Потом гордо объявив: "Моя кровь" — пошевелил пальцами и на столе появился кубок наполненной жидкостью ярко-красного цвета. Не сам, конечно, а был внесен служанкой. Потом последовало предложение это попробовать.
— Что это?
— Вино. Может и не лучшее в этом мире, но мое любимое.
Я это выпил. Вкус действительно был божественным.
— Что ж, твой рассказ был очень интересен, — проговорил Андреас, внимательно глядя на меня. — А этот малыш Дани, так что он увидел?
— Насколько я понял ничего, — пожал я плечами. — Как он сказал: "Не опасно".
— Эх, молодо-зелено, — покачал головой дед. — Это не просто опасно… это смертельно опасно. Если не сдерживать Силу. Ну, да ладно. Не повредил он тебе и то хорошо. Но остается один вопрос. Ты готов снять блокировку?
— А вы можете?
— Конечно. Но без твоего согласия делать ничего не буду. Ты же хочешь, узнать кем являешься на самом деле? А вместе с памятью к тебе вернутся и твои силы. Хотя, ты можешь просто еще раз научиться всему. Заново. Возраст позволяет.
Я не думал долго над ответом, потому что давно уже все решил. А теперь только озвучил собственные мысли:
— Да. Я могу, и научится всему заново. И тогда я никогда не вспомню и маму. А воспоминания, запрятанные где-то далеко — это единственное, что у меня осталось от нее. Но у меня есть один вопрос.
— Задавай.
— Что будет дальше? После того, как я все вспомню. Вы будете держать меня в вашей башне?
— Зачем? — рассмеялся Андреас, — Владыку нельзя держать против его воли. Это никогда не приводило ни к чему хорошему.
— Но вы, же меня похитили!
— Да. Это был самый простой способ познакомиться с тобой. Я хотел просто увидеть внука. А сам бы ты ни за что не пришел. Просто потому, что не помнил о моем существовании.
Я почему-то верил ему. Может, это и было глупо, но интуиция меня никогда еще не подводила. И сейчас она твердила, что Андреас зла мне не желает. А поэтому ему можно доверять… до определенной степени.
— Тогда пойдем со мной, все уже готово для ритуала.
Он поднялся, и я направился следом за ним. Мы прошли по нескольким коридорам и к моему удивлению не встретили не души. Башня казалось мертвой. Ни голосов, ни шума, только свистящий ветер за окнами. Я поинтересовался у своего спутника насчет тишины в башне.
— Кроме меня, Мелии и еще пяти слуг в Башне никто не живет, но были времена… — эти слова он произнес мечтательным голосом. — И я надеюсь, они еще вернуться. Кстати, это твое наследство Эндрю.
На меня вдруг напал кашель, справившись с которым я с удивлением воззрился на своего деда.
— А что? — улыбнулся тот. — Ты — мой единственный внук. Все законно. Здесь ты всегда будешь желанным гостем и это все — твое! Но мы пришли…
Он открыл небольшую дверь и проскользну в нее. Последовав его примеру, я очутился в просторной комнате. В центре ее была начертана пятиконечная звезда. Пол был покрыт коврами с причудливым узорам. Окон в комнате не было, как и не было никакой мебели. Свет шел с двух магических светильников покачивающихся под потолком. Все стены ее были исписаны на незнакомом мне языке. Хотя…
Я пригляделся и вдруг понял, что знаю этот язык. И даже мне знакомы заклинания написанные на стенах. Смутно знакомы…
— Это язык Владык. Читать на нем могут только те, в ком течет наша кровь.
Но приступим. Вставай в центр звезды.
Я, преодолев робость, встал в центр звезды. Андреас стал напротив меня и подняв вверх правую руку начал читать заклинания. Язык на котором он их читал, был красивым и каким-то родным. Для моих ушей он звучал волшебной музыкой. С его рук стекал призрачный веет который тянулся ко мне и опутывал меня плотным коконом.
Вскоре лицо деда исчезло и перед моими глазами, остался только клубящийся светлый туман. Сквозь который до меня доносился речитатив заклинания. Но я не вслушивался, сосредоточившись на собственных ощущениях. Каждая его фраза заставляла меня сжиматься от какого-то непонятного страха. Затем меня накрыла волна жгучей боли и я десять раз успел пожалеть, что связался с этим ритуалом. Ведь жил же как-то без этих воспоминаний семнадцать лет. И дальше бы прожил. А потом боль отступила.
Я сделал глубокий вдох. Потом медленный выдох. Потом еще один, и еще. Дурнота начала немного отступать. Но все равно мне было очень паршиво.
— Ты как, малыш? — послышался у меня над ухом тихий голос Андреаса.
— Живой, — прохрипел я. — Наверное. И пить хочу.
— Подожди немного, — ответил он.
Прохладные края керамической чаши тотчас же коснулись моих губ. И я с жадностью припал к ней, проливая половину на рубашку. Это оказалась вода с привкусом каких-то трав.
— Тише, — одернул меня он. — Куда торопишься?
— Еще хочу.
— Хватит с тебя, малыш. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, все будет хорошо.
— Угу, — кивнул я. — Только воды еще дайте.
Андреас расхохотался:
— Вот же упрямец! Зато фамильные черты налицо. Представители семьи Шаор никогда покладистостью не отличались. Ладно, пей.
Я сделал пару глотков, и меня укрыло мягким одеялом беспамятства. А потом пришли сны. Сначала они робко стучались с мое сознание. Непонятные картинки, звуки, ощущения. После мне начали открываться события, тянущие за собой целую цепочку воспоминаний.
Они накатывали словно волны. Одна за другой. А я просто смотрел, словно бы это случилось не со мной, а с кем-то другим, невероятно далеким от меня.
Первая:
— Спой мне колыбельную, — просит маленький черноволосый мальчик тоненькую и какую-то невероятно прекрасную в своей нежно хрупкости женщину. — Ну, пожалуйста, мамочка. А-то я не засну.
Она притворно-тяжело вздыхает, но потом ласково улыбается, присаживаясь на край его кровати и поет:
Уж ночь за окном. Засыпай, мой любимый.
Я нежно тебе напою:
Качает листву тихо ветер игривый
В каком-то далеком краю…
Вторая:
— Мама, а почему мы должны носить мороки? — спрашивает все тот же малыш. — Это игра такая?
— Да, мой хороший, — ласково отвечает ему Аника Ламос.
— Но мне она не нравится! Я хочу, чтобы у меня были мои — черные глаза. Таких ведь ни у кого нет.
— Lire, так нужно. Никто не должен знать, кто мы такие. Это большой-большой секрет. И если о нем кто-нибудь узнает, придут злые маги и убьют нас. Поэтому нам необходимо прятаться.
— А разве папа нас что, не защитит? Он ведь самый сильный на свете маг.
— Конечно, самый сильный, но нам нельзя рисковать. Обещай мне, что никогда не снимешь иллюзию без моего разрешения.
