- Вот этого, извините, не удалось достать, - развел он руками.
- Что же нам, голыми руками воевать?
- Погоди, - вмешался Стас. - Сейчас раздобудем. Помнишь про оружейку?
- Кроме того, - добавил Хромов, - у вас лично ствол уже имеется.
Вот ведь змея! Когда он «Глок» углядел?
- Не вашими трудами! - только и осталось огрызнуться мне.
Ладно, действительно сами раздобудем. Не хотелось бы раньше времени шум поднимать. А он может случиться, если дуриком попрем на оружейную комнату.
- Ну, готовы? - оглядел я нашу команду. - Что у вас дальше по плану,
Александр Николаевич?
- Вооружиться вам надо, так?
- Это мы без вашего участия, - взял на себя командование Стас. - Договоримся, где встречаемся после оружейки, забирайте Ларису и шуруйте выполнять свою часть. Разберемся.
Надев форму, он словно вернулся в строй. Подтянутый, сосредоточенный, готовый ко всему. Неплохо, неплохо, товарищ старший лейтенант. Странно, но в российской армии не ввели обращение «господин». И «товарищей» практически не осталось, а вот как-то не «господа офицеры» - и все. Уравниловка, пережиток прошлого. Или это от общего нынешнего унижения армии? Немудрено, что военные власть сменить хотят. Только не капитаны и майоры, которым, в общем, терять нечего, а полковники и особенно генералы.
- Ну да, - легко согласился Хромов. - Мне действительно не хотелось бы светиться. Вы отсюда вырветесь, а я должен буду оправдываться.
- Чего оправдываться? - не понял я. - Если мы вырвемся и бомбы доставим, куда следует, тут камня на камне не оставят.
- Не так все просто, - задумчиво сказал полковник.
- Да что же здесь происходит, блин! Хватит темнить! - взорвался я.
Хромов бросил взгляд, показавшийся, мне очень грустным.
- Никакой темноты. Вы просто очень мало знаете. Да и ни к чему знать. Как там у Экклесиаста: «Кто умножает знания, тот умножает скорби», так?
Поймите правильно, я не держу вас за тупых боевиков, но некоторые подробности действительно лучше опустить. Для пользы дела. Не надо верить мне безоговорочно. Просто доверьтесь. И все будет хорошо.
- Ну, бес с вами, там посмотрим. Но, если обманете...
Полковник в ответ только согласно кивнул. Тут же, не выходя из комнаты, мы договорились, что после визита в оружейку появимся в его апартаментах. Хромову все же предстояло поучаствовать в дальнейших действиях, хотя и минимально. Кое-какая химия у него была припасена. «На всякий случай», - как он выразился.
Лариса Малявина, окончательно пришедшая в себя после возвращения в тело, молчала, как мышка. Все происходящее вокруг, наверное, казалось ей кошмарным сном или фильмом ужасов. Я шепнул Хромову, чтобы был с девчонкой поласковее, дал ей чего-нибудь успокаивающего.
Время уходило, пора было двигаться. Выглянув в коридор и убедившись, что никого в нем нет, мы приняли уверенный вид и направились к лестнице. Оружейная комната находилась на первом подземном этаже, рядом с отсеком, где располагались рядовые. Солдат было не много, около десятка. Остальные жили в казарме на поверхности. Размеры хранилища оружия и его содержимое явно рассчитывались на полный личный состав базы. По правилам все склады законсервированного объекта должны были опечатываться и блокироваться специальными запорами, но поскольку тут случилась неполная расконсервация, да еще, судя по всему, не совсем легальная, то правила хранения оружия и материальных ценностей соблюдались через пень-колоду. То есть, часовые около них выставлялись, однако, далеко не везде. К примеру, вещевые склады вовсе не охранялись, продуктовые тоже. Руководители готовившегося путча считали базу временным пристанищем, а младших офицеров, способных поддерживать надлежащий порядок, не хватало.
Но у оружейки пост был. Солдатик с автоматом за спиной маялся у металлической двери с электронным замком. Тут же имелась непременная казенная тумбочка выкрашенная жутким коричневым цветом, на которую часовой время от времени, устав стоять, пытался пристроить свой зад, едва не сталкивая на пол телефонный аппарат. В данный момент посторонних поблизости не наблюдалось. Вход в солдатский отсек находился за следующим поворотом коридора. Настя, осторожно выглянув из-за угла, шепотом доложила обстановку. Стас нацепил на рукав припасенную Хромовым повязку с надписью «Дежурный офицер». Полагалась еще соответствующая бляха, но ее не нашлось. Ладно, сойдет и так. Мы переглянулись. Пора. Одернув форму, Стас вышел в коридор. При виде офицера, часовой подтянулся, перехватил ремень автомата. Старший лейтенант шел спокойно, деловито, как и подобает дежурному. Оглядел солдатика сверху донизу, остановил неодобрительный взгляд на слишком свободно болтающемся ремне. Потом негромко произнес:
- Не слышу.
Часовой непонимающе ел его глазами. Стас повторил:
- Не слышу доклада.
Лицо часового просветлело. Черт его знает, требовали от него докладывать раньше или нет, но для солдата, чем яснее и понятнее, тем лучше. Раз надо - доложим! Он вытянулся еще больше и едва не заорал:
- Ефрейтор Стаценко! Нахожусь на охране оружейной комнаты!
Стас поморщился.
- Что ты так кричишь! Не в лесу. Все спокойно?
- Так точно!
- Когда смена?
- Через час, товарищ старший лейтенант.
- Сколько человек в кубрике?
- Пятеро, остальные на обслуживании техники.
- Наверху?
Вопрос прозвучал странновато. Но часовой ничего странного в нем не услышал. И, слава Богу.
- Так точно!
- Стаценко, Стаценко... - словно вспоминая, сказал Стас. - Хохол?
- Никак нет, не украинец!
- А почему фамилия такая?
Солдат пожал плечами. Нагоняя ему не предвиделось, и можно было немного расслабиться.
- Кто-то из предков хохлом был, наверное.
- А на историческую родину не тянет? - улыбнулся Стас.
- В Хохляндию, что ли? Да чего там делать? У них, рассказывают, еще хуже, чем у нас.
- Сам-то откуда? - совсем уже раздобрился дежурный.
- Из-под Краснодара.
- А до «дембеля» сколько?
- Полгода, товарищ старший лейтенант.
- Ну и как, домой поедешь?
Дежурному было скучно, ему хотелось с кем-нибудь пообщаться. Вот, разговорился с солдатиком. Понятное дело.
- Не знаю еще. И хотелось бы, да боязно. Работы нет.
- А учиться?
- У меня и восьми классов нет. Какое там - учиться!
- Что ж ты, братец, не потянул школу?
Казалось, что сейчас, расщедрившись, старший лейтенант примется угощать ефрейтора сигаретами, несмотря на то, что тот на посту. До этого не дошло. Пора было вступать нам.
