- И что это значит? - спросил Сенсей.
- А это значит, что мы находимся в гигантском некрополе, - пожав плечами, ответил Хет - То есть, в городе мертвых.
- В смысле, этакое подземное царство мертвецов, которыми правит их бог Осирис? - иронически спросил его Иннокентий Павлович. - Нет, не все так просто, что-то здесь не так! Нутром чую!
- И что ты именно чуешь? - спросил Абу.
- Да масштабы понимаешь просто пугающие! - воскликнул Иннокентий Павлович. - Миллионы мумий, запечатанных в саркофаги. Да, кстати!
Он, вдруг ни с того, ни с сего, неожиданно ринулся по проходу между "стеллажами", размахивая факелом.
- Стой, погоди! Не ходи один! - крикнул ему Сенсей вдогонку, но было уже поздно.
Несмотря на свой приличный возраст Иннокентий Павлович, если ему, что-то было интересно, мог перемещаться в пространстве необычайно легко и быстро. Сенсей ругая, на чем свет стоит прыткого старика, вынул меч и торопливо пошел вслед за ним.
Иннокентий Павлович вел себя, как-то странно. Он двигался короткими перебежками. Пробежав очередные десять метров, он смахивал пыль с крышки какого-нибудь саркофага, светил факелом, разглядывал ее, издавал удовлетворенный утробный звук, а затем снова продолжал бежать по проходу вдоль "стеллажей". Вскоре всем надоело ждать, когда же, наконец, он закончит свои сумасшедшие пробежки и угомонится и они просто пошли следом за ним. Когда они прошли около двухсот метров, им навстречу широко улыбаясь, двигался удовлетворенный и сияющий Иннокентий Павлович, сопровождаемый хмурым Сенсеем. Они о чем-то горячо спорили, оживленно жестикулируя.
- Они все одинаковые! - гордо сообщил Иннокентий Павлович, когда Ольга, Абу и Хет с разбойниками поравнялись с ним.
- Кто одинаковые? - удивленно спросил Хет. - Мумии?
- Не мумии, а коробки, в которых они лежат, саркофаги, то есть! - радостно выпалил Иннокентий Павлович. - Та же форма, тот же рисунок, та же расцветка! Все полностью идентично! Я отмахал около полукилометра и везде одна и та же картина. Могу спорить на что угодно - на верхних полках то же самое! Ну?
- Что, ну? - переспросила Ольга.
- А то, что в Египте на крышках саркофагов рисовали, то есть, рисуют лица с определенной целью. Мастера стараются, как можно точнее передать внешнее портретное сходство с покойными. Это своего рода их фотокарточки! - торжествующе расхохотался Иннокентий Павлович. - А здесь мы имеем, я даже не могу себе представить, сколько саркофагов с одной и той же физиономией! Может мне кто-нибудь объяснить, в чем здесь дело?
- 22 -
Древний Египет,
храм Амона в Мемфисе,
постоялый двор в районе веселых кварталов.
После пробуждения Некра еще некоторое время пребывал в оглушенном состоянии. Сказывался побочный эффект снадобья под названием Кровь Апопа, которым опоил его Баксути. Когда Некра более-менее пришел в себя он рассказал верховному жрецу о своих видениях. Тот внимательно выслушал парасхита, после чего сказал, что для скорейшего воплощения Нефертау в явленном мире необходимо строго исполнять все ее советы и рекомендации.
- Я советую тебе прямо сейчас отправиться в город, найти какую-нибудь шлюху и с ее помощью сделать первый шаг к воскрешению твоей возлюбленной, - ободряющее похлопав по плечу парасхита сказал ему Баксути. - Иди, же сын мой! А я тем временем буду молиться Амону, чтобы он простил тебе все те прегрешения, которые тебе предстоит совершить для того, чтобы осуществить задуманное.
Некра, ободренный поддержкой верховного жреца, тут же отправился в город. В одном из веселых кварталов он легко нашел одну из доступных женщин, которую нисколько не смутило его уродливое покрытое шрамами от ожогов лицо. Впрочем, и сама она была не ахти какая красавица. Фигура у нее немного подкачала. В молодой женщине чувствовалась крестьянская косточка, она была чрезвычайно коренаста и очень крепко сбита.
Кроме того, она все время широко улыбалась, видимо думая, что улыбка делает ее неотразимой для клиентов. Некра досадливо поморщился, решив, что лучше бы ей этого было совсем не делать, а прятать свои щербатые зубы куда подальше.
Он еще какое-то время пристально разглядывал ее лицо. Оно с первых же мгновений неприятно поразило его. Черты лица у женщины были грубые, если не сказать, откровенно вульгарные. На них явственно лежала печать вырождения. Круглое лицо, нос картошкой, маленькие, глубоко посаженные черные глазки бусинки. Все это взятое вместе откровенно удручало.
- Извини, я забыла представиться! - вдруг поспешно воскликнула женщина, так словно ее псевдоним мог существенно поправить дело. - Я Голубой Лотос! Правда красивое имя?
Некра про себя отметил, что как ее ни назови, все равно Лотос останется простой деревенской девкой и ни чем больше.
- Ну, так что? - недовольно спросила Лотос, которую уже откровенно начинала напрягать вялая нерешительность клиента.
Демонстрируя эту самую нерешительность, он тем самым, ставил под сомнение ее внешние данные, и как представительницы древнейшей профессии и как просто женщины. А все это весьма сильно било по ее уязвленному самолюбию.
Наконец решившись, Некра хрипло сказал:
- Хорошо, пойдем на постоялый двор!
Лотос, удовлетворенно усмехнувшись, приникла к нему, и они торопливо зашагали по пыльной улице.
На постоялом дворе, уединившись в грязной комнате, Лотос, походкой, по ее замыслу, долженствующей изображать танцующую, приблизилась к Некра и раздела его. Ему стало тоскливо от глупых потуг этой неотесанной мужланки на элегантность, он тяжело вздохнул и затравленно огляделся по сторонам. Вдобавок ко всему, от мысли о том, что он должен будет совершить, его сотрясала сильная дрожь.
Задумчиво оглядев унылую фигуру трясущегося непонятно отчего клиента и задержавшись взглядом на его поникшем достоинстве Лотос трезво оценила обстановку и нахмурилась.
- Ты что чем-то болен? - недовольно и несколько нараспев произнесла она. - Интересно, и как же ты собираешься делать то зачем мы сюда с тобой пришли?
Некра безразлично пожал плечами и как-то неуверенно предложил:
- Ну, может быть, ты снимешь свой передник и потанцуешь передо мной?
После этого он весьма продолжительное время был занят тем, что глубоко сожалел о своем крайне необдуманном предложении. Все проходочки чаровницы Лотос, все ее соблазнительные телодвижения, более всего напоминали Некра резвящуюся очень раскормленную свинку. В результате всего этого, его и без того съежившиеся достоинство, стремительно уменьшилось до непозволительных размеров. Это не ускользнуло от наметанного взгляда многоопытной Лотос.
