Филин почувствовал как кровь стремительно отливает от лица, горло перехватило. Ничто не могло ранить его больнее чем это. Обида невыносимо остро воткнулась в сердце, пробивая защитную корку, которой оно было давно надёжно покрыто. Ему казалось что он выворачивает себя наизнанку тогда, смотря на полураздетую Рики и сдерживая животный порыв. Он призвал все свои чувства, всю дружбу и уважение которые он испытывал к ней, и всё то, что испытывал тоже, но боялся признаться себе в этом даже мысленно. Всё, чтобы сдержаться. И теперь она бросает ему это в лицо, обвиняя?! Всепоглощающее бешенство и щемящая нежная жалость сцепились в нём, когда он понял что именно означал тот взгляд Рики, который он не смог объяснить.
— Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы не тронуть тебя, — глубокий голос Филина дрожал от еле сдерживаемой ярости, — Поступить иначе означало опозорить тебя, это было-бы ошибкой!
— Кто ты такой, чтобы называть вещи ошибками? Чтобы решать за меня? — чуть не плача жалобно воскликнула девушка.
— Я человек, живущий этим. Я живу принятием правильных решений, хотя многие давно умерли, не сумев этого сделать, — Филин почувствовал как гнев оставляет его. Повернувшись к Рики, он видел что она смотрит в его сторону, пытаясь разглядеть в темноте его лицо. — Я исчерпал лимит ошибок надолго вперёд, выстрелив сегодня не в того человека, и не собирался ошибаться ещё раз.
Что-то в её глазах потухло. Рики попыталась улыбнуться, но вместо этого лицо её перекосилось. Она опёрлась о землю рукой, собираясь встать.
— Я понимаю.
— Будь у меня шанс переиграть, — проговорил Филин медленно, тщательно взвешивая слова, — Я сделал-бы всё точно также.
Девушка насторожённо вскинулась, словно опасалась спугнуть услышанное.
— Это была ошибка, и я осознавал это с самого начала. Но это было моё решение. Я не хотел чтобы этот ублюдок, нависший над тобой, лапающий тебя, оставался в живых даже секундой больше…
Низкий голос могучего гавайца словно красил Рики в утерянные только-что цвета. Широко раскрытыми глазами она смотрела в его сторону.
— Я никогда не презирал тебя, святые Небеса! Ты для меня — самый близкий человек на земле. Я доверяю тебе свою жизнь каждый день, чёрт тебя побери! Я не работаю с Хосе, Башнями или их кучей ёбаных в задницу "классных знающих ребят", я работаю с тобой, глупая девчонка! Я пришёл сюда, и порвал человека голыми руками, чтобы отомстить за твоё оскорбление!
Помолчав, ошарашенная и придавленная таким проявлением чувств её обычно хладнокровного напарника, Рики наконец несмело спросила:
— А если завтра я сваляю дурака, и тебе придётся снова… — она запнулась, — Снова совершить ошибку, чтобы меня вытащить?
Филин пожал плечами, о чём немедленно пожалел, скривившись от боли. Слишком много сил потребовали от него предыдущие слова, крики неисправного тела всё усиливались. Улыбнувшись, он ответил:
— Тогда я возьму ошибку в кредит.
— А если я попадусь и послезавтра?
Рики придвинулась, и он увидел её тёмные глаза почти в плотную. Сейчас она так ждала ответа, что Филину стало страшно. Своими словами он мог покалечить или осчастливить человека.
— Тогда я возьму ещё одну, — ответил он тихо.
— А после-послезавтра? — Рики придвинулась ещё ближе, почти касаясь его лица своим носиком. Уголки губ чуть дрогнули — она хотела улыбнуться, но не знала можно-ли.
— Тогда мне придётся разориться.
Ещё не полная, но вполне уверенная улыбка появилась на её личике. Голос зазвучал чуть по другому.
— А после-после-после…
Есть много способов заставить женщину замолчать, но Филин избрал самый простой. Обхватив талию Рики, он притянул девушку к себе и нежно поцеловал, ощутив как спустя секунду её руки обвились вокруг его шеи. Розовые губы оказались мягкими и чуть шершавыми. Не прерывая поцелуя, она скользнула к нему на колени, и как не старался — Филин не смог долго сдерживать стон, когда боль в бедре ударила в мозг пронзительным красным сигналом. Быстро сообразив в чём дело, Рики моментально соскочила с него.
— Прости, я… Я грёбанная дура! Ты наверное на куски разваливаешься, а я лезу… — ему показалось, или в её голосе действительно послышались слёзы?
— Ну, прямо так и на куски! — шутливо изобразил возмущение Филин. — Но добраться до города и увидеть врача будет действительно хорошей идеей. Сбегай в дом, среди их снаряжения должен оказаться нормальный нож или мачете — попробуем сделать мне костыль.
Наверное она обрадовалась возможности на время отойти. Резво сорвавшись с места, Рики скрылась в доме.
Пока девушка отсутствовала, он успел подняться на ноги. Когда она вернулась, это была другая Рики. Не дрожащая, сломанная девочка, лившая слёзы у него на груди и закатывавшая истерики, а прежняя, уверенная в своих силах изящная красавица. Только теперь в её взгляде добавилось ещё что-то. Филин не мог сказать что именно, но ему это очень нравилось.
Рики облачилась в свои хитрые ремни, её пистолеты заняли привычные места в наплечных кобурах. Лицо было умытым, даже волосы казались пушистее чем обычно. С собой девушка притащила кучу всякого снаряжения, часть из которого сразу протянула Филину.
— Это аптечка, я ничего в этом не понимаю, но надеюсь что ты найдёшь обезболивающее. Вот мачете, но это мне — ты не полезешь рубить ветки. Фонарь я тоже возьму, тебе и так не нужно. Фляги можно повесить мне на пояс. Где она… а вот. Карта — на всякий случай.
— Погоди, Робинзон Крузо, — хмыкнул гаваец. — Сейчас проверим что тут есть, а потом распределим вещи. Я немного травмирован, но не инвалид.
— Есть ещё кое-что… докторша.
— Этим мы займёмся потом, иначе я начну орать в голос.
В аптечке обнаружились стандартный набор, плюс несколько шприц-тюбиков. Надо отдать ему должное — к снаряжению своего отряда покойный Салливан относился тщательно. Отобрав нужные ему препараты, Филин ввёл анестетик в бедро. Соорудив шину для сломанных пальцев, успокоил препаратом и руку. Грудь по прежнему побаливала, но если не стоять сзади бешенной лошади или играть против защиты Нью-Ингланд, то дотянуть до госпиталя вполне реально. Теперь он чувствовал себя почти человеком. Надобность в костыле практически отпала, и Филин засунул мачете за пояс.
