слезящимися глазами.
Будь она жива, живот бы свело от этого вопроса. Она помнила, как похищала этого призрака — но без обличья гарпии он ее не узнавал.
— Вы двое так рискуете ради меня, — продолжал растроганно Мастер.
— Нам теперь без тебя никак, — напрямик сказал Алтай. — Тохи нет.
Старик охнул.
— Я и не надеялся… — пробормотал Алтай. — Как ты, Мастер?
— Да получше других пленников буду. Этот зеркальщик всё хотел, чтоб я ему какую-нибудь скульптуру сваял, совсем поехавший.
— Вам нужно уходить. Скорее, — вмешалась Рита, пока их разговор вовсе не довел ее до слез.
— Всем, всем нужно, — закивал старик.
— У меня еще здесь дело.
— Какое же? Хотя… Дай-ка угадаю.
И старик вдруг полез обратно в свою камеру. У Тис всё сжалось внутри от этой внезапной пантомимы. Они с Алтаем нервно переглянулись.
— Мастер! — Алтай схватил товарища за запястье и потянул обратно. — Не время сейчас!
Но старик уговорил его дать минуту и вернулся, таща за собой некую бандуру. Рита помогла ему поднять странный предмет и перенести через высокий порог прохода, который уже постепенно начинал срастаться. Стоило взять штуковину в руки, и Рита поняла, что это оружие — что-то среднее между булавой и молотом, собранное из разного производственного мусора — обломки шестерней и балок, куски арматуры и бетона. Но в руках оно лежало неожиданно удобно. Она недоуменно уставилась на старика. Конечно, он зодчий, и мог создать в своей камере что угодно — попросту свить из пурги. Но почему из всего возможного он решил сотворить именно это?
— Оставь себе, девочка, — сказал он. И пояснил, отвечая на ее немой вопрос: — Думал проломить им костяные стены, но так и не смог как следует размахнуться.
Оружие действительно было очень увесистым. Чтоб попросту поднять его, требовалось потратить немного мнемы, так что сражаться им будет тяжело. Но для крепчей, в отличие от других каст, физически возможно.
Алтай начал прощаться, но в этот момент по ветвям пробежал серебристый отсвет. Из-за поворота — горы жира и нервов — вкрадчиво выступил призрак в зеркальной маске. Он замер на пути к выходу. Рита свирепо пошла ему навстречу, держа новообретенный молот наперевес.
— Посторонись! — рыкнула она.
Никтос стоял точно тень — невозмутимый и неподвижный. Когда Рита настигла его и занесла оружие для удара, он легко скользнул к ней, резко выпростав руку вперед. Он был ловчим, и ему хватило бы одного прикосновения. Рита увернулась, но потеряла баланс, и молот врезался не в голову фамильяра, а в стену, раскрошив костяную ветвь.
Краем глаза Рита заметила, что кочевники не медлят. Как только она дала им такую возможность, они бросились мимо драки к лодке. Рита мысленно попрощалась с ними.
Пользуясь ее промедлением, Никтос беззвучно нырнул вниз, чтоб схватить ее за ногу. Рита быстро перенесла вес на другую, отдернула эту, и обрушила молот туда, где только что была спина ловчего, но тот перекатом ушел от удара.
Пока он поднимался, Рита отбежала на несколько шагов — вслед за кочевниками, чтоб перекрыть путь — и выставила оружие вперед, почти как щит. Теперь между ней и фамильяром было расстояние, и она надеялась поговорить.
— Орфин здесь? Прошу, скажи! Он здесь?
Никтос, как всегда молчаливый, снова словно впал в анабиоз. Возможно, он пытался связаться с Асфоделью. Если он сообщит ей о беглецах, у тех, считай, не будет шансов. Управляя древами, Асфодель перекроет тоннель, по которому они бегут — и делу конец.
Потому, издав боевой клич, Рита снова вознесла молот к потолку и бросилась на Никта.
— Не!.. мешай!.. им!.. — она сопровождала каждое слово обрушением бандуры.
Никтосу удавалось уходить от размашистых ударов, но на то, чтоб дотянуться до Риты рукой или пнуть ее, ловкости не хватало. Под ее напором он постепенно отступал вглубь коридора.
После четвертого удара он развернулся и бросился прочь. Рита побежала за ним, по-прежнему опасаясь, что если оставить фамильяра в покое, то он выдаст информацию Асфодели. Он бежал медленнее нее, поскольку не мог раскачать мнемой мышцы ног. Она почти нагнала его до расстояния удара, когда Никтос вдруг затормозил. Она не успела среагировать так быстро и оказалась слишком близко в ловчему. Длинные белые пальцы полетели ей в лицо, и Рита инстинктивно выпустила молот из рук, чтоб вернуть себе маневренность — и благодаря этому успела отпрыгнуть. Оружие с грохотом рухнуло под ноги Никтосу. Рита тихо зарычала от злости, оставшись безоружной. Теперь уже ловчий атаковал, а она уворачивалась. Собственное отражение в зеркальной маске почему-то особенно бесило Риту, словно она сражалась с самой собой.
Они кружили в танце поединка. Рита высматривала шанс подступиться к молоту. Но это была бы слишком очевидная цель. Стоит ей броситься к оружию, как Никтос подловит ее на этом, коснется — и пиши пропало. Но что еще оставалось?
Рита снова окинула взглядом проход, в котором они сражались. Просторный коридор, сотканный из искалеченных душ, пойманных Асфоделью в ловушки уродливой плоти. Лишь один оазис был свободен от древ. Она сделала обманный шаг к молоту. Никтос среагировал резким выпадом, но она уже бросилась в другую сторону, к вросшему в плоть фортепьяно. Когда Никтос понял, что она задумала, Рита уже успела занести руку для первого удара. Чтоб разбить эти хрупкие иллюзии, которые он выращивает и лелеет, никакого оружия не понадобится.
— Стой! — вскрикнул Никтос приглушенным слабым голосом, словно не говорил неделями.
От удара фортепьяно застонало печальным заунывным гулом. Зеркальный фамильяр бросился к нему. Рита схватилась за костяную ветвь над оазисом, подтянулась к следующей и перемахнула через Никтоса, когда тот оказался рядом. Его пальцы скользнули по ее лодыжке, ледяным прикосновением вытянув глоток мнемы, но поймать ногу он не успел, и Рита бросилась к молоту. Схватив рукоятку, она, не раздумывая и не оборачиваясь, махнула оружием назад за голову. Молот врезался в цель, раздался треск и звон, а по жилам Риты разбежалось пьянящее удовольствие — то самое, которое вело в посмертии Тис.
Готовая к новому удару, Рита обернулась. Но Никтос лежал неподвижно. Его маска разлетелась на сотню зеркальных осколков. Открывшееся лицо Рита видела впервые — серая кожа в трещинах, длинный тонкий нос. Было в нем что-то трагично-уязвимое.
Впрочем, может он только притворется, что отключился? Неплохо бы нанести еще пару ударов для надежности, но Рита не хотела. Казалось, эта пьянящая мощь насилия может снова свести ее с ума. Обойдя фамильяра по дуге, чтоб ненароком не коснуться, она подошла к фортепьяно и нажала случайную клавишу. Раздался фальшивый звук расстроенного
