вперёд, без труда перевернув Дева на живот.
«Он сильнее, чем я думал», - пронеслось в воспалённом сознании Дева. Он подумал, что теперь жрец вознамерился проломить ему череп. От этой мысли его дыхание участилось, но вместо этого он почувствовал, как он взял одну из его связанных рук.
- Почему ты здесь? Почему сражаешься за Амн? – спросил Геронд. – Что между тобой и командиром? Возможно, позже мне пригодится эта информация, но в любом случае хочется удовлетворить любопытство.
Дев не ответил. Его голова раскалывалась от боли. Он пытался понять, не значило ли это чувство, что его череп заполняется кровью. Будь он действительно счастливчиком, он бы умер ещё до того, как этот ублюдок закончит с ним.
- Внезапно оказывается, что ты не такой уж и болтливый, - прошептал жрец. – Но я надеюсь, что ты всё же можешь оценить хорошую шутку.
Дев услышал позвякивание стали, когда Геронд вынул нож. Всё ещё держа руки Дева, жрец отогнул назад один из его больших пальцев. Дев почувствовал прикосновение клинка к коже.
- Какие у вас отношения с Морлой? – спокойно повторил Геронд. Когда Дев не ответил, он погрузил клинок ему под ноготь.
Дев взвыл, автоматически сжавшись в позу эмбриона. Жрец держал его теперь липкие от крови руки. Он дёргался и кричал снова и снова, пока его крики не переросли в безумный смех. Он не мог перестать смеяться даже когда тёмные молитвы служителя Цирика запечатали рану на оставшемся у него беспалом обрубке.
«Всевидящие боги решили прикончить меня с иронией». Дев бился головой о жёсткую утоптанную землю до тех пор, пока, его зрение не расплылось. Тьма радостно приняла его, но он знал, что когда он проснётся, он всё ещё будет искалечен и ему придётся рассказать жрецу всё.
* * * * *
Для солдата нет ничего более ценного, чем доверие к мужчине или женщине, которые сражаются рядом с тобой. Если это доверие подорвано, от этого страдает вся армия. Чтобы быть хорошим солдатом или командиром, вам нужно это понимать. Даже если это разрушает вашу жизнь.
—Из воспоминаний Девлена Тортила
- Я был в ополчении Эсмельтарана, - сказал Дев. – Это было за годы до того, как пришли твои дружки и вытурили нас оттуда.
Дев слабо сознавал, что жрец стоял где-то позади него, возможно высматривая другие патрули. Он слышал, как Ресч бьётся в последних судорогах агонии вызванной ядом. Если звуки имели какое-то значение, его рвало кровью и только богам ведомо, чем ещё.
Ожившая лошадь, не в силах вырваться из магического транса, ходила по полю медленными кругами. Дев помнил, как он видел в родной деревне хромающего жеребёнка, который ковылял к своему загону как раз за мгновение до того, как фермер перерезал ему горло.
«Иди ко мне… иди сюда… торопись же маленький пони… торопись сказать спокойной ночи» - пел при этом тот фермер.
- Продолжай, - сказал жрец. – Ты знал тогда Морлу?
- Мы вместе несли дозор на стене, - сказал Дев. – У Морлы и у меня были лучшие глаза. Ополчение Эсмельтарана было маленьким и мы все друг друга знали.
- Так вы были друзьями, - сказал удивлённый Геронд. – Слышу это по твоему голосу. Так что же случилось?
- Однажды, со стены, я увидел кое-что такое, чего Морла не увидела, - Дев остановился, но он знал, что жрецу этого будет довольно.
- И что же ты увидел? – спросил Геронд.
- Как выяснилось, ничего, - сказал Дев, - обман зрения, тень. Если бы я мог откусить себе язык, моя жизнь могла бы сложиться иначе, чем она сложилась.
- Не понимаю, - сказал жрец. Дев мог услышать нетерпение в его голосе. Он переменил положение и умудрился перевернуться на спину, чтобы иметь возможность посмотреть жрецу в глаза.
- Я испугался, ясно? Я был молод и не доверял своим инстинктам. То, что там было, не представляло угрозы для меня или для Морлы. Моё сердце билось так, что готово было выпрыгнуть из груди, а потом и всё тело начало дрожать. Мне нужно было убедиться. Это был необходимо. Они говорят: вот, что случается с магией или тем, кто с ней спутается. Возникшее желание затмевает собой здравый смысл. Внезапно человек может сделать то, чего не имеет права делать ни один солдат Амна. Например, направить со стены яркий, как солнце, луч света, чтобы рассеять тьму, которая скрывала… да ничего она и не скрывала.
Голова Дева снова начала раскалываться. Он закрыл глаза, пока боль не стала терпимой.
- Итак, ты неумышленно коснулся Пряжи и город или Морла, исключили тебя из ополчения, - сказал Геронд. Он говорил почти сочувственным тоном. От этого у Дева по коже поползли мурашки. – И тогда ты и стал мошенником? – осведомился жрец. – Или же, Тортил, ты всегда был обманщиком и просто не знал этого?
- Довольно с тебя моих историй, - огрызнулся Дев. В его глазах был вызов. – Пора уснуть.
- Как пожелаешь, - сказал Геронд. – Больше никаких обманов, никаких уловок.
Он двинулся вперёд и Дев сжался. «Благодарю вас, боги, что моя биография – это довольно короткая история, - подумал Дев, - а то бедняга Ресч мог помереть в середине».
- В этом деле, видишь ли, главное внимание, - сказал Ресч, заметив, как задыхаясь и корчась, умирающий воин, который когда-то был Тихим Ресчем, игнорируя свои мышцы и внутренности, которые перестали ему подчиняться, поднял с земли своё тело. Каким-то непостижимым образом он поднялся на ноги и налетел на жреца сзади.
Они тяжело упали в грязь, но Ресч был уже мёртв. Его вес, однако, придавил жреца к земле на достаточное время, чтобы Дев мог извернувшись продеть ноги под связанными руками и запрыгнуть ему на спину.
Обернув свои связанные руки вокруг шеи жреца и упершись пятками в землю, Дев неуклюже навалился назад. Верёвка врезалась в кожаные складки Геронда и зафиксировалась где-то под его горлом. Там она и должна была остаться, в противном случае, Дев знал, что его ждёт судьба Ресча.
- Никаких молитв, никаких философствований, - говорил Дев, упираясь, и всякий раз втаптывая в землю руки жреца, когда тот хотел потянуться к своему символу. – Торопись же, маленький пони, торопись».
По телу жреца пробежали конвульсии, но Дев не ослабил хватки. Он не ослаблял её до
