Теперь же я лорд. Пусть без богатства, власти и влияния, но все же лорд. Лорд, появившийся из ниоткуда. Полукровка, которого признала родовая магия. Одно это делает меня как минимум интересным. И хотя интерес Волдеморта к моей скромной персоне после приема у Малфоев никак не проявлялся, я уверен, что он в курсе всей моей школьной жизни. О заботливой опеке со стороны Дамблдора он уже точно в курсе.
Старик мне помогать не хочет. Действительно не знает рецепта спасения? Или просто притворяется, что не знает? Помощь в спасении матери может стать сильным козырем для привлечения меня на свою сторону. Я не верю что Дамби этого не осознает. Значит он хочет чтобы я оказался в стройных рядах Пожирателей. Или он просто знает, что и Волди не сможет мне помочь?
К черту! Теперь Волди — это последний шанс. Если ради спасения матери мне вновь придется принять метку, то пусть будет метка!
Быстрым, стремительным, но совершенно бесшумным шагом «ужаса подземелий», я шествовал по коридорам Хогвартса. Завидев мою мрачную физиономию младшекурсники тихо жались к стенам или торопились укрыться в боковых коридорах, а старшекурсники молча уступали дорогу.
Распахнув дверь в свои покои, я проследовал в кабинет. Достав очередную сигарету и вновь пожалев об отсутствии огневиски, я постарался привести свои мысли в порядок.
Как бы получить помощь Волди, но при этом избежать принятия его метки? Впрочем, почему я сразу подумал о худшем варианте? О Волдеморте можно сказать много плохого, но решение принять или не принять Темную метку его последователи принимали сами. И в это время это делалось вовсе не из страха, а чуть ли не с радостью. Мы же не знали и не могли знать, к чему это приведет! Не, к Мерлину. Я подобной «чести» еще просто недостоин. Вот от этого и будем играть, если Волди вообще решит предложить мне этот вариант. Он не глупее старика, а старик и без всяких меток вертит своими последователями как хочет. И далеко не всегда это результат копания в мозгах. У некоторых его сторонников этот ненужный орган атрофирован от рождения.
Придвинув к себе перо и чернильницу, я быстро набросал вежливое письмо Волди с просьбой о личной встрече.
— Что, Петр, пришла пора потрудиться, — я помахал свитком, стараясь привлечь внимание крылатого почтальона.
Петр, дремавший на вершине книжного стеллажа, нехотя открыл глаза, посмотрел на меня, склонил голову, посмотрел на свиток в моих руках… и принялся чистить оперенье.
— Эй, я все же твой хозяин! — возмутился я.
Петр прекратил возню со своим опереньем и вновь посмотрел на меня с укоризной и вселенской печалью в глазах. Расправив крылья, он лениво поднялся в воздух, сделал круг по комнате, перехватил когтями письмо и улетел.
Все, дело сделано, теперь остается только одно — ждать.
Петр вернулся ближе к полуночи. Сбросив ответное послание мне прямо на голову. В это время я как обычно возился с варкой зелий и свиток едва не грохнулся в котел. Вот ведь вредная птица!
Отправив в унитаз очередное испорченное зелье и затушив огонь под котлом, я развернул письмо…
Я шел по мощенной камнем дорожке, утопавшей в пестром ковре опавших листьев. Давно осталась позади ажурная ограда и особняк Лестрейнджей — суровое, мрачное здание, таинственное, величественное, с башнями и башенками — был как на ладони.
Стоило мне подойти к парадному входу, как двери медленно и величаво открылись.
— Лорд Снейп-Принц, — поклонился мне, встречавший домовик. — Вас ждут.
Отдав домовому эльфу зонт. Погода портилась день ото дня, и зонт стал совершенно необходимым атрибутом. Почему не воспользоваться заклинанием? Статус секретности, будь он не ладен.
— Леди Лестрейндж, вы как всегда неотразимы, — поклонился я, спускавшейся со второго этажа Беллатрисе.
«Особенно вам идет этот злой блеск в глазах и почти ощущаемая едва сдерживаемая ярость», — подумал я, целуя ей руку. Руку для поцелуя, она мне, кстати, протягивать даже не думала — это приветствие было старомодным даже в консервативном магическом мире — пришлось взять инициативу на себя.
Безумно глупо и смертельно опасно дергать тигрицу за хвост, но как же это волнующе!
Белла одернула руку, словно я приложил ее не к своим губам, а к раскаленному железу. Она стала пунцовой, но не от смущения, а от ярости. Глаза ее метали молнии.
— Надеюсь, что я не опоздал? Не хотелось бы заставлять Лорда Волдеморта ждать.
Упоминание Волди быстро привело Беллу в чувство.
— Следуйте за мной, — сквозь зубы прошипела она.
Миновав несколько мрачных комнат, всегда знал, что у Лестрейнджей совершенно нет вкуса, мы оказались в небольшом, погруженном во тьму, зале. В кресле возле полыхающего камина, единственного источника света, сидела знакомая фигура.
Столь знакомая картина из моего будущего. Сколько их было таких встреч? Это сродни ритуалу чаепития у Дамблдора. Я подхожу к дремавшему в кресле волшебнику, почтительно припадаю на одно калено и целую край его мантии, словно это знамя. Да, пожалуй, так оно и было. Волдеморт был нашим знаменем, лидером, пророком нового миропорядка. Мы верили его словам, считали нашу цель благородной, а войну праведной. Как же мы были молоды и глупы.
Спасение магического мира?
Сколько талантливых волшебников и их семей заберет пламя войны? Сколько древних и благородных родов пресечется? Чистокровные, полукровки, маглорожденные — смерть уровняла всех. Эта почтенная леди умеет уравнивать как никто другой…
Разразившаяся война отбросила британский магический мир на десятилетия назад. А ведь до нее магическая Британия считалась самым развитым магическим сообществом мира. Европа еще с трудом отходила от не столь уж и давней войны с Гриндевальдом. В Америке магическое сообщество всегда было представлено разношерстным сбродом, многочисленным, но весьма посредственным в плане силы и знаний. Магическая Азия жила закрыто. Не торопясь раскрывать свои секреты всяким там лаовай и презренным гайдзинам.
В этот раз я не стал ни преклонять колени, ни целовать мантию Темного лорда. Время еще не пришло, а может оно и вовсе не придет.
Волдеморт некоторое время смотрел на огонь, словно не замечая меня. Наконец он поднял голову и дружески улыбнулся.
— Вы хотели меня видеть Лорд Снейп-Принц? — спросил он после обмена вежливыми приветствиями.
Забавно все-таки его видеть почти нормальным (слегка покрасневшие белки глаз не в счет), а не полуразложившимся мертвецом. Не было этой мертвецки синюшной кожи и безносого лица сифилитика.
— Да. В Британии нет мага более чем вы сведущего в Темных искусствах. Я хотел бы попросить вас о помощи. На моей матери лежит посмертное проклятие. Его можно снять?
