— Судя по запаху, у них есть еще и булочки, — сказал он, довольно прищурившись. Я принюхалась. Действительно, снизу доносился самый вкусный в мире запах свежей выпечки. Мы наперегонки поспешили к его источнику.
До завтрака поговорить с Руженой наедине так и не удалось — она вышла в сопровождении своей новой наставницы. За столом все выглядели спокойными, вели светскую беседу и обсуждали предстоящий отъезд. Госпожа Милена выразила сожаление, что мы не можем сопровождать ее в пути, на что Сокол с подобающей учтивостью сослался на неотложные дела в Злата Горе. Мы с Дарко украдкой переглянулись. Насколько мы знали, его ничто здесь не держало. Видимо, он просто не хотел больше провоцировать нас на ссоры.
Потом гостьи удалились, чтобы собраться и отдать все необходимые распоряжения перед поездкой, и мы снова не поговорили. Я не знала, куда себя деть. В сад не выйдешь, все мокрое после дождя. Если запереться в комнате — точно Руженку упущу, да и скучно. Пришлось взять какую-то книгу для вида и устроиться в гостиной. Отсюда я увижу, если кто-то соберется покинуть дом.
Время поползло улиткой. Ко мне долго никто не подходил, только горничная несколько раз пробежала мимо, видимо, выполняя поручения госпожи Милены. Бедняга. Наверняка слуги тоже ждут не дождутся ее отъезда. Интересно, есть ли в мире хоть один человек, кроме Сокола, который бы ее не боялся? Разве что Дарко. Он вообще на магов плевать хотел. Интересно, где он шляется? Я подошла к окну, выходившему во двор, и увидела, что кучер уже запрягает лошадей.
— Иванка!
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Надо же, задумалась и не заметила, как Ружена зашла в гостиную. Она стояла чуть поодаль, так, чтобы ее не было видно снаружи, и выглядела растерянной.
— Где ты ходишь, я тебя все утро разыскиваю! — воскликнула я, хватая ее за руку и увлекая к диванчику в дальнем углу.
— Правда? Прости, меня госпожа Милена задержала. С ней так сложно. Еле удалось найти минутку.
— Тебя никто не заставлял соглашаться, — насупилась я. Она еще и жалуется!
— Я знала, что будет непросто, — в ее глазах загорелся странный огонек, что-то смутно напомнивший. — Но я хочу стать хорошим магом, а она может меня такому научить!
Глядя на ее лицо, я вспоминала, на что похоже это фанатичное выражение. Так горели глаза у госпожи Милены, когда она отправляла нас через портал. А еще у монахов в Мирославии, когда они говорили о своем боге. Взгляд человека, который нашел смысл всей своей жизни и не остановится ни перед чем.
— Теперь, когда мы связаны этим ритуалом, я не могу, не имею права пренебрегать такой возможностью, — продолжала она. — Представляешь, чего мы сможем добиться вместе?
— Ружена, — я вспомнила, зачем ее искала. — Прости, что все это время вела себя с тобой не очень по-дружески. Ты столько для меня сделала…
— Ну что ты, — отмахнулась она. — Это все детские глупости. Забудь.
Ей было все равно. Она смотрела вперед и видела там великие свершения. Я вспомнила, как Огненка, а потом Милена говорили что-то о судьбе, связывавшей нас. О том, что мы можем изменить мир. Моего мнения, конечно же, никто не спрашивал.
Она говорила и говорила. О том, что теперь мы точно не расстанемся насовсем, и когда встретимся вновь, возможно, она назовет меня госпожой Иванкой. О том, какая она, оказывается, удивительная, эта магия хаоса. О том, как она мне немного завидует, ведь я умею ходить в сны и приводить хаос в мир, но быть магом порядка тоже очень здорово, а главное, не запрещено… А я слушала, слушала, слушала. На моих глазах Руженка, которую я знала с детства, становилась какой-то другой, и ничего с этим теперь не поделать.
Наш разговор прервала горничная, которую госпожа Милена послала разыскать свою ученицу. Ружена наспех поцеловала меня и убежала, пообещав найти минутку, чтобы поболтать до отъезда. Снова стало тихо, только теперь еще и грустно. Может быть, Дарко был прав, и когда он вернется, я тоже изменюсь? Может, я уже меняюсь? Непроизвольно ощупала лицо — оно, конечно, было прежним. Ну уж нет. Я-то буду такой, какой сама хочу. Этого за меня никто не решит.
