Едва Лён вставил ключ в скваржину, как шум превратился в настоящий рёв. Все взяли наизготовку мечи и приготовились сражаться. Но, серебристое сияние доспехов испарилось, даже меч Лёна больше не сиял. И все с тревогой ждали, что их встретит там, за этой дверью.
Тяжёлые створки распахнулись, и на ошеломлённых рыцарей вынеслась оглушительно орущая стая чёрных птиц. Они неслись с неистовым галдением и устремились, словно траурный поток, вниз по лестнице. Друзья отмахивались от ошалевших ворон, их спасали лишь доспехи.
Атака завершилась столь же внезапно, как и началась. Из склепа тянуло такой вонью, что невозможно было продохнуть. Но, Долбер превозмог себя и бросился внутрь. Все остальные стряхивали с себя перья, мусор и убирали в ножны не пригодившееся оружие.
— Где принцесса?! — вскричал Долбер.
Принцессы не было. И гроба не было. Не было и сейфа. И вообще не было ничего, кроме изгаженных напрочь стен, множества перьев и толстого слоя птичьего помёта на полу. Валялись по углам кадки, вёдра, корыта, чугунки. Наверху, под стропилами ещё сражались с воплями и взаимными ругательствами пара воронят.
— Что, все вылетели? — опасливо заглянул в помещение Вещун.
Долбер повернулся к нему с искажённым лицом.
— Что это такое?! — ошеломлённо спросили Федюн с Костяном.
— Папаня! — раздался сверху хриплый вопль. — Скажи этому казлу, чего он обзывается!
— Дети, ведите себя, пожалуйста, прилично. — сдержанно отозвался Ворон, стараясь не глядеть никому в глаза.
На пол свалился комок грязных перьев и ещё один улетел за дверь.
— Вот, извольте, — с довольным видом представил Вещий Ворон это чудо. — Мой младшенький. Сынок, скажи дяденькам спасибо.
— Так это и есть твоя принцесса? — с осуждением спросил Лён. Все остальные молчали.
— Мне очень стыдно признаваться в этом. — признался Ворон, старательно сдерживая воронёнка, пока тот пытался попинать ногами Федюна. — Но, никто из вас не думал, каким образом Лембистор вынудил меня к сотрудничеству с ним? Кто бы из вас отправился освобождать моих детишек да ещё с такими трудностями? А вот принцесса — это совсем другое дело.
Долбер резко развернулся и направился на выход.
— Мне кажется, комментировать всё это излишне. — сухо ответил Лён.
— Ну вы же знали, что я немножко негодяй! — оправдывался Ворон. — Вы же сами давали мне всякие такие прозвища. Да вы только посмотрите, в каких условиях жили мои дети весь последний год! Не мог же я признаться волшебникам, что попался Лембистору, как последний идиот! Вот смеху было бы в Селембрис: Вещун погорел на собственном потомстве! Один Вавила, друг сердечный, ведал о моей беде.
Никто не отвечал — все спускались вниз, стараясь не поскользнуться на вороньем помете и не поехать по ступенькам. Теперь понятно, откуда все эти кадки — вурдалаки приносили воронятам пищу.
После вони, царящей в башне, миазмы, исходящие от дохлых вурдалаков, показались очень скромными.
— Ты знал, чем это кончится? — спросил Вавилу Лён.
Тот не стал отпираться:
— Надо же было как-то спасать этих пернатых бандитов.
— Батя, дай я ему по макушке клюну, чтоб не крякал! — кровожадно прокаркал воронёнок.
— Малолетний хулиган! — с осуждением произнёс Вавила.
— Ходь до мэне, сынка, — скорее позвал папаша, — дай-ко сопельки утру.
— Ему ремня бы надо. — продолжал Вавила. — Вишь, как его избаловал!
— Батя, я пойду и дам казлу по пятаку! — не унимался воронёнок.
— Ты мне завидуешь! — с достоинством ответил Ворон. — У меня такие детки, а ты не знаешь, сколько у тебя котят!
Воронёнок нагло подскочил к коту и попытался с ним подраться.
— Пошёл ты вон, зараза! — возмутился тот и поддал нахалу толстой лапой под драный хвост.
— Чтоб тебя собачка закусала! — со слезами закричал ему пернатый недоросль, отлетев обратно к папе.
— Сынок, — озабоченно спросил папа, — там твои братики не потрошки дерут туровы?
— Где?! — взвился ракетой воронёнок и быстро скрылся из виду.
— Непедагогично как ты поступаешь! — обратился к Вавиле Вещий Ворон. — Он маленький ещё, психика не устоялась!
Все поспешно покидали поганую верошпиронскую башню со всеми её вёдрами и кадками. Костян с Федюном восприняли всё очень философски.
— Ну и что! — сказали оба. — Зато мразей порубали. И вообще было здорово!
— И то верно. — согласился кот. — Большое дело на Селембрис.
— А ты говорил, что Вещун сдохнет от вранья. Что же он набрехал так про принцессу? — укорил Вавилу Костик.
— На Селембрис никому не возбраняется придумывать сказки. — ответил кот. — Вещуну просто не терпелось, а волшебники куда-то запропастились.
— Откуда же мне было знать, — пробурчал Вещий Приколист, — что вы так гениально клюнете на мою гоблинскую сказку! Книжки не читаете!
— Да уж! — значительно заметил Костик. — Теперь уж поздно сало в зад совать!
С Долбером никто не решался заговорить. Он сердито снял с себя кольчугу, привесил к седлу шлем. Спустя немного времени его примеру последовали остальные.
— Куда теперь? — тихо спросил у Лёна Федька. — Пора домой?
Но сначала следовало заехать к дубу и забрать свои пожитки. Все уже приготовились к долгому пути, как вдруг сверху раздалось протяжное тонкое ржание и на землю, разбрасывая воздушные струи, опустились два лунных жеребца.
— Сияр! Вейко!
* * *
Волшебство ещё не кончилось. Два чудесных жеребца несли всех на восток. Лён уже понял, что их ожидает: встреча в замке Гонды. Но, он промолчал, чтобы не разрушить впечатления.
И вот засияли шпили башен над бурною рекой Шемангой. Снова, как однажды с Платоновой Наташей, кони трижды облетели прекрасную жемчужину на вершине неприступного утёса. Замок Зоряна — любовь волшебника Магируса.
Костик с Федюном как рты разинули, так до самой посадки и не закрывали! И снова были чудеса! Снова волшебный замок растворил двери перед гостями, снова их встречал заботой. И вот рыцари Константин и Фёдор увидали двух дивоярских магов — волшебника Магируса и валькирию Брунгильду. И теперь уже торжественно все трое, вместе с Долбером, были посвящены в рыцари Селембрис. Недалёкий Долбер, непригодный в деле волшебства, оказался рыцарем! Он с честью выдержал испытание, не бросив ни единого слова упрёка за свою обиду, и легко простил коварного Вещуна.
— Однажды ты найдёшь свою принцессу. — сказал ему у вечернего окна Лён. — И будешь королём. Слово дивоярца.
И тот поверил, а, если так, то слово сбудется.
