во всяком случае, мальчик ответил:
— Я — Маленький принц. Друг Виктора Ильича. И твой друг! Вставай!
Маленький принц потянул сильнее. Серебристый волк дал лапу, Егор схватился за неё, напрягся и вырвался из сырой земли.
Ковбои-землекопы не унимались. Комья земли летели со всех сторон. Земли прибавлялось, но глубина не уменьшалась.
— А где хорт? — вспомнил Егор, глядя на серебристого волка.
Маленький принц улыбнулся и посмотрел поверх Егорки.
Егор проследил за взглядом и увидел хорта, набросившегося на одного из ковбоев. С радостным восхищением юный волшебник посмотрел на Маленького принца… но рядом уже никого не было.
— Спасибо тебе, Маленький принц! — крикнул Егор.
В ответ он услышал звон серебряных колокольчиков.
Тем временем хорт загрыз последнего землекопа и приник к земле возле ног мальчика.
Егор взгромоздился на четвероногого друга. Гикнул, и хорт мощнейшим прыжком выпрыгнул из наваждения Дива…
…От долгой игры в «глазелки» глаза безбожно щипало. Егор часто-часто заморгал, потекли слёзы. Как несмышлёныш, он утирал их кулакоми, не следя за демоном. Хорт пятился от смерча, чувствуя, что с сидящим на спине хозяином творится что-то недоброе.
Внезапно смерч осыпался тысячью огненных гиен. Псовоподобные твари бросились на хорта. Хорт не мог принять сражения, ему нужно было спасти хозяина. Он бросился наутек. Но гиены были быстрее…
Егор не понял, что произошло. Вроде только что хорт его спас, а теперь что — спятил от страха? Зверь несся к опушке леса.
…Хорт успел скинуть хозяина в редкие кусты подлеска и был сбит с ног авангардом огненных тварей. Первый десяток гиен хорт порвал в едином порыве. Подохшие тут же сгорали факелом, поджигая жухлую траву и опаляя хортову шерсть. Челюсти хорта работали как стальные капканы, когти орудовали похлестче кинжалов, распарывая брюхи адовых сук (хорт чуял, что в напавшей стае не было ни одного кобеля, он замечал, как из вспоротых брюшин вываливались неродившиеся кутята, он на себе испытывал лютую ненависть мамаш). А гиен не убавлялось…
Егор сильно приложился о старый пень. Когда пришёл в себя, увидел верного хорта, терзаемого кем-то невидимым обычному зрению. Голова гудела, не давая сосредоточиться, увидеть и что-то предпринять. Юный волшебник заметил серебристого волка, спешившего на выручку.
…Хорт устал. Шерсть палилась, обжигая кожу. Несколько гиен повалили его на землю, подбираясь смердящими пастями к глотке. Хорт завыл от своей беспомощности. Одним глазом он увидел гиеновую пасть, нацеленную на его горло, и приготовился принять смерть. Но серебристая молния, пронесшаяся перед носом, разметала ненасытных падальщиц. Хорт поспешил встать на лапы. Он увидел своего спасителя, серебристую волчицу. Два огромных волка перекрестили взгляды, хорт ощерился умильно, серебристая волчица мультяшно улыбнулась. И они рванули навстречу смерти…
Но как двум пусть и сильнейшим волкам изничтожить бессчетный легион бесовых гиен?
Егор более-менее пришёл в себя и готов был вмешаться. Он не видел с кем идет борьба хорта и серебристого волка, но понимал, что обязан помочь, не для этого хорт был возвращен к жизни.
— Побереги силы, чудесник! — просипел у уха Чудин. — Кабы узреть, ты потратишь напрасно силушку. Главная сеча впереди! — Он усадил юного волшебника на пень и побежал к полю.
…Хорт и серебристая волчица упорно вгрызались в огненный поток гиен и в кровавой мешанине не заметили, как очутились в окружении. Они прикрывали спины друг друга, но враг превосходил количеством и напирал, напирал, напирал. Напирал, пока с чистого неба не обрушился дождевой потоп. Дождь ведерными порциями окатывал каждую огненную тварь. Поле окутал пар, но и он сделал доброе дело: гиены перестали различать что-либо дальше своего носа. Дождь жёг их, как способен жечь самый лютый мороз, но и это несопоставимо в сравнении с той болью, кою испытывали адовы суки. Гиены ушли.
Закончилось наваждение для волков.
Не закончилось сражение.
Обессиленный Чудин рухнул в горячую пыль. Быстрым перескоком Егор оказался подле него, перевернул на спину и хотел взвалить на себя, но…
Див сменил тактику боя, видимо, поняв, что ментальной угрозой верх не взять. И прибегнул к физической силе…
После случившегося Егор ещё долго казнил себя.
Герминатор Т-1000 превратился в стальной клинок и по косой пронзил тело Чудина белоглазого. Егор не заметил, что произошло, его внимание было сосредоточено на том, чтобы подтянуть бесчувственное и безумно тяжёлое тело Чудина на себя, на грудь, и телепортировать в безопасное место. Что он и сделал.
С Чудином происходило что-то не то. Егор вылез из-под него, сел на колени и увидел, как товарищ исходит кровью.
— Что с тобой?! — крикнул он в лицо Чудину. Сердце подсказывало, что старик мёртв. Однако тот открыл залитые кровью глаза.
— Ивашко… — просипел-просвистел Чудин, — Грозный царь… достал мя…
— Я спасу тебя! Я смогу! — запричитал Егор, ощупывая руками старца.
— Ни… Яга… здеся… — В горле Чудина забулькало и слова захлебнулись кровью.
Егор зарыдал.
Чудин отхаркнул кровавый сгусток и последним усилием притянул к себе мальца:
— Схорони… с Ягой… рядом…
— Обещаю! Конечно!
Чудин испустил дух.
Юный волшебник замер над телом. Он настырно пытался вернуть товарища… нет-нет, не товарища — друга! Ведь друг познаётся в беде. Егор пытался вернуть друга к жизни, но чудодейственная энергия возвращалась обратно, не находя предмета исцеления либо воскрешения. Чудина настигла не обычная смерть, его убила магия.
