— Что именно вы можете сделать против Совета магов? Ваша судьба теперь на волоске.
— Вот именно! У меня выбор простой: победить или проиграть. А проигрыш — смерть. Уж в этом вы можете мне доверять. А вот я опять буду вынужден положиться на вашу честность.
Я с холодной усмешкой посмотрел ему в глаза, но старый политик и бровью не повел.
— Я понял вас, Маэл. Хорошо, не буду вас больше мучить. Я согласен поддержать, но не вас лично, а ваше дело. Я проливал кровь за страну и не желаю видеть, как кучка идиотов её губит.
— Как идет расследование дела о культистах?
— Не очень. Совет магов все забрал в свои руки, а мы только выполняем его распоряжения.
Я выругался. Хотя этого и следовало ожидать.
— Вот-вот. Пока мы только проверили всех членов нашего Совета и наиболее известных волшебников. За рядовых мы еще не брались всерьез.
— Именно рядовых волшебников, а также слабых хаоситы и будут затаскивать в свои сети. Их легко соблазнить силой, властью и богатством.
— Понимаю… Кстати, пропало несколько волшебниц, вы ничего об этом не знаете?
— Впервые слышу, — честно ответил я. — Вы думаете, что они были похищены?
— Да нет, не похоже. Может просто сбежали?
— Если я что-нибудь узнаю, непременно вам расскажу.
Договорившись о деталях, мы попрощались.
Тем временем страна заволновалась. Пошли разговоры о выходе из состава империи. И если племена северных и восточных народов можно было не принимать в расчет, то вот с южными провинциями так не получится. Почти вся Южная область присоединилась к Райхенской империи добровольно. Во многих провинциях сохранилась власть местных династий. И аристократы Юга не спешили радоваться новостям из столицы.
Молчал Кунакский патриархат и это настораживало. Для них — это очень удобный случай свести счеты.
С Харальдом и Лирой я встретился на набережной. Из-за погоды никого кроме нас не было. С моря дул сильный холодный ветер. Волны с шумом разбивались о камни внизу.
Хмурая Лира куталась в теплый плащ, а Харальд на холод и ветер не обращал внимания. Заметив меня, он радушно улыбнулся и пошел навстречу.
Мерзнущие Арья и Лира сразу отошли в сторону, под защиту закрытого на зиму кафе. А мы с Харальдом наоборот подошли к самому краю.
— Хорошо, что ты не уехал.
— Уже собирался. Нашел что-нибудь в том дневнике?
— Не было времени, — покачал я головой. — Сам понимаешь.
— Понимаю, — кивнул Харальд. — А что происходит? Сложно этих идиотов разогнать? В Риоле ты не сильно церемонился.
— Не все так просто. Это политика и сейчас идет большая игра. Действовать надо тонко и аккуратно.
Харальд понимающе кивнул и добавил с усмешкой.
— Так бы и сказал, что разогнать не можешь. Помочь?
— Надоела скучная жизнь?
— А то? Не только тебе лавры победителя душу греют.
— Ну, тогда помогай.
— Серьезно?
— Лишней твоя помощь точно не будет.
Сильный порыв ветра подхватил и обдал нас брызгами холодной воды. Северянин задумчиво посмотрел вдаль.
— Мне нужно на восток возвращаться.
— Если ты согласен, я устрою твой перевод.
— Куда?
— Да есть одна идея.
Мы поговорили еще с полчаса. А потом разошлись. Харальд и Лира остались на набережной, а я с Арьей отправился на одно неприятно пахнущее дело.
Пронизывающий ветер срывал с деревьев последние листья, переметал с места на место сугробы и пробирал до костей. Шеала закрылась от него магией, а я наоборот радовался холодному ветру.
Мы медленно шли по пустому из-за непогоды парку. Под ногами скрипел неубранный снег. Небо было ясным, но тепла от зимнего солнца немного.
Я сорвал пару кленовых листьев, чудом удержавшихся на дереве, сделал из них импровизированный букет и подарил его Шеале. Девушка слабо улыбнулась и кивнула.
В моем доме её не приняли. Нет, никто не грубил ей, никто не ставил подножки и не подсыпал соли вместо сахара в чай. Её просто не приняли в свой круг общения и не обращали внимания.
Сенек и Тирион в присутствии Шеалы сильно смущались и терялись. Далия и Инга приревновали к ней Сенека, а Агнесса и Мария — Тириона. Араэл считала Шеалу слишком слабой и презирала за это. Помимо всего прочего, она была магом, а для моих родственников — магом из враждебного клана.
Я знал, что и среди Молодых магов Шеала оставалась белой вороной. Женщины завидовали её красоте, а мужчины считали красивой глупышкой, и не хотели видеть в ней личность. А замкнутость Шеалы все посчитали надменностью. Люди вообще любят видеть то, что хотят, а не то, что есть на самом деле.
Моя ученица не жаловалась, а только еще больше замыкалась в себе. Арья это заметила, расспросила Данте, а потом рассказала все мне. И стала требовать, чтобы я что-нибудь сделал. В чем именно заключалось это "что-нибудь", я выяснить так и не смог.
— Арья сказала, что ты не хочешь брать платья. Почему? Они тебе не нравятся?
— Нет, они хорошие, но я не хочу вас обременять еще больше.
— Это пустяки. Немного одежды для своей ученицы, по сравнению с другими моими расходами — сущая ерунда. Так что не стесняйся.
Шеала промолчала.
— Ты красивая девушка, но не следишь за собой, носишь непримечательную одежду, волосы обрезала неровно. Почему?
Она ответила не сразу.
— Вам это так интересно?
— Раз я спрашиваю, значит интересно.
— Я устала от того, что все видят во мне красотку.
— Понятно, — вздохнул я. — Но это глупо. Многие платят огромные деньги специальным магам и волшебникам, чтобы выглядеть красивей.
— А я, наоборот, с удовольствием отдала бы эту красоту! — мрачно произнесла девушка. — Вы себе просто не представляете, каково это видеть зависть и ненависть в глазах подруги! Или понимать, что никому ты на самом деле неинтересна, тебя даже не слушают, а просто пускают слюни на твою внешность!
— Ну, мне это точно не понять, — серьезно сказал я. — Я красотой явно не отличаюсь. Что же касается тебя… внешность — это оружие, и в нашем деле очень ценное.
— Какое же это оружие?
— Очень простое. У меня внешность неприметная, поэтому мне легко слиться с толпой, остаться незамеченным. Ты наоборот, яркая и привлекательная, значит, ты легко можешь привлечь внимание к себе и помочь тем самым напарнику. И ты знаешь, что такое оружие?
— Ну… оружие — это оружие, мечи, шпаги…
— Нет. Оружие — это то, что ты можешь использовать против врага, — я остановился и посмотрел ученице прямо в глаза. — Если ты можешь использовать против врага свою внешность — значит это тоже оружие. Мужики теряют дар речи в твоем присутствии? Так используй это против них, а не жалуйся!
