— Пожалуйста, — сладко пропела я, улыбаясь мужу сестры. Я надеялась, что мне удалось изобразить дружелюбную улыбку, хотя глаза мои, боюсь, говорили совершенно об обратном.
— Ну, ладно, все еще будет, — произнес он и наконец отпустил ее запястье.
«Он Уи Нейлл, Лиадан», — Шон хмурился. Его голос у меня в голове звучал сурово. — «Не вмешивайся».
«Она моя сестра. И твоя тоже». — Как он мог об этом забыть? Однако, похоже, об этом забыли все, как только отослали ее прочь.
Ниав села рядом со мной, и Конор продолжил рассказ. Я почувствовала, как сестра испустила один глубокий, дрожащий вздох, словно разом выдохнула напряжение. Я держала ее руку в своей, но очень бережно. Мне казалось, что вернуть ее доверие можно, только двигаясь очень медленно и так осторожно, словно идешь по яичным скорлупкам.
— Это история об основателе Семиводья, — серьезно произнес Конор. — Его звали Фергус, именно от него берет начало весь наш род. Фергус пришел с юга, из Лейна. Он был третьим сыном и не имел почти никаких прав на землю отца. Фергус присоединился к разбойникам, стал одним из тех диких юнцов, что выходят на большую дорогу или продают свой меч любому, кто готов платить. И вот однажды теплым летним утром Фергус отстал от друзей на опушке огромного леса. Как ни пытался он найти их следы — ничего не выходило. Через некоторое время, зачарованный красотой раскидистых деревьев, пятнистых от солнца тропинок и переливов солнечного света, он въехал в лес, решив, что поедет туда, куда приведет его тропинка и поищет приключений.
Он ехал вперед и вперед, все глубже и глубже, в самое сердце леса. И чем дальше он ехал, тем больше лес завладевал его сердцем, тем восхитительнее казались ему лесная красота и таинственность. Он не чувствовал страха и не испугался даже когда заблудился окончательно. Наоборот, что-то будто подталкивало его идти все вперед и вперед, взбираться на увенчанные огромными дубами, ясенем и сосной холмы, спускаться в низины, густо поросшие рябиной и орешником, двигаться вдоль потоков, затененных бузиной и плакучими ивами, пока он наконец не достиг берегов прекрасного озера, чья гладь отливала золотом в лучах заходящего солнца. Он понятия не имел, сколько времени заняло его путешествие: день, два, три? Он не ощущал усталости, наоборот, он чувствовал себя свежим, обновленным, словно заново родившимся, поскольку в его душе проснулось что-то доселе неизведанное.
Фергус остановился у берега озера и спешился. Он наклонился, сложил ладони, зачерпнул горсть воды и напился. О, что это была за вода! Она обострила его ум и наполнила отвагой сердце.
«Чего ты хочешь больше всего на свете, Фергус?»
Фергус потрясенно обернулся. Прямо за его спиной стояли мужчина и женщина, да так близко, что он не мог понять, как это умудрился не заметить их раньше. Оба они были очень высокими, гораздо выше любого простого смертного. Огненные волосы мужчины вились и переливались так, что казалось, на голове его действительно горит огонь. Женщина была ослепительно прекрасна, с длинными черными волосами и глубокими синими глазами, под цвет собственного плаща. Фергус понял, что это, должно быть, кто-то из Туатта де Даннан, и что он не может оставить заданный вопрос без ответа. Странно, однако: он ответил совершенно не так, как сделал бы лишь несколько дней назад.
«Я хочу остаться здесь и построить дом, — сказал он. — Я хочу стать частью этого места. Я хочу, чтобы мои дети росли под сенью этих деревьев и пили чудесную воду из этого озера, чтобы сделаться сильными духом и мудрыми сердцем».
Вот как мало потребовалось времени, чтобы это место полностью завладело его душой.
«Знаешь ли ты, кто мы такие?» — спросила женщина.
«Я… я догадываюсь, — произнес Фергус и внезапно смутился, ведь он никогда раньше не встречал никого из Дивного народа. — Я вовсе не хочу показаться самонадеянным, миледи. Я понимаю, что это ваша земля. Вряд ли я могу объявить ее своей собственностью. Я просто отвечал на вопрос».
Огненноволосый мужчина расхохотался:
«Она твоя, сынок. Именно поэтому ты и попал сюда».
«Моя? — у Фергуса от удивления открылся рот. — Лес и это озеро — мои?»
Он спит, не иначе.
«Твои, пока ты будешь охранять их. Как опекун. Если ты не против подобной работы. Построй свой дом здесь, у озера Семи Вод. Лес очень стар. Одно из последних безопасных мест обитания для нашего народа и для… для множества других. Лес станет охранять тебя и твоих близких, а ты обретешь великую власть и огромное богатство. Но тебе придется много работать. Старые пути становятся все уже, секретные укрытия уже не приносят безопасности, их слишком часто обнаруживают и грабят. Ты и твои наследники станете народом Семиводья, и твое влияние в мире смертных должно быть использовано на то, чтобы сохранить этот лес и безопасность его обитателей. На земле Ирландской немного осталось подобных мест, и с каждым годом их становится все меньше. Мы не привыкли просить помощи у людей, но мир меняется, и мы нуждаемся в тебе и твоих потомках, Фергус. Ты готов стать хранителем? Достанет у тебя для этого сил?»
Разве он мог отказаться? И вот Фергус построил крепость из прочного камня, со временем собрал вокруг себя старых друзей, прежних соратников из банды, а также некоторое количество окрестных крестьян, вырубил несколько деревьев — не больше, чем нужно для пастбища и небольшого поселения. А потом он женился. Не на дочери фермера или сестре одного из своих товарищей, как вы могли бы подумать. Нет, его жена была женщиной из совсем иных земель. Он нашел ее однажды, когда бродил по холмам над озером в поисках подходящего места для сторожевой башни. Он прошел на холм меж двух рябин и тут заметил ее — она сидела на скале в потрепанном платье цвета ивовых листьев, расчесывая свои темные волосы, и смотрела поверх деревьев на озеро. Он один только раз взглянул в ее странные ясные глаза и пропал. Она никогда не рассказывала, кто она и откуда родом. Она была крошечной, тростинка, а не девушка, она просто не могла принадлежать к Дивному Народу. Иногда Фергус вспоминал, как загадочная Хозяйка леса упоминала о других, но так никогда и не спросил.
Ее звали Эния, она стала ему хорошей женой и родила трех мужественных сыновей и трех отважных дочерей. Первого сына он обучил военному искусству, а второго искусству ведения хозяйства, так что вместе они могли хранить и лелеять леса Семиводья и озеро. А третьего сына, когда тому минуло семь лет, увел за собой старик с волосами, заплетенными во множество косичек, что вышел из густого леса, хромая и тяжело опираясь на дубовую палку. Этот сын стал друидом, таким образом, древнее знание снова засверкало перед обитателями Семиводья.
