А наутро Трисмегист привёз в Тёплую Нору Дафну.
Селене эльф объяснил, что девушке в Старом городе, где ей вынули все импланты из крыла, очень не понравилось: слишком много магии, которая ей не по вкусу. И слишком тесно. Привыкла жить в горах, где много воздуха. Поэтому младшего брата, Наоиса, оставили в храме целителей, а его сестру привезли в единственное защищённое место, где много так необходимой ей свободы.
Селена схватилась было за голову, но Трисмегист был спокоен.
— В деревенской школе, на втором этаже, достаточно пустых комнат, чтобы её там никто не беспокоил, — сказал он. — Поэтому я сразу довёз её до нашей школы. Крыло мы ей привели в порядок, но пока его раскрывать нельзя. Так что она поживёт у нас до тех пор, пока сюда же не привезут брата, а потом — родители заберут их обоих.
Коннору Селена призналась, что побаивается общаться с девушкой-драконом, но мальчишка-некромант сказал:
— Мама Селена, не забывай, что ты не одна. Дафна знает меня и Хельми. Так что для начала мы сходим с тобой к ней устроить её в комнате, а потом будем сами к ней бегать, чтобы не утруждать тебя.
— Если только так… — с сомнением сказала Селена и пошла знакомиться с Дафной.
Как ни странно, но первое, её о чём спросила девушка-дракон:
— Это правда, что вы с-старш-шая с-сес-стра Коннора и Х-хельми?
Она сидела на единственном табурете в комнате, следя за тем, как Селена перестилает её постель, добавляя ещё одно одеяло: в школе было прохладно, потому как не работала кухня… Коннор усмехнулся.
— Так ты не поверила?
— Когда ты рядом — я верю вс-сему! — объявила Дафна. — А когда ух-ходиш-шь, начинаю с-сомневатьс-ся.
— Хельми, подтверди! — со смехом обратился Коннор к юному дракону.
Смущённый Хельми стоял возле двери, готовый по первому слову Селены принести что-нибудь нужное для девушки-дракона. Мальчишка-некромант несколько насмешливо посмотрел на него и вздохнул:
— О чём он только думает, если не отвечает мне?
— Коннор! — предупреждающе позвала Селена. — Скоро обед, принеси сюда поднос для Дафны.
— Ну уж нет, — решил мальчишка-некромант. — Что это я должен снова искать пропитание для всех? Пусть Хельми принесёт! А я подожду его и уйду потом. Дафна, согласна на такое?
— Да, я не прочь пообедать, — отозвалась девушка-дракон.
Может, Селена и не замечала пока ничего, но Коннор успел заметить, что Дафна то и дело бросает на Хельми любопытный взгляд, в то время как юный дракон старается не встречаться с нею взглядами, но и не уходит, тоже пытаясь исподтишка разглядеть её.
Селена, между тем, проверила, всё ли необходимое есть в комнате для Дафны, так что Коннор подтолкнул Хельми выйти за обедом. И выполнил ранее сказанное: как только юный дракон вернулся с подносом, уставленным слишком богато (на двоих — заметил мальчишка-некромант), Коннор взял Селену за руку и повёл её из комнаты.
— Тебе не кажется, что это… слишком? — скептически спросила старшая сестра, спускаясь по лестнице. — Слишком грубо?
— Нет, не кажется, — сказал Коннор. — Мне кажется другое. Я человек — и могу общаться с любым человеком в Тёплой Норе каждый день. Мирт — эльф. Ему тоже есть, с кем пообщаться в нашем доме. Мика — вампир, как минимум — у него есть Берилл, не считая его подружки Эрики. Только Хельми одинок. Ровесников-драконов ему здесь нет. Зато теперь у него появится подружка.
— Коннор! — удивилась Селена.
— А чего Коннор? — пожал он было плечами. И спохватился: — Извини, Селена, ты не знаешь! Если они пообщаются хотя бы пару часов, к нашему Хельми ещё и никто приставать не будет в дальнейшем. Дафна-то, может, уедет и больше никогда не увидит Хельми, но её метка внимания останется при нём навсегда, пока он не пожелает её убрать.
— Откуда ты это знаешь⁈
— Я читал о каждом из своих братьев, чтобы понимать их. Забыла? — улыбнулся мальчишка-некромант. — Так что не беспокойся ни о чём.
После ужина Коннора нашёл Ивар.
— Трисмегист просит тебя прийти к нему.
