— Много чести? — старик дробно рассмеялся. — Молодежь вечно куда-то спешит. Зачем вы хотели видеть меня?
— У нас есть способ разбить проклятие.
Старик сразу понял, что имелось в виду. И лишь покачал головой.
— Мы с семнадцатого века бьемся над этой проблемой. Но у нее нет решения. Проклятие набрало слишком большую силу.
— Но у вас нет ингредиента, который есть у нас, — вмешался Костя. — В общине могут воскрешать?
— Нет, этого никто не может, — старик посмотрел на нас уже с любопытством — Вы можете?
— Натан, продемонстрируешь им?
— Конечно. У тебя еще один хомячий гроб есть?
— Есть.
Костя выудил из сумки коробку, ничем не отличавшуюся от той, что осталась на моем кухонном столе. Протянул ее старику.
— Убедитесь, что хомяк в ней действительно мертв.
Старик покачал головой.
— Я не маг. И даже не чернокнижник. Подождите немного… Хасан! Зайд! — негромко позвал старик в небольшой браслет — Идите в мой кабинет.
Я ожидала, что Хасан и Зайд — это будут два человека. Но все оказалось немного иначе — это были сиамские близнецы, сросшиеся боками.
— Проверь, хомяк мертв?
— Совершенно, — подтвердил правый. — Это все?
— Почти. Наблюдайте.
Натан вновь плеснул в хомяка жизненной энергией. Близнецы невольно отшатнулись, когда хомяк вскочил в коробочке и встал на задние лапки.
— Ожил… он действительно ожил! — они сделали шаг назад. — Кто ты?
— А вот теперь можно объяснить, в чем суть всей нашей затеи… — вздохнул Костя. — С помощью способности этой девушки, которая позволяет создавать идеальные заклинания, мы намерены раз и навсегда уничтожить проклятие. С вашей помощью, конечно же.
* * *
— Прежде всего, кто возьмется за исполнение этой затеи? — резко спросил старейшина. — Вы ведь знаете, что творцы того заклинания погибли. И заплатили за его создание непомерную цену — их потомки были начисто лишены всех способностей и к магии, и к чернокнижию.
— Про эту деталь я не знал, — я вздохнул. — Вы, вероятно, один из этих потомков? В любом случае, направляясь сюда мы знали на что идем. Я буду творить заклинание. Рома?
Колдун молча кивнул.
— Да ну? — посмотрев на меня спросила вдруг Кира. — Будешь рисковать способностями своих потомков? Ты вообще хоть знаешь, как все пройдет?
— У меня нет потомков, Кира. И, при сотворении оного заклинания, их уже и не будет… впрочем, даже тогда меня бы это взволновало мало.
Она застыла, обдумывая сказанное, а потом резко подошла ко мне.
— Почему, Натан, их у тебя не будет? — почти зашипев от какой-то непонятной злости, спросила она. Кажется, Кира все поняла.
— Заклинание забирает всю энергию. Но есть и слабый побочный эффект… — я улыбнулся. — жизнь при этом тоже заканчивается.
Она, не мигая смотрела на меня, а потом отступила назад и взглянула на Рому и Костю, желая, видимо, чтобы они опровергли мои слова. Рома в ответ лишь пожал плечами и отвел глаза.
— Вы что…вам…вы собрались умирать тут? — прошептала она.
— Я собираюсь положить конец бессмысленной вражде, которая длится уже три века, — такое отношение к этой затее я от нее и ждал. — Если моя сила позволит предотвратить будущие кровопролития, я потрачу ее с радостью.
Интересно, что она скажет теперь? Я буду обвинен в героизме? Или лицемерии? Как-то все равно. После объяснения Кости я уже знал, что выберу. В сознании осталось только три огонька — принятое решение, чувство к Кире и… страх смерти. Отвлеченный, поскольку погибнуть я собираюсь сам. Как будто стою перед дверью стоматолога.
Пришедшее в голову сравнение заставило меня улыбнуться.
— Что?! Вы кто — герои? Кровопролития всегда были и будут. Я только за их прекращение! Но не таким же способом! — голос девушки громким эхом катался под сводами. — Они все равно найдут как убивать друг друга! Почему именно вы должны свои жизни отдавать?!
— Люди всегда найдут повод и способ убивать себе подобных, — я согласился. — Но по крайней мере, они при этом будут думать головой, а не слепо бросаться в огонь, ведомые беспричинной ненавистью. И мне ради этой цели жизни не жалко. Можешь считать меня героем, это будет тешить мое тщеславие в загробной жизни.
— Да почему это должны быть именно ВЫ?! — хватаясь за голову крикнула Кира.
— Не обязательно именно мы. Но так может сказать кто угодно — найдется другой, кто сделает это за вас. Но знаешь строки Высоцкого?
Я продекламировал:
— Если мяса с ножа, ты не ел ни куска,
Если руки сложив, наблюдал с высока,
И в борьбу не вступил с подлецом, с палачом,
Значит в жизни ты был не причём, не причём.
— И я быть не причем не хочу. Других не заставляю — Рома, если ты хочешь жить, то живи. Я уверен, найдется человек который создаст вторую половину заклинания.
— Мы все равно сделаем это, Кира, — ободряюще улыбнувшись девушке, сказал Рома.
— Нет, не сделаете, — горько произнесла девушка. — Если я не захочу, то вы ничего не сделаете.
Магесса сложила руки на груди и встала, как нерушимая стена. Я вздохнул.
— Давай отойдем поговорим… — я взял девушку за локоть и отвел ее в коридор.
Я тяжело вздохнул. В сущности, говорить было нечего.
— Кира, не буду спрашивать почему ты так не хочешь помочь. Но скажи, если бы Андрей не пришел вовремя, что бы с тобой случилось? Стоп, речь не о нем, я сбиваюсь, прости. Так вот, если бы Андрей не пришел — твоя судьба бы сложилась очень печально. И ни я, ни Рома после этого жить бы спокойно не смогли. Мы бы ведь нашли твоих мучителей и убийц рано или поздно. Новый виток войны без объективной причины, глупая магическая ненависть и вполне объяснимая месть. Я не хотел и не хочу никого убивать, пойми. Но мне пришлось — напавших на нас чернокнижников в храме. Уверен, не хотел убивать и Андрей. Но до тех пор, пока существует это проклятие, любой маг может убить любого чернокнижника просто потому, что кому-то триста лет назад хотелось больше власти, — я перевел дух. — Сейчас мы можем прекратить это безумие. Именно сейчас — потому что потом может быть поздно. Нам со всеми не справится, но и без этого будет много смертей. Кира, неужели тебе этого действительно хочется? Как не старайся, но нельзя вечно оставаться в стороне. И нас ты своим решением не убережешь — пока существует проклятие, и я, и Рома, и Костя — все мы будем в постоянной смертельной опасности. Если же в один прекрасный день защищающее нас заклятие лопнет — то ты можешь сама наброситься на Рому, или же он на тебя.
Я потер лоб.
— Я могу бесконечно приводить доводы в доказательство своей правоты, но они для разума, не сердца… поэтичен я стал перед смертью, — я усмехнулся. — Кира, мы решили принести свою жертву. И я могу только просить тебя принести свою — жить дальше, но уже без нас.
