— Суги, Суги, все же придется тебя выпить и съесть! — от нечего делать забормотал Муса. — Я буду пить твою кровь медленно-медленно… И, возможно, мясо срезать с тебя, еще живого… А то видишь, как неудачно получилось: столько добра пропало! А тут еда сама себя несет!
— Муся, заткнись! — взвыли мы с Сурнгином в один голос. — И без тебя тошно!
— Злые вы какие-то! Уйду я от вас!
— Да нет, ну ты сам подумай! Ты уже неделю бурчишь про съеденного гнома, тебе еще самому не надоело?!
— Да нормально вроде…
Хоть гоблин этого и не захотел показывать, но призадумался. Задумался над своими действиями и моими словами, и теперь от него можно было ждать новых пакостей.
— Ты… Ты, ты слышал этот звук? — заикаясь, спросил Сурнгин.
— Ну, — утвердительно кивнул я.
— Керн-лиа — дух руин! И вообще, говорят, что если ты услышал его вой, плач, то ты скоро умрешь! — проговорил гном дрожащим голосом. Луч фонарика на его каске предательски дрожал на стене.
— Суги, ты дурак? Вот ты скажи мне! Ты где находишься?
— В пещере… — промямлил гном.
— Вот именно, придурочное! — наставительно сказал гоблин, выходя из-за поворота хода, где совсем недавно скрылся, подняв палец. — Пе-ще-ре! И вообще, Суги, ты трус, и тупица!
Гоблин спрятался назад, за поворот, и заунывный, леденящий душу вой улетел в уходящий вдаль тоннель. Вой «Керн-лиа», отражаясь от каменных стен, вызывал мурашки по коже.
— Ррррау! — взвился гном. — Ах, это ты, скотина малорослая!
Гном припустил за зеленым гоблином, тот с хохотом побежал по тоннелю.
— А ты у нас высокий да? — ехидно поинтересовался Муса, удирая во все лопатки. — Эй, Суги, там же Керн-лиа!
И гоблин снова завыл, подражая вою древнего ужаса.
— Я не Суги! — возмущённый рев Сурнгина.
Я, похохатывая, двинулся туда, где только что скрылись мои друзья.
Вопили они дико, поэтому слышно их было далеко. Но когда их ор внезапно оборвался, я забеспокоился и прибавил шагу. Может их двоих слопали, как котят?!
— Эй, Эрл! — послышался крик гоблина, и у меня отлегло от сердца. Голос его был спокойным, даже довольным, а, еще немного погодя стал радостным, и я решил немного пробежаться.
Перед нами раскинулся огромный зал. В центре было небольшое озеро, а возле него росли грибы. И эти грибы были съедобными! Радость наша была безгранична.
— Давайте хоть костер разожжем! — предложил гоблин. — Суги, ты можешь найти свой волшебный мох?
— Как ты меня достал! — вяло взбрыкнул гном, но на поиски сырья для костра все же пошел.
— Я, как существо непривередливое и закаленное, не сильно боюсь замерзнуть, полезу-ка я в воду, страсть как ополоснуться хочу!
— Эй, ребята! Смотрите, что у меня есть! — на плече гнома висел мешок, наполненный мхом, а в руке он держал розовый камень, и такими же были набиты карманы.
— А это что за страсть такая?! — воскликнул гоблин. — Ты это собираешься есть?
— Нет, конечно! — неподдельно возмутился коренастый коротышка. — Я сейчас тебя ими накормлю!
— Сурн, и все же, что это? — спросил я.
— Полезная штука! Если бросить его в воду, то она начнет нагреваться!
— И ты хочешь забросать ими все это озеро, и вскипятить его?! — саркастически поинтересовался Муса.
— Нет, зеленая пиявка, ты все же тупой! Сделать в камне выбоину киркой, набрать туда воды, накрошить грибов и сделать бульон!
— А что, идея! — озадаченно почесал голову гоблин.
— Во-от, а то на меня грузишь, а сам тупой, как, не знаю, что!
— А если выдолбить в скале ямку побольше, набросать этих камней и сделать горячий источник… — предложил я.
— О-о-о!
— Д-а-а… — мечтательно закатили глаза мои друзья. — А зачем долбить? Есть тут неподалеку…
— Веди, показывай!
Яма, вернее овальная впадина, промытая бурным потоком исчезнувшей подземной реки, была пятидесяти сантиметров глубины в самой низкой точке, и четыре метра в диаметре.
— Сойдет! — радостно констатировал факт гоблин. — А в чем мы воду носить будем?
— Есть бурдюк.
— И им до послезавтрашнего вечера будем таскать!
— Можно еще шлемами носить!
На том и сошлись, и было решено сначала натаскать воды в «ванну», а потом что-то думать о приготовлении грибного бульона.
И работа закипела. Сначала вымели из лунки всякий сор, потом сходили, нагребли кучу нагревательных камешков, насыпали их на дно вымоины, и начали таскать воду. Пока приносили очередную порцию воды, уже налитая вода становилась горячей. Так постепенно заполнили «ванну» до краев.
Выкинув шлемом на берег половину горячих камней, остальные сгребли в кучку по центру нашей купальни, чтобы вода не остывала, и осторожно сунулись в воду.
— О-о-о! — с наслаждением выдохнул гоблин, ему в один голос вторили мы. — Как же хорошо-о!
— Как в Счастливых Садах! — подтвердил гном.
Так как стены лужи были пологими, то мы смогли немного поваляться, но камень все равно быстро остывал, и валяться на нем, значило заработать воспаление легких и простуду почек, поэтому мы вытащили оставшиеся камни и принялись ожесточенно тереться, смывая с себя отмокшую грязь.
— Знаете, мне теперь и одежду свою противно одевать! — заявил гоблин. — Она такая грязная и вонючая!
— А я думал, раз вы живете на болотах, то и к грязищи и вонищи привыкли! — сказал гном.
— Слышишь, ты… уважаемый! — возмутился гоблин, прекращая тереть правый бицепс. — Я тебе сейчас горб намну!
— Ох, ой, ой! Боюсь, боюсь!
— Да как ты!..
— И даже вода здесь соленей стала! — сказал Суги, намекая на то, что он уже описался со страху.
Друзья начали баловаться и бороться в воде, а я побежал к колодцу с чистой водой, чтобы смыть с себя ту болотную воду, что теперь стояла в лунке после нашего купания.
Я забрел в воду по косточки, дальше камень заканчивался, и под землю шел бездонный колодец, сложив руки лодочкой, начал плескать на себя. Когда я очередной раз набирал воду, мое предплечье обожгло жидким огнем. Я возопил от боли, и выскочил из этой проклятой лужи.
— Что такое? — заволновались мои друзья, и побежали ко мне. У меня на руке висела огромная пиявка, или угорь, не знаю точно, что это было, и сейчас оно бешено извивалось, трепыхаясь с тыльной стороны руки чуть ниже локтя.
— Ага! — быстро сориентировался гном и проворно ухватил кровопийцу за хвост, а другой рукой щелкнул гада по носу. Рыбина меня сразу отпустила, а гном отбросил ее подальше от колодца.
— А вот и наша уха! — обрадованно казал он, потирая руки. — А ты сходи, помочись на рану, чтобы кровь остановилась!
