Больше всех девушку недолюбливал Макс. Дело было не в личной неприязни, просто его раздражало, что Олиф не разделяла его нежных чувств по отношению к животным. То есть не гладила Кнутика каждые пять минут, не спрашивала, как у него настроение, не болит ли чего. Макс тщательно следил за работой каждого, но к Олиф присматривался особенно. Словно только и ждал момента ее на чем-нибудь поймать.
Девушка покрутила в руках тряпку. Она вдруг поняла, как можно использовать недружелюбие парня. Со вздохом взяла пустое ведро, налила в него воды и вернулась к Кнуту.
— Макс! — позвала Олиф. Змей удивленно поднял голову. — Макс!!
В одно мгновение парень подлетел к ним.
— Что случилось? Ты обидела Кнутика? Ему больно?
— Нет, я просто хочу тебе кое-что показать, — улыбнулась девушка. — Мыть змеюку так долго, поэтому я придумала новый, более быстрый способ!
От слова «змеюка» у парня уже нервно задергался глаз, а уж когда Олиф взяла за дно ведро и с размаху вылила всю воду на опешившего Кнута, так и вовсе схватился за голову.
— Ты что делаешь?! С ума сошла?! — завопил он. — Так нельзя!!! Кнутик!!!
— Нет, смотри, — ухмыльнулась девушка, развернулась и пошла к огромной бочке, чтобы зачерпнуть еще воды.
— Стой!!! — В одну секунду Макс оказался рядом с ней. — Что ты делаешь?! Прекрати!!!
— Ты не понял, так же быстрее!
— Поставь на место!!! Это неприемлемо!!!
— Да? А мне понравилось.
Она перехватила ведро поудобнее, и, прежде чем парень сумел что-нибудь сообразить, облила и его.
— Ах ты…!!! Это переходит уже все границы!!!
Макс схватил мокрыми руками ее под локоть и быстро поволок к Ринслеру.
Как только они оказались возле комнаты последнего, путь им загородили Песчаники. Олиф старательно скрывала улыбку на лице, и надеялась, что по глазам невозможно прочитать ликование. Макс расхаживал из стороны в сторону, разъяренно махая руками, и отчитывал девушку грозной отповедью, смысл которой сводился примерно к следующему: «я всегда знал, что ты никогда не сможешь полюбить животных! И вообще ты неуклюжая бестолочь!». Первые минуты Олиф еще как-то отдаленно прислушивалась к его словам, а затем просто прижалась к стенке и съехала по ней вниз.
Почему-то к Ринслеру их не пускали долго, очень долго. В какой-то момент Олиф подумала, что от усталости точно ляжет прямо тут и больше уже встать не сможет, но как раз в этот момент открылась дверь. Сразу стала ясна причина такой задержки.
В коридоре показалась довольная рыжая «лапочка». Она обвела Олиф презрительно-надменным взглядом и, словно сытая кошка, гордо поплыла в темноту. Макс смущенно крякнул, и подпихнул девушку внутрь. Олиф только похлопала глазами, сделав вид, что ничего не поняла.
— Снова ты, Макс? — поднял бровь Ринслер.
Он, в привычной для себя манере, что-то пил из бокала.
— Господин!! — взвыл парень. — Это выше моих сил!! Я… я терпел! Я все терпел! Но это уже переходит все границы!!
Ринслер удивленно повернулся, обвел мокрого Макса каким-то странным взглядом, и перевел его на Олиф. Та постаралась сделать как можно более виноватый вид.
— Что с тобой, Макс?
— Это все она!!!
— Я случайно! — не удержалась девушка.
— Случайно?! И до этого тоже случайно?! Господин, — снова повернулся он к Ринслеру, — да у нее руки из… из… из одного места растут!!!
Мужчина усмехнулся, зачем-то поставил бокал на стол и обошел девушку с парнем по кругу.
— Нет, Макс, там у нее все нормально.
Олиф тут же покраснела.
Макс икнул.
— Я имел ввиду, что она плохая работница… — промямлил он.
— Так бы сразу и сказал.
— Господин… я отказываюсь с ней работать!
— Ммм… — протянул в ответ мужчина.
Повисла какая-то странная пауза. Парень ждал ответа, но Ринслер задумчиво крутил бокал в руке.
— Господин…
— Да.
И вновь воцарилась тишина.
— Что да? — решился, наконец, подать голос Макс.
— Все — да.
— Боюсь, я не понимаю вас.
— Я говорю — да, что тут непонятного?
— На счет чего вы говорите да?
— На счет всего.
— Боюсь, я снова не понимаю вас.
— Макс, — вздохнул Ринслер. — Если бы ты только знал, какой хороший день ты только что испортил. Я говорю да, потому что вы все у меня уже в печенках сидите. Да, Макс, означает, что я одобряю любое твое решение. Хоть в пожарить ее вели.
Олиф удивленно уставилась на мужчину, но спустя несколько мгновений он добавил:
— Хотя нет, этого лучше не надо.
— То есть вы согласны с любым моим решением? — захлопал глазами парень.
— Да. Согласен.
Макс тут же набычился, с необычайным злорадством повернулся к Олиф и проорал ей прямо в ухо:
— Никогда больше не появляйся в загонах!!!
Девушка испуганно отпрянула и в немом шоке наблюдала за радостно ускакавшим парнем. Она посмотрела на Ринслера, но тот вновь стал разглядывать свой бокал. Быстро смекнув, что делать ей тут больше нечего, она тихонько вышла за дверь, зашла за угол тоннеля и так радостно расхохоталась, что почувствовала, как на глазах выступили слезы.
Что не говори, а это было очень весело. Если бы еще не нудный Макс, так и вообще можно было бы рассмеяться прямо при нем.
— Может, и мне расскажешь причину такого веселья? Вместе посмеемся.
От спокойного тона, раздавшегося буквально у нее прямо над ухом, Олиф испуганно подпрыгнула. Непроизвольно сделала несколько шагов в сторону, повернула голову. Прямо рядом с ней стоял Ринслер, опираясь плечом об угол.
— Ну, чего замолчала? Я тоже хочу посмеяться.
— Я…я… ничего, — растерялась Олиф.
Самое страшное было в том, что она не могла понять: злиться он, или нет.
— Мне бы такой талант, — уважительно кивнул мужчина, — смеяться из-за ничего.
— Просто… просто… — заикаясь, девушка пыталась найти хоть одну причину, что могла бы объяснить такой смех, кроме, конечно, очевидной. — Просто… мне показалось…
— Даже так? Что же тебе показалось? — зацокал языком Ринслер.
— Что меня кто-то пощекотал.
Повисла тишина.
— Что сделал? — Мужчина решил, что ослышался.
— Пощекотал, — промямлила Олиф.
— Пощекотал?
— Пощекотал.
— Тут? — удивленно поднял брови он.
— Да. — Ох, язык-язык! Отрезать его пора! — Прямо вот сюда. — Она, все еще глядя Ринслеру прямо в лицо, ткнула себя в бок.
— И ты засмеялась, — понимающе кивнул мужчина.
Он все никак не мог понять, ему уже смешно, или еще нет.
— Мне стало щекотно.
— Постой, я уточню. Ты шла себе спокойно, шла, и тут тебя из темноты кто-то пощекотал. И ты засмеялась?
