— Ещё помашешь своим ножичком!..
И побежал к доку Никите, который методично расстреливал наполовину вылезшую из «колодца» и не успевшую оформиться тварь, видимо, рассчитывая, что она свалится назад, на голову той, которая должна вылезти следующей.
Пробегая мимо Бриса, который пританцовывал вокруг нависающей над ним твари (она ещё дёргалась, изображая курицу, клюющую зерно, — зерном, разумеется, был Брис), Игнатий небрежно — да я так, погулять вышел! — выпустил гранату в некое место на сплошном теле «блинчика», мимолётно обозначившемся как наподобие головы. Туша смачно грохнулась — Брис успел отскочить, и горячий край «блинчика» шлёпнул по его руке. Тварь сразу начала таять — горячий ли от солнца асфальт подействовал, природа ли состава «блинчика» такова, а освободившийся Брис помчался к Володьке.
Леон присоединился к ним, рассудив, что сейчас лучше повторять их действия, чем стоять столбом в стороне.
Рассмотреть анатомию «блинчиков» в подробностях не удавалось. Приходилось стрелять наобум, о чём все страшно жалели. Пока достреляешься до жизненно важного для «блинчика» органа — и патроны зря потратишь, и время изведёшь, и «блинчик» может исхитриться до тебя добраться‑таки.
Обычно жизнерадостная физиономия Бриса сейчас перекосилась болезненной гримасой. Леон спустя мгновения очутился рядом с другом и только сейчас и понял, что с ним неладно. Потом постепенно начал видеть: Брис не только кривится, он ещё неловко держит пулемёт в левой руке, — насчёт левой Леон тоже не сразу сообразил. Есть какое‑то несоответствие привычному, а в чём оно — не доходит.
«Блинчик» вздыбился, и Леон успел бросить внимательный взгляд на правую руку Бриса. Там, куда шлёпнул «блинчик» подстреленный Игнатием, кожа пенилась кровавыми пузырями. Сочувствие обдало Леона морозом между лопатками и сжало в горячую точку желудок. Неужели эти твари ко всему прочему ещё и ядовиты? Ведь только что рука Бриса была в полном порядке!
Края нависшего над ними «блинчика» заколыхались и раздулись, как капюшон разъярённой кобры. «Вот уже и коброй обозвал, — невпопад подумал Леон. — По ассоциации с ядом?» Он безуспешно пытался вспомнить миг, когда Брис получил порцию яда, но перед глазами стояла только одна картинка: Брис приплясывает перед «блинчиком» и легко держит в здоровой и невредимой руке короткоствольный пулемёт… А сейчас он правую руку даже на весу держать не может…
Мимо промчался Роман. Трёхметровой высоты ему хватило на приличный кульбит в воздухе — аттракцион под куполом цирка! То бишь под плоскостью «блинчика». Перевернулся, приземлился мячиком на ноги — меч зачем‑то кверху, в глазах — безумие боевого азарта — и почти без паузы драпанул назад. А «блинчик»… Тварь, словно не веря, развалилась по линии разреза на две половины.
— Во псих! — восхищённо оценил Романа Володя.
Из Рашидова «блинчика» обильно текло масло. Видимо, жалея боезапас, Рашид с самого начала перешёл на холодное оружие. Прикончить тварь мечом он не решался, но, кажется, задумал обескровить и тщательно выполнял задуманное исполосовав «блинчика» до того основательно, что тот потерял гибкость и скорость. Друзья ещё и приблизиться не успели, как ошалевший от порезов «блинчик» допустил свою единственную ошибку: обозначил уязвимое место — зачатки головы. Меч и пулемёт прыгнули навстречу друг другу в руках Рашида. Одиночный выстрел — и «блинчик» замер и успокоился навеки.
От «колодца» брели Игнатий и док Никита. Часто оглядывались. Не то боялись — выпрыгнет ещё одна тварь, не то не верили, что уничтоженный ими уничтожен.
Леон чувствовал себя виноватым. Вызвать в себе то ощущение, которое разнесло тварей при первой встрече с ними, как советовал Брис, он не смог. Из‑за него оскудел и так не небольшой огневой запас. Да и сам стрелял впустую.
Неудобно смотреть парням в глаза. Они, наверное, на него надеялись.
— Леон! — рядом встал сияющий улыбкой Брис, хлопнул по плечу. — Спасибо!
Он чуть не вывернул руку, показывая Леону совершенно здоровую кожу под густым слоем подсыхающей и потому словно грязной кожи. Док Никита и Володя подошли посмотреть, а Игнатий восторженно засвистел.
— Ну, командир! Старые привычки нелегко изжить, да? На ходу сделал, надо же!
— Вы о чём, ребята? Я ничего не понимаю.
— Да уж, Ромыч, вот в чём по–хорошему завидовать надо‑то! Всё забыл — но инстинкт срабатывает на раз! Брис, ты у нас главный переводчик — объясни ему!
Брис обнял Леона и сказал:
— Ты вылечил мне руку. Может, ты и не думал её лечить, Бог знает, какие мыслительные процессы привели тебя к нужному результату. Но я‑то видел, что волны исцеления шли только от тебя. Так что — слава командиру!
У фонтанчика они умылись и вволю напились. Пока воду набирали во фляжки, Игнатий спросил:
— Водонапорной башни давно уже нет. Откуда здесь вода?
— По всему городу только два–три фонтана работают от водопровода, — объяснил док Никита. — Все остальные получают воду из артезианских скважин автономно друг от друга. Это мне Леон сказал, когда мы впервые знакомились с городом по карте.
— Из скважи–ин…
— Оставь надежду всяк туда входящий! — засмеялся Брис. — Там холодно, и выхода не найти. Да и отверстия только для труб — человек не влезет.
— Трепач! — обиделся Игнатий. — И помечтать не дадут.
В облюбованной ими квартире их дожидалось кошачье семейство. При виде людей кошка, мурлыча, поспешила им навстречу и вдруг отпрянула, зашипела, прыгнула назад, к котёнку, и стала подозрительно внюхиваться в воздух, время от времени испуская сочное шипение. Володя удивился:
— Вроде отмылись?
— Вряд ли. Сверху смыли, а остальное наверняка впиталось, — сказал док Никита. — Мы‑то уже принюхались к запаху, а животина со стороны сразу учуяла. Да ты на соколов посмотри. Они тоже нас сторонятся, хоть обоняние у них дохлое.
— А это не опасно? — спросил Роман. — Вон у Бриса как рука вздулась.
Брис поднял руку и внимательно присмотрелся к ней. Остальные замолчали и с неподдельным интересом тоже уставились на чистую кожу, словно ожидая, что на их глазах с нею что‑нибудь произойдёт.
— Слизь «блинчиков» так не действует! — заявил Брис. — Пока я был один, однажды напоролся на одного. Он возник сзади и просто свалился на меня. Единственное, чего он не учёл, — я в тот момент собирался точить меч и разглядывал, откуда начать. Этот дурак и насадил себя на клинок. Я буквально выплыл из слизи. Но ожога, как сегодня, не было и в помине.
— Это не слизь, — сказал Леон. — Что‑то жидкое выплеснулось из присосок, когда «блинчик» падал. Похоже, жидкость и ядовита.
