— Точно, — отрешенно согласился Крисп. Одно из писем было от патриарха Гнатия. Этого он ждал. Второе оказалось неприятным сюрпризом. Оно было от Дары.
Крисп подождал, пока Богорад откланяется и уйдет. Потом подождал еще немного, взвешивая неоткрытые письма в ладонях. Он не раз предупреждал вселенского патриарха, чтобы тот не вздумал снова предать его, и знал, что все его предупреждения уходят в пустоту. Но Дара… Он полагался на нее с того дня, как сел на трон, и она ни разу не дала ему повода усомниться в ней. Но как их краткая связь может перевесить давнюю привязанность к отцу?
Крисп понял, что не желает искать ответа прямо сейчас. Он отложил письмо Дары и сломал печати на свитке от патриарха. Воска на нем был столько, словно документ пришел из императорского архива. Развернув его наконец, он поднес письмо к лампе и прочел:
«От вселенского патриарха видессиан Гнатия почитаемому и благородному господину Ризульфу привет. Как вы знаете, я претерпел много обид от рук землепашца, чье седалище оскверняет ныне императорский трон. Я давно полагал, что человек благородного происхождения, уверенный в собственном превосходстве, способен управлять государством лучшим образом, не ощущая постоянной нужды вмешиваться в дела церкви. А потому, превосходный господин, ежели с Криспом произойдет некий несчастный случай, естественный, а равно и созданный искусственным образом, я буду счастлив огласить ваше имя с алтаря Собора».
Крисп отбросил письмо. Да, Гнатию отказаться от измены было не легче, чем толстяку — от сладостей. Толстяка его привычки делали еще толще. Гнатий же скоро станет легче — на голову, не без сожаления пообещал себе Крисп. Он уже слишком часто прощал патриарха.
Но как насчет жены? Что ему делать, если окажется, что и она замешана в заговоре? Крисп уткнулся лицом в ладони. Он не знал, что делать. Наконец он заставил себя распечатать письмо. Мягкий, округлый почерк Дары он узнал с первого взгляда.
«От Дары отцу привет. Пусть Фос сохранит тебя во время сражений и дарует победу Криспу. Я чувствую себя хорошо, хотя страшно располнела. Повитуха говорит, что вторые роды всегда легче — ее бы слова Фосу в уши. У Фостия прорезался еще зубик, и он ясно говорит «мама». Хотела бы я, чтобы вы с Криспом его видели. Передай Криспу мою любовь и скажи, что я ему завтра напишу. Твоя горячо любящая дочь Дара».
Крисп пристыженно свернул письмо. Быть Автократором — значит подозревать всех. Если бы не всегдашняя подозрительность, он не узнал бы о заговоре Ризульфа, пока не стало бы слишком поздно. Но подозревать собственную жену казалось ему мерзким, особенно теперь, когда в письме не оказалось ничего, кроме искренних и светлых чувств.
«Дурак, — заметил себе Крисп, — ты хотел бы найти ее виновной?»
Он вышел наружу. Телохранители-халогаи подтянулись.
— Я в шатер Маммиана, — пояснил Крисп. Стражники кивнули и отдали честь. Охрана генерала состояла из видесских солдат. При приближении Криспа они тоже отдали честь.
— Я к вашему командиру, — сказал он. Один из телохранителей заглянул в шатер, потом отдернул полог перед императором.
В одной руке Маммиан держал жареную цыплячью ножку, в другой — чашу вина.
— Угощайтесь, ваше величество. — Он взмахом руки указал на поднос. — У меня еще много.
— Может быть, позже, — ответил Крисп. — Прежде всего я хочу знать, что нового слышно об Арваше.
— Четверть часа назад я говорил с разведчиками. — Маммиан прервался, чтобы откусить еще курицы. — Они пошарили по лесам севернее Имброса. Судя по всему, северяне драпают со всех ног. С разведчиками был этот ваш Заид, так что вряд ли Арваш мог запудрить им глаза, как бедняге Мавру.
— Если они не хотят дать нам сражение в лесу, это значит, что они станут отступать до самого перевала.
— Я тоже так думаю. — Маммиан задумчиво помолчал. — За лесом до самых гор нет ни одного места, где я выставил бы пехоту против конницы.
— Отлично, — ответил Крисп. — Я хочу оставить армию на ваше попечение — на неделю, может, чуть больше. Мне придется срочно вернуться в город Видесс. Против меня готовится заговор.
Слишком поздно ему пришло в голову, что частью этого заговора мог быть и Маммиан. Если так, то, вернувшись, он может оказаться без армии. Но у толстопузого генерала было немало возможностей свергнуть его, и он не воспользовался ни одной. Вот и сейчас он только серьезно кивнул.
— Гнатий решил, что может быть не только патриархом, но и создателем императоров? — осведомился он. — Или кто-то новенький?
— Нет, Гнатий, — ответил Крисп.
На мгновение он вновь усомнился в Маммиане, но только на мгновение. Чтобы высказать столь верную догадку, генералу не требовалось знать планы заговорщиков — достаточно было политического чутья, которое он уже не раз проявлял.
— Гнатий, он вроде Петрония, — вздохнул Маммиан. — Думает, что умнее всех. Решили наконец от него избавиться?
— Да, — ответил Крисп. — Он и так уже слишком часто отмазывался от заслуженного наказания только ради того, чтобы заслужить его вновь. Я поскачу в город с гонцами, на перекладных, и возьму его, прежде чем он успеет приготовиться. А в мое отсутствие — наступайте. Если Арваш засядет на перевале, не пытайтесь пробиться в Кубрат. В прошлом году мы уже пытались. Только не пускайте его в Видесс. С такой армией и чародеями вдобавок это будет несложно.
— Согласен, ваше величество, — заметил Маммиан. — Но, простите за смелость, это очень дорогостоящий способ удерживать его на границе.
— Знаю, — вздохнул Крисп. — Мне уже пришла в голову мысль, как это исправить, но пока еще не созрела. Вернусь — тогда и поговорим.
— Как скажете, ваше величество. — Маммиан отшвырнул обглоданную косточку. — А теперь не хотите ли курочки? Под белое вино идет отлично. Вы же не хотите ехать в город на пустой желудок?
— Пожалуй, да.
Крисп перекусил вместе с Маммианом.
— Я, пожалуй, и переночую тут, — заявил он с набитым ртом. — В темноте мы далеко не ускачем.
— Верно, верно. Если вы больше не желаете, я еще возьму. О, спасибо. — При небольшой помощи Криспа Маммиан расправился с курицей и вздохнул:
— И я все еще голоден.
— Завидую твоему аппетиту, — заметил Крисп. Маммиан хрипло хохотнул:
— Старею, ваше величество. Хорошо еще, что аппетит с молодости сохранился. Я, правда, предпочел бы сохранить другую способность, но, увы, не мне решать.
После этого Крисп вернулся в свой шатер.
— Разбудите меня с первым светом, — приказал он телохранителям. — И пусть Прогресса оседлают и подведут.
