за мгновение до того, как над ним просвистело острие боевого топора. Это был вожак племени сихиллов, который, взмыв под потолок, уселся на краю одной из чаш с пламенем и зашипел на людей.
«Ох, был бы у меня сейчас револьвер», – подумал Кит с досадой. – «Прострелил бы твою мерзкую рожу, тварь».
А пока шел неистовый бой никто и не заметил, как место его действия сменилось с Адверса на мир Кошмаров, заполнивший собой зал. И теперь, когда эта трансформация была завершена, древний демон, Алантис, пробудился. И его возвращение ощутил каждый в комнате. Волны ужаса поразили сознания всех, кто находился здесь, страх добрался до каждого сердца и ума, поразив их подобно болезни. И какой бы волей они не обладали, сопротивляться силе старшего кошмара не способен ни один смертный.
Гремлины рухнули на пол, парализованные ужасом. Призрачный кот уже исчез, изгнанный из этого пространства куда более могущественным созданием. Сибил в ужасе закричала. Кит кинулся к ней, обнял, закрыл своим телом, и это все, что он мог сделать. Они прижались друг к другу, словно малые дети, оставшиеся одни в огромном темном доме, когда за окном бушует гроза, и в каждой тени им видится страшное чудовище. Да они и были всего лишь детьми в сравнении с пробудившимся ужасом, который был намного древнее всех живущих.
Алантис поднялся с пола. От тела Данте не осталось и следа. Теперь возле постамента возвышалась тварь, более пяти хвостов ростом, с белесой кожей, сквозь которую просвечивали вены и капилляры, с неестественно длинными конечностями, абсолютно лишенная половых признаков, а заодно и лица. Ни глаз, ни ушей, ни ноздрей, ни рта. Только белесая плоть, туго обтягивающая голову.
И на этом всё могло бы закончится. Древний демон пробудился, вошел в свою полную силу, и больше ни один человек не способен был ему противостоять. Кит и Сибил проиграли, кошмар победил, и теперь всех их ждала страшная участь. Вот только у Кита все еще оставался козырь в рукаве, карта, которая должна была сыграть в самом конце. И она сыграла. Хитис Омерзительный, намеренно дождавшись пробуждения Алантиса, по одному ему ведомым, демоническим причинам явился для исполнения уговора. Невероятно: оказывается в мире злых демонов бывают понятия.
Из язвы Кита, прямо из-под его кожи на пол выбралась длинная черная сколопендра, и этот факт не на шутку ужаснул бы самого Кита, если бы тот в данным момент мог хоть как-то оценивать окружающую обстановку. Сколопендра стала увеличиваться в размерах, все расти и расти, пока не достигла десятка с лишним хвостов в длину. Одновременно с этим, сквозь стены, прогрызая себе путь через камни, в подземелье стали пробираться различные насекомые и прочие твари ползучие: пауки, мухи, осы, черви и жуки. И когда гигантская сколопендра, изогнувшись, ринулась на Алантиса, все эти многоногие создания бросились следом.
Хитис преобразованный обвил тело Алантиса и принялся отрывать от него куски плоти своими громадными жвалами. Алантис же, стал выращивать сквозь свою кожу громадные костяные отростки, которые ранили, а в нескольких местах и пронзали насквозь громадную сколопендру.
Так Кошмар начали отступать, громадные демоны были заняты борьбой друг с другом, а сознание всех присутствующих освободилось от давления ужаса. Первыми в себя пришли гремлины, как существа с более гибким умом и простотой мышления. На ноги сумели подняться далеко не все. Сид получил несколько серьезных увечий и лишился правого глаза, сражаясь в рукопашную с сихиллом. Ричард все же не сумел удержаться, оказавшись в воздухе, и упав с высоты десяти хвостов, почти от самого потолка, сломал себе обе ноги, и теперь едва ли мог продолжать сражение. Но остальные поднялись, готовые принять новый бой, ведь их враги, так же приходили в себя, и хоть в их рядах значительно убыло, после схватки с саблезубым котом-призраком, все же еще оставались серьезной угрозой.
Однако самую главную угрозу заметила одна лишь Линдси, которую отбросили в сторону в начале боя, и только теперь придя в чувство, она смогла оценить картину в целом. Единственная из лагиратта, она увидела вожака сихилла, который, сидя на краю чаши, пока остальные его сородичи готовились возобновить схватку с гремлинами, вознамерился атаковать лежащих на полу людей. Кит прикрывал собой Сибил, находясь спиной к вожаку, и они оба только начали приходить в себя, а чудовищный враг уже взмыл в воздух, собираясь спикировать на свою цель. Линдси не успела бы никого предупредить, кричать было бессмысленно, ведь пока остальные поймут в чем дело, удар будет уже нанесен. Она могла лишь действовать сама. И маленькая отважная дочь вождей племени лагиратта бросилась вперед, на перерез спускающейся на Кита смерти.
Он понял все слишком поздно. Толчок в спину, тихий вскрик, от которого все похолодело внутри, и что-то теплое начало расплываться у него по спине. Кит в ужасе обернулся, и в руки ему упала Линдси. Ее грудь наискосок прорезала алая рана, и белый сарафанчик стремительно пропитывался кровью. Глаза Линдси уставились на Кита. Секунду назад в них была боль, но теперь взор прояснился.
– Линдси... – только и смог вымолвить Кит, не веря собственным глазам, просто отказываясь им верить, – Линдси…
Еще не успевшая понять, что произошло, Сибил поднялась на локтях, и, увидев на руках Кита Линдси, издала сдавленный стон.
– Друг... Кит... – Линдси протянула руку к его лицу, Кит схватил ее, сжал в пальцах.
– Держись, мы поможем тебе, – заговорил он, сам в это не веря.
– Друг... Кит… – повторила Линдси, продолжая взирать на него глазами полными любви и преданности.
В этот момент вожак сихилла решил, что самое время снова атаковать, и спикировал на Кита со стремительностью ястреба. Однако Кит услышал его приближение на этот раз. Ярость, вспыхнувшая в нем, была неистовой и дикой. Продолжая одной рукой держать Линдси, Кит намеренно подставил вторую под удар. Он знал, чем это чревато. Топор прорубил ему предплечье до кости, но боли не было, только ярость. Резко высвободив вторую руку, Кит сумел схватит летучего гремлина за шею, прежде чем тот успел выдернуть свое оружие и снова взмыть в воздух. Он с силой повалил его, прижал к полу и стал наносить удары, один за другим, снова и снова, не жалея своего кулака. Гремлин царапался, кусался, бился, вырывался, но все было тщетно, и уже скоро от затих, но Кит бил и бил, пока вдруг не услышал
