Он окинул головой странного вида комнату с высоким потолком, полным отсутствием окон, каменными стенами и массивной железной дверью. Судя по назойливой влажности воздуха, находились они где-то под землей, но не слишком глубоко, потому как здесь было довольно-таки тепло. Девушка была практически без одежды, если не считать разодранного топика и висящих лохмотьев ткани, бывших когда-то симпатичными обтягивающими брючками. Обувь она потеряла неизвестно где, сумку тоже, мобильник так и остался лежать в машине.
— И что нам теперь делать? — дрожащим голосом поинтересовалась она, щекой прижимаясь к голой груди вампира. Только сейчас она заметила, что на нем нет футболки.
— Порвал, чтобы перевязать тебе руку, — правильно истолковал он ее вопросительный взгляд и кивнул головой на пораненное запястье. — От моей крови мало толку, когда ты теряешь свою. Тем более Силы-то в ней практически не осталось, а значит и заживляющие способности ни к черту. Глупая девчонка, как ты могла так поступить со мной? — мужчина и не пытался казаться разгневанным, потому что не чувствовал по отношению к ней этого самого гнева. Они оба виноваты в случившемся, ибо до сих пор не научились одному простому правилу: доверие и честность. Каждый был уверен исключительно в собственной правоте и не собирался слушать другого, что и сказалось в самом ближайшем будущем. — Алекса в городе нет, — вернулся он к вопросу Кэролайн. — Он рыскает по округе в поисках лисы. Дамон уехал встречать Елену, следовательно, ближайшие несколько часов не вернется. Он не объяснил тебе, зачем ему блондинка?
— Нет, — отрицательно помотала головой девушка. — Он мало со мной разговаривал, по большей части угрожал.
Ассасин едва различимо прорычал в ответ, но сумел удержать свой гнев при себе.
— Как ты себя чувствуешь? — неожиданно спросил он, не спуская внимательного взгляда с тяжелой железной двери.
— На самом деле удовлетворительно, — после минутного раздумья, пробормотала Кэр. — Думаешь, сработает?
Она без труда догадалась о мыслях своего мужчины и ничего не имела против небольшого укуса. Ее не волновало, сможет ли он остановиться или нет, потому что ответ она знала: да. Если он не прикоснулся к ней, разрываемый жаждой на части, тогда ей нечего бояться.
— А если Силы не хватит? — засомневался мужчина, легким поглаживанием пальцев пройдясь вдоль манящей шейки. — Пока в тебе есть моя кровь, ты не чувствуешь боли, но после укуса станет гораздо сложнее. Понимаешь, чем я рискую?
— Понимаю, — мягко согласилась с ним девушка. — Но если мы будем тянуть, все станет гораздо хуже. Кайл, ты ведь знаешь, что он вернется. Я не выдержу этого во второй раз.
Дальнейших уговоров не последовало, потому что он безропотно принял ее правоту. Ему и самому не удастся остаться в здравом уме, если эта тварь еще хоть пальцем прикоснется к его девочке.
Юноша представил себе, какую боль причинит Кэролайн его укус, когда нет возможности заглушить ощущения Силой, и попытался быть предельно нежным. Медленно погружать клыки в пульсирующую жилку было безумно сложно, хотелось впиться со всей стремительностью хищника и вдоволь утолить отнюдь нечеловеческий голод, но он контролировал свои инстинкты как никогда прежде. Рядом с ним была не очередная игрушка, а любимая женщина, и он помнил об этом, вплоть до того самого момента, когда горло обожгло невыносимой болью, а внутри стремительно стал разгораться иезуитский костер.
— Как я сразу…об этом не подумал, — тяжело прохрипел он, выпуская из объятий сжавшуюся от страха девушку. — Ублюдок чертов…вербена.
Дамон не думал и не чувствовал, из последних сил терзая педаль газа. И внезапно посреди дороги возникла она — тварь, беспощадно отнявшая у него жизнь, льстиво забравшаяся к нему в душу, чтобы ужалить в самый неподходящий момент. Ему было все равно, подруга перед ним или злейший враг. Кольев хватит на всех, а когда они закончатся, он будет убивать голыми руками. Каждого. С особой жестокостью. За отобранную жизнь. За мертвое сердце. Свое и Елены.
Он резко остановил машину в паре сантиметров от ног итальянки, лениво выбрался из нее, взяв с сиденья необходимый предмет, и спокойно пошел ей навстречу, крепко сжимая в кулаке остро заточенную ветвь красного дерева (одна из самых крепких пород, идеально подходящая для подобного рода убийства). Ему не нужны были слова оправдания, слезы раскаяния и прочая атрибутика предполагаемого в дальнейшем прощения. Мстить и мучить он тоже не собирался. Вампир жаждал справедливости, которая должна была восторжествовать. Сначала Франческа, затем его братец, а на десерт он оставит лису. И не дай Бог, кто-нибудь попытается встать у него на пути — глубоко пожалеет об этом.
— Сначала покажи мне ее, — холодно и четко обратился он к подруге, не обращая никакого внимания на ее истерические всхлипывания. В таком состоянии ему будет очень трудно найти ее… КАК ПРОИЗНЕСТИ ЭТО СЛОВО?…тело. Он понимал, что подсознательно оттягивает момент "расплаты", давая девушке возможность сбежать (чего бы он не советовал делать), но решил дать ей возможность высказаться. Слушать ее Дамон вовсе не собирался, просто оказал ей последнюю услугу.
Он не замечал дороги, не обращал внимание на содрогающиеся от рыданий плечи итальянки, просто шел. А затем наткнулся взглядом на босую ногу, неестественно подобранную под себя, светлое платье и длинные волосы безжизненного золотисто-ржавого оттенка. И запах… Это не Елена! Даже в полубессознательном состоянии, в котором он сейчас находился, ему удалось бы распознать аромат ее кожи.
Молниеносным движением он схватил Фрэнки за плечи, разворачивая лицом к себе и вцепился ей в глотку со все возрастающей жаждой убийства.
— КАКОГО ЧЕРТА ТЫ НЕСЛА? — оглушительно заорал он, теряя всякое подобие власти над собой и своим голосом.
— Ты ведь не слушаешь меня, — слабо прохрипела девушка, даже не пытаясь сопротивляться. Она находилась сейчас не в том состоянии, чтобы бороться. Смерть действительно стала казаться ей достойным выходом.
Мужчина с трудом расслышал ее слабый голос, хотя на слух никогда не жаловался. С отвращением отбросив от себя кол, он разжал пальцы и тут же подхватил под руки плохо державшуюся на ногах горе-подругу.
— Ты дура! — продолжал он надрывать связки. — Неужели нельзя было нормально объяснить ситуацию? Какое мне дело до чертовой блондинки? Ты хоть понимаешь, что я чуть было не убил тебя?
Фрэнки кивнула, старательно пытаясь отодвинуться как можно дальше от бездыханного тела. Она хотела убежать, но ноги не слушались ее, а слезы сдавили грудь с завидной силой, мешая сделать хоть один нормальный вдох. В голове ядовитыми искрами загоралась и тухла одна и та же фраза: "Ты убила человека". Совсем маленькую девочку, на вид не старше шестнадцати лет. Возможно, для бессмертной это звучит бредово, но самой девушке так не казалось. Никогда прежде ей не приходилось испытывать нечто подобное. Да, она не раз лишала жизни людей, без этого просто невозможно обойтись, когда ты являешься вампиром, но это были охотники, оборотни, последние подонки, и никогда (НИКОГДА) — обычные люди, а тем более дети.
