Ознакомительная версия.
Бой разгорелся перед костром. Капитан Аюгаи, проявляя чудеса ловкости и силы, сдерживал троих, один из которых уже дрался, зажимая рану на шее, а вот Юке было трудно, потому что их прижимали к хижине и против нее оказалось не меньше шести карабидов, которые мешали друг другу. Счет шел на мгновения. Если бы Натабура не вычислил среди них капитана, исход стычки был бы предрешен.
Асигару-касира – капитан жуков оказался хитрым и не лез в драку. Он только отдавал команды, понимая, что фланг, который держит девушка, слабее. К тому же у него имелся приказ Субэоса взять предателя Аюгаи живым. Накануне карабиды, вернувшиеся из разведки, доложили о стычке с мятежниками. Разведка обшарила место боя и, конечно, не нашла капитана Аюгаи. Выводы были сделаны однозначные: искать. Искать всю ночь. Везде. По всем направлениям.
Вот его-то Натабура и убил, разрубив от плеча до пояса – вместе с санэ, и кольчугой, и всем, что было на нем. Ударил не как всегда – кончиком кусанаги, а ближе к центру, чтобы вложить всю мощь в ова – удар клювом, и держа кусанаги не одной рукой, а двумя, с оттяжкой, как маятник, переложив вес тела слева направо и уходя под следующего карабида, которого тюкнул снизу вверх в затылок, потому что кусанаги скользнул по санэ. Только после этого двое из них стали поворачиваться к нему, и на их лицах отразилось крайнее удивление. Это было последнее их чувство в жизни. Он расправился с ними еще до того, как изумление сошло с их лиц.
Через мгновение карабиды уже бежали вниз по склону. Раненный в шею – старый вояка, и тот, которого Натабура ударил годзукой под колени, бежать не могли. Старый вояка истекал кровью, а второй умирал от яда годзука. Добивать их никто не стал – нужды не было. Хотя старый вояка хрипел:
– Ну сделай это! Ну сделай!..
Второй, который почернел и распухал на глазах, говорить не мог. Он походил на кучу гнилой капусты, и запах от него исходил ужасный.
– Афра! – позвал Натабура. – Афра! Хоп!
Ну где же он?! Больше всего почему-то он испугался не за Язаки, который мог за себя постоять, а за щенка. Щенок, дружба с которым перешла в странное чувство, похожее на любовь.
– Афра!.. – Он обежал костер, поляну, заглянул в хижину. Пса нигде не было. Может, он упал в ручей?
Сотни самых худших предположений крутились в голове. Натабура не знал, как переживет смерть Афра, словно с ним, с этим псом, была связана вся его дальнейшая жизнь.
– Да вот же он! – отозвалась Юка, показывая куда-то вбок.
Натабура оглянулся – камень свалился с души. Афра как ни в чем не бывало, отчаянно виляя хвостом, стоял у хижины. Видать, все-таки ему хватило ума спрятаться. На его морде было написано: «Я тебя люблю бескорыстно, но что-то в этот раз сплоховал». «Ничего ты не сплоховал, – обрадованно подумал Натабура, – потому что, если бы не ты, лежали бы мы здесь все как один».
– Молодец! – похвалил он Афра и потрепал по мокрой холке. Он знал, что она приятно пахнет псиной, и как это вообще здорово – уткнуться лицом в теплый пушистый бок и вдохнуть этот запах. – А теперь уходим! – обратился ко всем. – Потому что они сейчас вернутся!
– А мясо… – упавшим голосом напомнил Язаки.
Пришлось объяснять:
– Брось! С мясом не уйдем. – Натабура с тревогой посмотрел в сторону ручья: туман, как живой, наползал слоями.
– Где ты здесь видишь мясо? – удивилась Юка, тоже поглядывая в ту сторону, куда убежали карабиды.
Ей было не по себе не только от вида объевшегося Язаки, а и от того, как легко их нашли в этих бескрайних горах. Так можно было потерять Карту Мира и не исполнить волю Богов.
Где-то в отдалении каркнул ворон. Возможно, это был знак сбора карабидов.
Капитан Аюгаи выскочил из хижины, затыкая за оби мечи и собирая с земли стрелы карабидов.
– По ущелью… наверх… Главное, что туман… на нашей стороне…
– Ну да, – согласился Натабура и будто вспомнил: – Они же летать не смогут.
Что-то ему в капитане не понравилось, но он не понял, что именно. Вроде бы капитан все делал правильно, но в какие-то моменты не по-человечески. А что конкретно – он еще не разобрался. Да и не мог капитан все делать по-человечески. «Ну, чего я придираюсь, – соображал Натабура, вымазывая сажей лицо и руки – то, что больше всего заметно в тумане. – Побывал бы ты в его шкуре, еще бы сильнее всех чурался, и нас четверых тоже».
Туман был на руку. Туман спасал. Уравнивал шансы обеих сторон, потому что в любом случае карабиды в своих санэ были тяжелее и более неуклюжи, хотя и умели летать.
Единственный путь лежал по сухому руслу, заросшему колючей мурасаки. Через кокой руки от этой травы у всех стали фиолетового цвета. Замыкал колонну Язаки, который обгладывал на ходу два ребра. Разумеется, Афра не мог упустить такого момента – пристроился рядом и пускал слюни. Язаки ворчал на него, спотыкался, падал, но ребра из рук не выпускал. Постепенно они стали отставать. Когда Натабура в очередной раз оглянулся, они были еще далеко внизу. Черно-рыжая масть Афра маскировала его лучше всякого уцухата квая, которое ткали безлунными ночами. Взбираться было тяжело. Камни качались, и рыхлая почва ползла под ногами.
– Брось! – крикнул Натабура, хотя знал, что карабиды могут услышать. – Брось!
Учить дурака – все равно, что мертвого лечить. Язаки только жалобно вертел головой и отбивался от Афра. Наконец он упал и так испачкал еду, что она пришла в полную негодность.
– На! – кинул ребра Афра и, работая двумя руками, на карачках, отчаянно полез наверх.
Афра схватил одно из ребер, в три прыжка оказался рядом с Натабурой и с презрением посмотрел на Язаки, который далеко внизу барахтался, как рыба на берегу. Они прошли еще с один тё. Язаки отставал все больше и больше. Его голова все реже мелькала среди камней. Потом надолго пропала, потом снова появилась. Потом не появилась и не появлялся с коку, и Натабура забеспокоился. Он скатился вниз. Сбылось то, о чем и так можно было догадаться: Язаки выдохся. Его огромный живот, как якорь, тянул вниз.
– Два пальца в рот, и вперед! – приказал Натабура.
– Чего?! – не понял Язаки, жадно, как рыба, хватая воздух.
– Тебе надо освободиться!
– Боюсь…
Существовало поверье, что в животе у человека живет его дух и что он может выйти через рот, если его долго держать открытым. А уж очистить желудок – это приличному человеку и предлагать не стоило.
– Кими мо, ками дзо! – выругался Натабура, словно Язаки действительно мог выплюнуть свой дух.
Лично он в это не верил, потому что они с учителем Акинобу регулярно чистили желудки травой орэн и до сих пор были живы.
– Еще чего! – возмутился Язаки и попробовал было идти дальше, но у него ничего не вышло. Скорее, он полз, как червяк, беспомощно загребая землю. Перемазался только с головы до ног, а толку никакого.
Ознакомительная версия.