— Зачем — не сказал? — спросил мальчишка-некромант, быстро шагая рядом с братом по садовой тропинке.
— Нет. Коннор, а ты не устал? После поездки?
— Устал, — признался он. — Жду нынешней ночи с нетерпением, чтобы выспаться от первого часа до последнего.
— А выглядишь так, как будто никуда и не уезжал, — покачал головой мальчишка-друид.
— А зачем мне выглядеть уставшим? Мне это ничего не даст. И другим неприятно на меня смотреть. Вот и стараюсь держаться на заклинаниях бодрости. А с завтрашнего утра начну приводить себя в полный порядок.
В домике Трисмегиста ожидаемо их встретил Понцерус и провёл к Кадму. Тот лежал на кровати, укрытый до шеи, и сегодня его лицо уже было не настолько чёрно-синим, как в последний раз его видел Коннор. Но говорить, насколько мальчишка-некромант понял, маленький друид пока не мог. Хоть и находился в сознании.
При нём, поставив ближе к кровати стул, находился Трисмегист.
— Садитесь, — жестом показал он вошедшим на пару стульев напротив кровати.
— Я думал — мне не надо… — начал удивлённый Ивар, но, поколебавшись, сел.
— Зачем мы здесь? — поинтересовался Коннор, хотя смутно начал понимать, зачем их позвал сюда Трисмегист.
Не отвечая на его вопрос, эльф спросил:
— Ивар, когда у тебя впервые заболела голова?
С трудом держа вспухшие веки открытыми, Кадм взглянул на мальчишку-друида.
— Со времени, когда я попал в Мёртвый лес. Или… Может, чуть позже.
— Не с того ли времени, когда ты вырвался с капища, на которое тебя пытался положить Кадм?
Ивар надменно вскинул голову, не желая отвечать. Зато Коннор после риторического, по сути, вопроса Трисмегиста, присмотрелся сначала к брату, а потом к Кадму, который устало сомкнул ресницы.
— Ого… — пробормотал мальчишка-некромант. — Ничего себе…
— Что? — будто очнулся Ивар.
Но Коннор только покачал головой, причём глаза у него были отстранённые, будто он ушёл в себя, вспоминая о чём-то давнем и неприятном.
— Вы оба сильные маги, — объяснил эльф-бродяга. — Физическое превосходство Ивара ничего здесь не значит. Обида Ивара на Кадма не прошла, хотя твой младший брат думает, что он отстранился от той ситуации, которая его не просто обидела, но оскорбила. А Кадм до сих пор чувствует свою вину, что выражается в той ране на животе, которая до сих пор у него не заживает. Несмотря ни на что или на кого, ещё раз напомню, вы сильнейшие маги. И сами убиваете себя магически. Селена думает, что вам надо поговорить, чтобы вы поняли своё положение в этом мире и относительно друг друга. Я считаю, вам надо поговорить, чтобы снять магические метки обиды и вины.
— Такое бывает? — поразился Коннор. И снова опустил глаза, сдвинув брови, будто примеривался к ситуации и сравнивал её с той, что была когда-то с ним самим.
— Пример… два примера — перед тобой. Ты умеешь видеть на недосягаемых для многих магических уровнях. Проверь своего брата. Проверь его… недруга. Они накопили столько тёмной магии, которая съедает их души, что не могут снять собственную боль, как ни старались.
Будто не слыша его, Ивар встал со стула и подошёл к кровати. Голову чуть склонил набок, будто прислушиваясь к чему-то. Присел на корточки так, чтобы видеть перед собой голову Кадма. Облизал сухие от горячего дыхания губы и спросил:
— Ты правда… чувствуешь вину передо мной?
Кадм открыл глаза и попытался скоситься на него. Но движение, видимо, вышло болезненным для него, и он снова закрыл глаза.
За спиной скрипнула дверь, и послышался голос Понцеруса, который что-то отвечал кому-то с тоненьким голоском. Ивар оглянулся — Коннор сообразил, что брата искала Айна… Ивар вновь обернулся к Кадму и, встав, присел на краю постели.
— Кадм, я больше не злюсь на тебя, — тихо сказал он. — Это не мы с тобой виноваты. Понимаешь? Не мы. Мы только хотели… выжить. Так что успокойся. Я не злюсь на тебя.
Коннор бесшумно встал и осторожно вышел, по дороге кивнув Айне, вопросительно взглянувшей на него.
