— …паршивый рыцарь, Мангуста? Ему следовало-бы давно быть здесь. Я не могу ждать всю ночь…
— Он не придёт, придурок. Ты его плохо знаешь. Сейчас он сидит в "Пятой" и хлещет виски, посмеиваясь над моей и твоей тупостью. Можешь сразу кончить меня и бежать на свой вертолёт… — Рики старалась говорить презрительно, но её выдавал голос, предательски подрагивающий от боли и отчаяния.
Её собеседник нехорошо рассмеялся.
— Это ты его плохо знаешь, детка. Он придёт, вот увидишь. Но мы действительно теряем время. У меня есть одна идейка… Эйб! — окликнул он помощника.
— Да командир?
— Трахни эту шлюху.
Эйб издал неопределённый мычащий звук, скорее всего обозначающий вопрос.
— Именно так, как ты об этом подумал. Изнасилуй, выеби, порви надвое. Я хочу чтобы она орала на весь грёбанный лес, понимаешь меня?
Лидер наёмников сказал это спокойно, буднично, без частой в таких случаях похоти, или наоборот — ожесточения. Рики была для него сейчас только инструментом для выманивания цели, свистком, подражающим зову самки, в который дуют чтобы выманить самца под выстрел. А Салливан чувствовал что противник рядом. Не знал он только одного — сегодня охотник не он.
— А-а-а, — понимающе протянул великан, — Теперь понимаю! Чтож, если это необходимо… Не повезло тебе, дурочка.
В голосе не было ухмылки. Очередная задача, поставленная перед солдатом его командиром.
Лицо Филина никак не изменилось, дыхание продолжало оставаться ровным даже когда из дома донеслись звуки борьбы, а затем отчаянный вскрик Рики.
— Перестаньте, не смейте этого делать! — пронзительно закричала доктор Эвертон. Похоже женщина находилась на грани истерики.
— Тоби, выведи даму в другую комнату, у неё тонкий вкус и ей не понравится то, что сейчас произойдёт.
— Босс, прошу, подумай ещё раз.
Тоби говорил мягко, но чувствовалось что он еле сдерживает гнев. Звуки движения прекратились, напряжённая тишина заставила Филина остановиться в нескольких шагах от желаемого окна.
— Тоби, возьми доктора Эвертон, и выведи в соседнюю комнату! — повысив голос отчётливо произнёс командир.
— Сэр, мы солдаты, когда-то мы приносили клятву, чёрт возьми! Разве для этого мы берёмся за оружие?!
— Ты тысячу раз прав — мы солдаты! И должны выполнять своё задание любыми — любыми! — методами! Это то, что делает нас лучшими из лучших, твою мать! Теми, кто занимается делами, которые не может сделать никто кроме нас! А ты волнуешься о том, что какой-то суке придётся походить в раскоряку пару дней?! Она убила Деррила, ты забыл?!
— Я-бы сказал — пару недель, командир, — деловито заметил Эйб.
— Сержант, выведите женщину в другую комнату, и оставайтесь с ней, это приказ! — стальной тон главаря видимо сломил наёмника. Со свистом выпустив воздух сквозь зубы, чернокожий мужчина обратился к доктору:
— Мэм, пожалуйста следуйте со мной.
— Чёрт вас возьми, неужели вы не остановите его? Неужели вы такое-же чудовище как ваш командир?! Будте прокляты, Салливан!
Послышался топот, вскрик, звуки лёгкой потасовки. Звонкая пощёчина — похоже что доктор кинулась на их главного… Решив рискнуть, под прикрытием этой шумовой завесы Филин преодолел последний отрезок пути до окна, и мягко заскочил внутрь. Переметнувшись на другую сторону комнаты, он прижался к стене у дверного проёма и убрал очки в карман. Из соседней комнаты донеслись голоса.
— Доктор, ведите себя как дама, если вы хотите чтобы я по прежнему был с вами джентльменом! — заметил главарь с лёгкой досадой. Хладнокровный сукин сын.
Послышались шаги, Тоби вёл доктора в комнату. Широкая спина появилась перед Филином, рукой наёмник держал за предплечье стройную светловолосую женщину средних лет. Обыкновенно она наверняка была привлекательной, но сейчас усталость и перенесённые переживания делали её лицо осунувшимся и измождённым. После освещения большой комнаты, в этом тёмном помещении доктор и её охранник оказались практически слепы. На нетвёрдых ногах доктор Эвертон сделала несколько шагов в сторону окна, выставив руку перед собой. Одновременно с этим Филин отделился от стены.
— Доктор… — обратился Тоби к женщине, но договорить не успел — сразу произошло несколько событий.
Возникший за наёмником гаваец одним движением воткнул короткое лезвие под его челюсть. Надавив рукой, он вогнал нож до упора и приняв тело, бесшумно опустил его на пыльный, местами поросший травой пол.
Одновременно с этим из комнаты позади раздался отчаянный крик Рики, тут-же перешедший в вой боли и безысходности. Разум Филина оставался пустым, но метнувшаяся к пистолету рука почему-то тряслась так, что еле нашла рукоятку. Ворвавшись в комнату, он взвёл курок "кольта", охватывая ситуацию одним взгядом.
Прямо напротив него стоял улыбающийся Салливан. Тяжёлый бронежилет, в руках немецкий G36k — хорошая альтернатива знакомому М4, когда посылающий не хочет оставлять следов. Глаза Тома были направлены прямо на гавайца. Справа от Филина, в углу, на коленях стоял огромный лысый мужчина. Одной рукой он держал стоящую на четвереньках спиной к нему девушку за правую руку, выворачивая её. Другой пытался расстегнуть штаны.
Шорты Рики были спущены до колен, открывая полуприкрытые трусиками ягодицы. Лицом девушка зарылась в скомканную на полу армейскую куртку, вцепившись в неё свободной рукой. Костяшки сжимающих ткань пальцев побелели. Услышав шум, она подняла голову, и их взгляды встретились.
Это было ошибкой.
Салливан стоял с готовым к бою автоматом, способный моментально открыть огонь. Оружие Эйба лежало в паре шагов от него. Даже кинься лысый за ним, быстрее чем за три секунды он не справится. По всем мыслимым и немыслимым причинам, стрелять надо было в Тома. Филин провёл безупречную операцию, одолел двоих хорошо подготовленных, смертельно опасных противников, практически ничем не уступавших ему. Теперь оставалось только завершить дело простым выстрелом. Пуля сорок-пятого не пробьёт защиту Салливана, но выключит его на время, достаточное Филину чтобы расправиться с Эйбом. Нужно было сделать всё правильно — так, как он делал всю свою работу, и в чём никто не мог с ним сравниться.
Филин посмотрел в карие глаза стоящей на коленях девушки, и выстрелил.
