была полностью покрыта металлом, при этом его цвет был характерным для закаленной высококачественной стали.
— Ну и страхолюдина же ты, да ещё и воняешь, — сказал Кади, повернув носком ноги голову очищенной набок. — Как ты вообще можешь жить в таком–то состоянии?!
Но стоило ему осмотреть боковую сторону лица, как вдруг он заметил, что из щелей шлема очищенной взгляд направлен на него.
— Твою…
Но не успел он отскочить, как две лапки воткнулись в его нагрудник и шлем. Удар и действия очищенный были столь быстры, а сила удара по голове была столь сильна, что Кади даже не заметил, как вяло висел на её лапках. Лапки пробили его броню, и теперь он ощущал мешающее чувство в области лба и солнечного сплетения, отчего на мгновение забыл, как дышать, но длительные тренировки и спарринги с различными людьми научили его организм гасить этот эффект. Вздохнув, он поднял голову и заметил, что прямо у основания лапок, держащих его в воздухе, торчала рукоять боевого ножа.
«Дотянуться!» — поставил он перед собой задачу и потянулся рукой к нему.
Но это было его ошибкой.
Поняв, что она его не убила, очищенная замахнулась двумя другими лапками и обнажила боковые лезвия, явно намереваясь нанести рубящий удар. Кади это заметил и единственное, что успел сделать, так это прикрыть руками слабые места сочленения брони в районе плеч и шеи. Удар оказался столь сильный, что даже смял защитные щитки на предплечьях, выгибая прямую руку в двух местах. Крепление повреждённых лапок не выдержало, и они, закрепившись в броне механизмом открытия боковых лезвий, отправились в полёт вместе с Кади в сторону двери.
— Восьмой? — разнёсся знакомый голос.
Но Кади было всё равно — всё его тело болело. Задняя легкобронированная пластина хоть и не дала ему сломать позвоночник, но передняя, тяжелобронированная пластина не позволила спокойно пережить это столкновение, сломав несколько рёбер и выдавив из лёгких весь воздух.
«Как же больно!» — подумал он, боясь пошевелиться, но желая вздохнуть.
— Он живой? — спросил другой, женский голос.
«Живой», — хотел произнести Кади, но сил крайне не хватало.
— А кто его знает — оболочки-то нет.
Когда пыль улеглась, Кади увидел, что за дверным проёмом не было никого, кроме раненых и трупов. Увидев, что опасность ушла, он громко и глубоко вздохнул.
— Жив! — сказала шестая.
— Конечхно, жив, — ответил Кади, кашлянув на середине слова. — Не дождётесь.
— Что случилось? — спросил Император.
— Враг. Сначала пытался действовать скрытно, но затем перешёл в открытую атаку.
— Это он сделал? Сколько их было?
— Одна единица.
Император слегка удивился.
— А это что? — спросил он, указав на торчащие из Каргаделя лапки.
— Да так. Пара конечностей противника.
После слов Кади Император задумался и сел рядом на стул.
— Почему вы так спокойны?! — спросила шестая у Его Величества. — Противник же может быть ещё рядом!
— Во-первых, он ничего не сможет мне сделать, если не смог справиться с восьмым. Во-вторых, если ты позволишь ему хотя бы дотронуться до меня, сама понимаешь, я не буду сильно рад.
Поняв, что сказала грубость, шестая преклонила колено.
— Ваше Величество, прошу извинить меня.
— Извиняю, но впредь старайся думать о своих обязанностях всегда. Восьмой, что за оружие было применено?
«Серьёзно? Сейчас?!» — удивился Кади, но быстро успокоившись, произнес:
— Пулемёт. И какое-то подобие искусственных протезов.
— Пулемёт? Что это такое?
— Более тяжелая версия винтовки, способная вести огонь с высокой скорострельностью.
— Ты уже встречался с подобным?
— Да, Ваше Величество.
— Хорошо, тогда делаем так: шестая и ты, подхватывайте восьмого и потащили его за мной. Ему нужна помощь.
Во время всего пути к башне портовой стражи Кади испытывал одну из самых сильных болей за свою жизнь. Осторох настойчиво пытался восстановить целостность кости рук, но сталкивался с погнутыми защитными щитками. Не стоит говорить и о том, что сдавливались руки прямо в тех самых болевых точках перелома, от чего Кади потерял чувствительность пальцев. Добравшись до безопасного места, Император отпустил шестую с будущей слугой и сел напротив Каргаделя.
— Ты как?
— Ж-жить буду, — уставшим и дрожащим голосом ответил Кади. — Сл-ушайте, не можете подре-зать эти крепления? — спросил он, подняв свои переломанные руки ладонями вверх.
— Да, конечно, — ответил Император и отрезал все крепления ножницами для резки бинтов, что лежали рядом в лотке.
Тяжёлые защитные пластины с грохотом упали на пол, освобождая руки Кади от препятствия.
Кхр-Кхр.
Почти сразу же осторох начал действовать, с хрустом выпрямляя руки.
— Вау, — удивился Император, увидев своими глазами процесс восстановления костей восьмого. — И как оно ощущается?
— Предельно мерзко — ощущения, словно внутри руки, вдоль кости, бегают многоножки, и кусают тебя в месте перелома.
— Даже представлять не хочу.
Кади попытался сжать кулаки, но на одной из рук это выходило крайне тяжело, и назвать это кулаком можно было с большой натяжкой.
«Нерв повредился. Опять придётся ходить через больницу», — подумал Кади, нервно усмехнувшись.
Император Захр же, видя тщетные попытки Каргаделя сжать обе руки в кулак, понял, в чём дело.
— Если надо, то я могу запросить зелье восстановления проводимости путей маны. Всё же ты столкнулся с очень сильным противником.
— А чем это мне поможет? — спросил Кади.
— Твоя рука вновь начнёт двигаться нормально.
«Ну, всяко лучше, чем ничего», — подумал Кади и кивнул.
— Но перед этим. Ты сказал, что уже видел подобное оружие. Когда?
«Чёрт, и кто же меня за язык тянул?!» — подумал он, быстро ища отговорки.
— Да я во сне где-то неделю назад видел что-то подобное.
— Во сне? — со знатной долей скепсиса переспросил Император.
— Д-да, во сне.
— Ну, хорошо, — вдруг сказал Император, встав со скамьи. — Тогда слушай мой приказ, восьмой. В кратчайшие сроки изготовить подобное оружие.
Каргадель удивлённо поднял голову, уставившись сквозь окуляры шлема на лицо Его Величества.
— Завтра я издам указ, который даст тебе карт-бланш на разработку. Тебе потребуются помощники, но не увлекайся — отдел должен работать в штатном режиме, чтобы противник ничего не заподозрил, — сказал Император, после чего подошёл
