— Что мама? — глухо спросил Рома, подняв лицо. — Так ты, оказывается, талант…
Колдун словно обдумывал судьбоносное решение. У него это на лице было написано. Натан же как-то отрешенно улыбался.
— Мое отсутствие прошло незамеченным… — ответила я. — А что такое? Кто умер?
Натан резко поднял на меня глаза.
— Все живы, — отрезал он и поставил точку в их предыдущем разговоре. — Значит нам нужно вернуться храм.
— Ну, значит, нужна нам и Кира… — неуверенно начал Костя.
— Да, расскажи девушке о ее таланте, — улыбнувшись, сказал Натан. — Ну и то же, что рассказал нам.
Рома удивленно поднял голову на мага, но непонимание на его лице мгновенно рассеялось.
— Что ж, Кира… — Костя вздохнул. — Натан уже рассказывал о том что каждый маг обладает определенной способностью?
— Было дело, — я кивнула и села, принявшись внимательно слушать.
— Так вот, я определил твою. Раньше я еще сомневался, но теперь уверен точно. Ради такого дела я даже притащил доказательство. Натан?
— Надеюсь, ты прав в своих выводах, — маг осторожно взял коробочку, протянутую ему Костей. — А то ведь ни Кира, ни Рома еще не видели… недовоскрешенных.
— Все нормально. Энергозапас в норме?
— Да хоть время вращай… — Натан открыл коробку. В ней обнаружился мертвый хомячок — Просто находиться рядом?
— Да, единственное условие.
— Что ж, тогда…
Выглядело все не слишком магично — Натан словно всадил в коробку какой-то очень быстрый прозрачный сгусток с алым оттенком. Воздух упругой волной толкнул меня назад.
— Боги… — прошептал Натан. — Ты был прав, Костя.
Послышался тонкий писк, я привстала и посмотрела.
Живой и счастливый хомяк копошился в коробке, считая, что никому и ничем не обязан.
— Так…а причем тут я и мой талант? Который, кстати, непонятен… — заключила я, задумчиво глядя на довольное жизнью животное.
— Кошку свою забыла? — спросил Натан. — Теоретически, отнюдь не воскрешение должно было получиться.
— Твоя способность для тебя бесполезна, — признал Костя. — Потому-то ты ее никогда и не замечала. Ее суть — рядом с тобой можно творить идеальные заклинания. Нарушающие любые законы магии…в том числе.
Я молча смотрела на хомяка. Нельзя было сказать, что я шокирована, но что-то меня поразило. Вот только понять, что это было — возможность, например, воскрешать или же сама идея нарушения нерушимых законов — я не знаю.
— А сама я могу… — я кивнула на хомяка. — …сама воскрешать?
— Сама — нет. И те кто тебе не нравятся рядом с тобой тоже будут обделены такими возможностями.
— А откуда ты это узнал? — не припоминая, чтобы Костя при мне чего-нибудь нарушал, поинтересовалась я.
— Эмпирическим путем, — Костя улыбнулся. — Натан говорил, что рядом с тобой быстро уходит энергия, и я, когда ты появлялась поблизости, создавал слабые заклинания, чтобы проверить, так ли это. Способность тратить чужую энергию — бесполезна, а совершенно бесполезных способностей я встречал. И еще я заметил одну странность — заклинание которое я накладывал на дом в тот момент, когда ты пришла ко мне в последний раз сработало идеально… тараканы, которых я собирался выгнать, моментально издохли. Нетрудно было связать это с твоим появлением, не правда ли? Ну а окончательно я убедился только что.
— От меня издохли тараканы…отлично… — я нервно засмеялась. — И как эта способность может снять заклятие?
— Если мы с Ромой создадим заклинание, которое будет направлено против проклятия и будет подкреплено твоей способностью, оно не выдержит. Треснет и развалиться на кусочки.
— Хорошо… — пожала плечами. — Когда и куда вы собираетесь-то?
— В египетскую общину. Сейчас. Поскольку свиток с совместной магией был уничтожен, только они могут научить нас заклинанию, которое они использовали против проклятия.
— Значит, пойдемте.
Все встали, готовые к новому историческому подвигу. Я перекинула через плечо сумку, в которой было все нужное.
— Натан, ты один знаешь маршрут, — заметил Рома.
Маг кивнул. Мы взялись за руки, будто малыши в детском саду, готовые водить хоровод вокруг ёлки. Квартира колдуна моментально переплавилась в совсем другой пейзаж.
Тяжелые каменные своды зависли над нами, попахивая холодом.
Распустив хоровод, все дружно огляделись, а потом устремили взоры на Натана.
— И? — озвучила я.
— Хорошая буква, — дельно заметили где-то позади.
Я вздрогнула и обернулась.
Высокая статуя, каких в Египте, наверняка море, с интересом взирала на меня.
— А ты хороший пиарщик, маг, — хитро посмотрев на Натана, продолжила статуя со звериным лицом.
Я вздрогнула и обернулась.
Высокая статуя, каких в Египте, наверняка море, с интересом взирала на меня.
— А ты хороший пиарщик, маг, — хитро посмотрев на Натана, продолжила статуя со звериным лицом.
— Не жалуюсь, — кивнул Натан — Оснований не пускать нас нет, я надеюсь?
— Ни малейших. Один из вас чернокнижник, да и ты здесь уже бывал… пусть и один раз. Зачем пожаловал вновь?
— Если не трудно, отведите нас к старейшине, или еще кому-то облеченному властью. У нас есть идеи насчет проклятия.
— Идем.
Статуя на глазах перетекла в невысокого человека, с проклевывающейся лысиной. Он, не посмотрев на нас более, быстро засеменил по одному из коридоров. Сгруппировавшись, мы последовали за ним. Минут через пять долгий и пустой коридор, напоминавший склеп, вывел нас к еще одному большому залу, где вся наша компания и остановилась. При виде большого зала, я машинально начала искать подсказку или ловушку, но быстро себя одернула, вспомнив, где нахожусь.
— Ждите, — коротко приказал здешний обитатель, а сам ушел в боковой коридор.
— А это кто? — спросила я у Натана, подошедшего ко мне.
— Привратник. Когда я пришел сюда с Бертраном, нас тоже встретили. Только привратник был другой, и предпочитал форму Анубиса.
— А это чья была форма? — спросил любознательный Рома, который пока, видимо, не добрался до Египетских легенд и прочего исторического мха.
— Хнум. Бог плодородия… создал мир на гончарном колесе, по одной из легенд.
— О! — воскликнул Рома, поглощая знания. — Когда вернемся, буду изучать Египет…
Дверь открылась, и привратник жестом пригласил нас внутрь.
Старейшиной общины оказался глубокий старик. Натан остановился.
— Вижу ты удивлен, юный маг, — усмехнулся старейшина.
— Немного, — кивнул Натан. — Ждать пришлось достаточно долго…
— Много чести? — старик дробно рассмеялся. — Молодежь вечно куда-то спешит. Зачем вы хотели видеть меня?