До отъезда Ружены нам так и не удалось больше поговорить. Вскоре мы все собрались, чтобы проститься, и вот она села в экипаж вслед за госпожой Миленой, лошади тронули с места, а она махала мне из окна, улыбаясь, пока не скрылась за поворотом.
— Вот и все, — сказал Сокол немного погодя. — Теперь точно все закончилось, и мы можем немного отдохнуть. Чем бы вы хотели сегодня заняться?
— Побыть дома, а вечером где-нибудь поужинать, — отозвался Дарко. Ну что за скучный дурак!
— Конечно, сходить в город! — перебила его я. Сидеть до вечера и грустить? Ну уж нет! — Прогуляться, послушать, о чем люди говорят. Да и в торговом квартале мы еще не были. Давайте сходим, хоть ненадолго, пожалуйста!
— Хорошо, — согласился Сокол, смеясь. — Только при условии, что ты не скупишь половину товара в лавках.
— Только то, что смогу унести, — пообещала я и убежала собираться, пока он не передумал.
В торговый квартал мы отправились сразу же, как сказал Сокол, чтобы покончить с этим до обеда. Знал бы он, на что согласился! Когда меня, наконец, удалось с помощью уговоров, хитрости, воззваний к совести и угроз оттуда увести, время обеда давным-давно прошло, а кошель Сокола прилично опустел. Они с Дарко тоже себе кое-что прикупили из нужного, но лавочки и уличные лотки им быстро надоели. Я же готова была неделю здесь ходить без сна, еды и отдыха.
Чего тут только не было, глаза разбегались! Воистину в Злата Горе можно было раздобыть все, что есть на белом свете. Я перемерила целый ворох платьев, блуз, кафтанов и странной одежды, которой и названия-то не знала. Приобрела чудесные сапожки к осени, благо, все равно скоро нужно было их покупать. Подразнила говорящего попугая, который надулся и обложил меня такой витиеватой руганью, что удивил даже своего хозяина. Съела самый большой в мире ярко-красный леденец на палочке…
Словом, тут было невообразимо весело и интересно, и я никак не могла понять, почему Сокол и Дарко моего восторга не разделяли, а, напротив, с каждым очередным «Смотрите!» становились все мрачнее. В конце концов они сослались на то, что обед мы проворонили, денег с собой взяли не так уж много, и вообще. Что вообще, я не совсем поняла, но Сокол посмотрел на меня таким взглядом, что я решила не уточнять.
Пришлось покинуть торговый квартал и идти в трактир обедать. Правда, запеченная с пряными травами рыба немного утешила — есть в самом деле хотелось невыносимо. Да и ноги гудели от усталости. С наслаждением вытянув их под столом, я перебирала выклянченные у Сокола хорошенькие штучки. Крошечный серебряный кубок с причудливой гравировкой. Табличку из загадочного сплава с письменами на неизвестном языке, судя по ауре, очень древнюю. Нить мелких, но удивительно красивых жемчужин, доставшихся мне по смешной цене…
— Вот сорока, — съязвил Дарко. — Все, что блестит, в карман тащишь.
— Дурак, — пробурчала я, пряча сокровища. — Не умеешь веселиться — не мешай другим.
— Я вижу, тебе не очень-то нравится Злата Гора, Дарко, — сказал Сокол. — Не волнуйся, мы пробудем здесь немногим больше недели. Погода установилась спокойная, так что можно готовиться к отъезду. Выше нос, тигренок, там, куда мы собираемся, тебе тоже наверняка понравится.
— А куда мы собираемся? — переспросила я с интересом.
— Как я и обещал, зиму мы проведем на краю света. Где не одно, а целых два моря, настоящие черти и городок Унру.
Глядя на мое обрадованное лицо, он улыбнулся. В глазах Дарко промелькнуло любопытство. Оказалось, об этом месте он ничего не знал, и по дороге домой Сокол рассказывал ему о загадочном крае, где холмы стонут, жители почти так же суровы, как природа, в море отваживаются выходить лишь пираты и контрабандисты, а черти живут бок о бок с людьми.
Неделя в Злата Горе пролетела, как мгновение, и вот настала предпоследняя ночь. Возможно, Сокол уехал бы раньше, но сегодня было полнолуние. Мы все хотели, чтобы Огненка провела его не в поле или на постоялом дворе, а здесь, в городе у моря, в красивом доме на берегу. Я думала, что они с Соколом снова отправятся в город развлекаться на всю ночь, но Огненка предпочла остаться с нами.
