— А что стало с дочерьми? — я не могла удержаться от вопроса, хоть и понимала, что прерывать рассказчика — дурной тон.
— Ах, с дочерьми? — улыбнулся Конор. — Все три девочки ростом, темными волосами и странными глазами пошли в мать, и когда они выросли, к ним начали стекаться толпы женихов. Фергус оказался хорошим стратегом. Первую дочь он выдал замуж за хозяина крепости к западу от своих лесов. Вторая вышла за сына другого соседа, обитавшего в сердце болот на севере. Третья дочь осталась дома и стала настоящей мастерицей во всем, что касается трав и целительства. Люди называли ее сердцем Семиводья.
— А как же Острова? — спросил Шон, которому не терпелось узнать, что же было дальше.
— Ах, да, — Конор посерьезнел. — Острова. Это вторая часть нашей истории. Но мне кажется, слушатели уже устали. Рассказ был долгим, возможно, продолжение стоит отложить до другого вечера? — Он поглядел вокруг, вопросительно подняв брови.
— Рассказывай дальше, Конор, — тихо попросила мама.
— Так вот, как я уже говорил, Фергус никогда не спрашивал у своей жены, Энии, кто она и откуда. Он не знал, была ли она обычной смертной, или кем-то еще. Она старела точно так же, как все простые смертные. Но ведь говорят, что если создание Иного мира решает связать судьбу с одним из нас, оно и само теряет бессмертие. Если это правда, Эния, должно быть, очень любила своего мужа, и это, возможно, объясняет то, как глубоко мы, выходцы из Семиводья, умеем любить. Эния сделала кое-что, заставившее ее мужа всерьез верить, что она, возможно, принадлежит к Древнему Народу. Говорят, Фоморы — морской народ, давным-давно вышедший из глубин океана и поселившийся на Ирландской земле. Секрет Энии был связан с морем. Она рассказала Фергусу о трех островах, трех скалах в бушующем море, отделяющем нашу землю от Альбы и Британии. Три потаенных островка, очень маленькие, совершенно незаметные, найти их можно, только если знаешь. «Что знаешь?» — спросил Фергус. «Знаешь, как их отыскать», — ответила Эния. Острова — это сердце. Сердце всего, ось колеса. Фергус должен сам отправиться туда, и он сам все поймет. Когда все остальное падет, когда все будет потеряно, острова станут Последним Приютом. Безопасность островов надо хранить даже тщательнее, чем безопасность леса и озера.
Фергус испугался слов Энии и не стал задавать вопросов.
Но попросил своих людей построить прочный, большой парусный коракл, по указаниям Энии нарисовал карту и отчалил от восточного берега в направлении острова Мэн. Пиратов в те времена было немного, но плавание все равно вышло опасным, ведь кораблем управляли фермеры да охотники. Эния не поплыла с мужем. Она ждала ребенка и говорила, что вообще плохо переносит морские путешествия. А Фергус и его люди поплыли на восток, а потом немного на юг и когда приблизились к берегам Мэна, поднялся такой густой туман, что люди ничего не видели на расстоянии вытянутой руки. Они спустили парус, подняли весла, но корабль продолжал двигаться, влекомый вперед невидимым течением, а команда сидела и дрожала от страха, перебирая в голове рассказы о длиннозубых морских чудовищах и острых как пики скалах. Прошло немало времени, и вот киль корабля заскрипел по ракушечнику, а туман вдруг исчез так же внезапно, как опустился. Они увидели, что находятся у берега небольшого скалистого островка, песчинки в морском просторе, пустынном месте, где, вне всякого сомнения, живут лишь морские котики да дикие птицы. Люди пришли в смятение. Фергус успокаивал их, хотя, говоря по правде, он и сам был далеко не в восторге от положения, в котором они оказались. На острове стояла какая-то необычайная тишина, и все время казалось, что за каждым их движением кто-то следит. Фергус велел своим людям выволочь корабль на берег и разбить лагерь под нависающими скалами, а сам начал карабкаться вверх, чтобы разведать обстановку.
Оказавшись наверху, он с изумлением отметил, что в этом заброшенном месте кипит жизнь: низкие, стелящиеся травы, согнутые ветром кусты, крабы, моллюски, насекомые. А над головой летает множество самых разнообразных птиц. Фергус поднялся на самую вершину скалистого островка и посмотрел на север. В отдалении, но все же слишком близко на его вкус, виднелся остров Мэн. На востоке, гораздо ближе, лежал другой скалистый остров, больше чем тот, к которому они пристали — остров с небольшими заливами и ровной землей, поросшей жесткой травой, которая на юге уступала место скалам. Там, если удастся найти источник питьевой воды, можно будет устроить некое подобие поселения. А к западу лежал третий остров. Фергус сразу понял, что именно его имела в виду Эния. Он вздымался из моря, подобно огромному каменному столбу, высоко, вертикально вверх. Основанием ему служила масса острых и гладких камней, вокруг которых бурлило и пенилось море. Поразительно, но вверх по скале до самой вершины были вырублены грубые ступени. А сама вершина острова представляла собой некое подобие плато, на котором росли деревья. Деревья! Фергус не мог поверить собственным глазам, но каменный пик действительно венчала группа чего-то, сильно напоминавшего рябины, и над ними кружили птицы.
Фергус немного постоял в раздумье, а после спустился к своим людям, помог им разжечь огонь и пообещал, что утром они отправятся в обратный путь. Команда страшно обрадовалась. Все это путешествие было слишком загадочным. И тогда Фергус сказал:
«Но сначала я хочу, чтобы вы переправили меня туда».
«Куда?» — спросили его люди.
«Туда», — Фергус указал пальцем. С того места, где они стояли, видна была лишь макушка третьего острова, и команда согласилась. И только на следующее утро, уже оказавшись на корабле и гребя к берегу указанного острова, они заметили скалы и бурлящий перед ними прибой, и покрылись холодным потом от страха
«Гребите вперед», — мрачно приказал им Фергус, и те не посмели ослушаться. Потом их подхватило течение, и они налегали на весла, но корабль несло все вперед и вперед, все ближе к прибрежным бурунам. Тогда люди начали кричать и звать на помощь Мананнана мак Лира. Но в ту самую секунду, когда удар о прибрежные скалы, казалось, был неминуем, корабль вдруг протащило между камнями в узкий грот с бурлящей водой, где с одной стороны открылся пологий берег, а над ним дыра, от которой вверх по скале вели ступеньки.
Не успел никто и слова сказать, как Фергус уже выпрыгнул на берег и ловко лез в дыру, ухватившись за железный прут, вбитый в щель в мокрой скале.
«Я быстро», — произнес он и побежал по ступенькам.
Люди его промолчали и остались сидеть на корабле. В гроте было темно, вода билась о киль, издавая странные звуки, было похоже, будто под водой кто-то плавал. Море вливалось в одно отверстие и выливалось в другое, явно слишком узкое даже сейчас, в часы отлива. Люди старались не думать о приливе. Никто не спрашивал, кто возьмет на себя командование, если Фергус так и не вернется.
