— Хорошая девочка. Теперь сожми это зубами и закрой глаза, — он вставил ей в рот жгут тёмной ткани, в который она тот час зажмурившись впилась зубами, выполняя его просьбу.
— Молодец, теперь держись, — как можно мягче проговорил Филин, берясь руками за её плечо. Пальцы левой жгли калёным железом, в висках заломило от боли, но он продолжил свое дело, представляя как отключает участок мозга, ответственный за боль.
Филин хорошо знал приём, которым Салливан выдернул плечо девушки из сустава. Это был не первый раз, когда гаваец оказывался в этой ситуации. Нащупав положение костей, он взялся за её бицепс.
Ощутив совсем не те прикосновения которых она ожидала, Рики распахнула глаза и тут-же зажмурила их, завизжав от боли. Из под ресниц брызнули слёзы, подбородок девушки задрожал, обрывок куртки заскрипел между зубами.
— Всё, всё, это закончилось… — выдавил Филин через сжатые зубы, роняя почти бессильные руки. Плечо встало на место, через несколько дней она снова сможет скакать на своей тренировочной площадке… — Теперь помоги мне подняться и выйти на улицу. Меня тошнит от всего этого…
Ничего не сказав, Рики извиваясь и виляя бёдрами натянула шорты, избегая пользоваться правой рукой. Потом поднялась и ухватив его за руку потянула наверх. Пользы это этого было мало, но сейчас даже это усилие помогало — сам он бы не справился. Проковыляв к пистолету, Филин неуклюже нагнулся, чтобы подобрать оружие. Какой-то предмет привлёк его внимание. Присмотревшись, он различил небольшой тёмный цилиндр, с рваными краями на одном из концов. Часть ствола автомата Салливана… Лучший из лучших, да?
Подобрав пистолет, он вернулся к девушке. Пошатываясь и обхватив рукой её подставленные плечики, Филин вывалился наружу. Второпях замаскированный ветками джип стоял в лесу где-то в миле отсюда, неподалёку от дороги. Ближе он не рискнул подбираться, боясь встревожить Салливана с его людьми. Теперь гаваец еле сдерживал стон, прикидывая во что ему обойдётся эта предосторожность.
Девушка честно пыхтела, сцепив зубы и пытаясь помочь, наверное не понимая что он просто раздавит её, если перенесёт вес ещё чуть-чуть. Ночной воздух, сухой по сравнению с воздухом Домараса, освежал и придавал сил, но через минуту Филин понял что обязан остановиться, иначе просто упадёт. Во время схватки и некоторое время после неё, переполнявшие кровь адреналин и ненависть не давали почувствовать всей боли, но сейчас организм начинал успокаиваться, и посылал громкие сигналы о неисправности своих частей, сливавшиеся в голове Филина в болезненный звон. Указав Рики на место у толстого дерева, он с её помощью опустился на землю, и осторожно откинулся назад, ощутив спиной неровности коры. Посмотрев в бок, он увидел как его напарница обхватила себя руками, подтянув колени к груди.
— Ты в порядке?
— Да, я всегда в порядке, — она сказала это пренебрежительно, но не смогла сдержать плаксивую нотку, вырвавшуюся помимо её воли.
Протянув руку, Филин обхватил девушку и мягко прижал её к себе. Уткнувшись в его грудь, Рики горько разрыдалась.
— Всё в порядке, всё закончилось, — бормотал он, гладя её по голове, — Мы живы, они больше не побеспокоят нас…
Её слёзы и прерывистые всхлипы, изливавшиеся на его грудь, заставляли Филина стиснуть зубы, и только от части — из-за боли.
— Да, всё закончилось, — хлюпнув носом, Рики наконец отстранилась от него, чисто по женски вытирая слёзы тыльной стороной ладони, — Как только ты поправишься, я свалю отсюда. Это твой город, я найду себе другое место.
Возникни перед ним сейчас Салливан с разорванным горлом, сжимающий взорвавшийся автомат, Филин всё равно изумился-бы меньше. Слова Рики произвели на него эффект выстрела дробовика Башен.
— О чём… Чёрт возьми! — от сглотнул, — Что ты мелешь?!
— То, что мы оба давно знаем, — она чуть отодвинулась, моментально став холодной и недостижимой, — Я тебе не пара.
— Блядь! — не сдержался он. Ярость, казалось растраченная сегодня на несколько лет вперёд, вскипела в нём с прежней силой. — Кто тебе сказал такое?!
— Ты сам, — с роковой убеждённостью вбившей что-то себе в голову женщины ответила Рики. — Все это видят, кроме меня. Я надеялась что у нас получится, но это невозможно. Ты воин, я — убийца. Целая очередь желающих работать с тобой профессионалов выстроится у дверей офиса, стоит тебе только пустить слух. Ты спокойно найдёшь кого-то подходящего тебе уровня.
— Послушай себя! — Филин пытался понять откуда берёт начало этот бред. — Мы с тобой работаем не со вчера, и разве я сказал хоть раз что недоволен тобой как напарницей? Ты прекрасный стрелок, одна из лучших что я видел за свою жизнь!
— Не надо, — она покачала головой, — Мне не нужна твоя жалость. Давай не будем доводить до того момента, когда ты сам выгонишь меня, хорошо?
Этот уверенный и вместе с тем умоляющий тон ошарашил его. Филину показалось что он перестал что-либо понимать вообще.
— Рики, перестань, пожалуйста! Давай просто дойдём до машины, и вернёмся домой. Завтра мы сможем спокойно…
— Что? Спокойно что? Ты думаешь что я в шоке, или контужена? — в голосе девушки послышалась горькая издёвка, — Я не слепая, и не дура, хотя ты и считаешь меня такой. Я вижу как ты смотришь на меня, и как — на своих дружков-солдат. Всё правильно, они элита, они лучшие из лучших, да — именно как говорил Салливан. А когда я делаю ошибки, которых вы не делаете, ты всегда там, стоишь в сторонке со своим укоряющим взглядом!
— Каким взглядом?! Я ни разу…
— Тебе и не нужно! — выпалила Рики, — Я всё сама понимаю. И знаешь что? Это — твоя вина!
— Моя?!
— Да, твоя! Ты должен был появиться сегодня, чтобы увидеть как он меня сломал! Как там, над телом мальчика, так и здесь — ты презираешь меня за мою слабость, за то что я не такая как ты!
Голос Рики звенел, сжав кулаки она кричала на него, и казалось что даже лес затих, напуганный её гневом.
— Я тебя презираю?.. — голова раскалывалась от боли, дышать было трудно — один из ударов Салливана угодил в место попадения заряда картечи, пальцы левой руки ныли, сводя с ума.
— Ты даже трахнуть меня не захотел, побрезговав! — уронила она тихо, но эти слова прозвучали громче чем всё предыдущее.
Филин почувствовал как кровь стремительно отливает от лица, горло перехватило. Ничто не могло ранить его больнее чем это. Обида невыносимо остро воткнулась в сердце, пробивая защитную корку, которой оно было давно надёжно покрыто. Ему казалось что он выворачивает себя наизнанку тогда, смотря на полураздетую Рики и сдерживая животный порыв. Он призвал все свои чувства, всю дружбу и уважение которые он испытывал к ней, и всё то, что испытывал тоже, но боялся признаться себе в этом даже мысленно. Всё, чтобы сдержаться. И теперь она бросает ему это в лицо, обвиняя?! Всепоглощающее бешенство и щемящая нежная жалость сцепились в нём, когда он понял что именно означал тот взгляд Рики, который он не смог объяснить.
