– Бред собачий! Во многом можно меня обвинить, но не в твоей смерти.
Я было двинулся дальше, но его рука вытянулась из зеркала и вцепилась в мое плечо.
– Убийца! – закричал он.
– Проваливай. – Я стряхнул его руку и продолжил свой путь.
Затем слева, из широкого зеркала в зеленой раме, покрытого зеленоватой патиной, меня окликнул укоризненно качающий головой Рэндом.
– Мерлин! Мерлин! Что это ты там замышляешь? – вопрошал он. – Какое-то время я был уверен, что ты держишь меня в курсе событий.
– Конечно, – ответил я, разглядывая его оранжевую футболку и джинсы, – это правда, сэр. Просто не хватило времени для некоторых вещей.
– Для тех, что касаются безопасности государства – для них у тебя не хватило времени?
– Ну, полагаю, об этом можно судить по-разному.
– Если дело касается нашей безопасности, судить буду я.
– Да, сэр. Я сознаю, что…
– Мы должны поговорить, Мерлин. Верно ли, что ты лично замешан во все это?
– Полагаю…
– Не имеет значения. Королевство куда важнее. Нам следует договорить.
– Да, сэр. Мы поговорим, как только…
– К дьяволу «как только»! Прекрати ходить вокруг да около и тащи сюда свою задницу!
– Да, как только…
– Чтобы я этого больше не слышал! Если ты скрываешь важную информацию – это граничит с предательством! Мне необходимо видеть тебя немедленно! Возвращайся домой!
– Слушаюсь, – сказал я и поспешил прочь. Голос Рэндома смешался с неумолкающим хором других, выкликающих свои требования, свои мольбы, свои обвинения.
Из следующего зеркала – круглого, в синей плетеной раме – на меня взирала Джулия.
– А вот и ты, – сказала она почти с томлением. – Ты знаешь, я любила тебя.
– Я тоже любил тебя, – признался я. – Понадобилось немало времени, чтобы понять это. Хотя, думаю, я все испортил.
– Ты недостаточно любил меня. Недостаточно, чтобы довериться мне. И потерял мое доверие.
Я отвел взгляд.
– Прости.
– Этого мало, – произнесла Джулия. – Итак, мы стали врагами.
– Совсем необязательно.
– Слишком поздно, – вздыхала она, – слишком поздно.
– Прости, – повторил я и заспешил дальше.
И вот я подошел к Ясре в красной ромбовидной раме. Ее рука с ярко накрашенными ногтями потянулась ко мне и погладила мою щеку.
– Куда-то идешь, милый?
– Надеюсь, – сказал я.
Она криво усмехнулась и поджала губы.
– Я решила, что ты дурно влияешь на моего сына. Спевшись с тобой, он лишился твердости…
– Мне очень жаль.
– …и это может сделать его не способным править.
– Не способным или не желающим? – переспросил я.
– Так или иначе, виноват ты.
– Он уже большой, Ясра, и способен сам принимать решения.
– Боюсь, что ты научил его принимать неправильные решения.
– Не обвиняй меня, если он делает то, что тебе не по душе.
– А если Кашфа погибнет – потому что из-за тебя он стал мямлей?
– Отклоняю протест, – сказал я, делая шаг вперед.
И хорошо, что отошел, ибо рука Ясры вытянулась, ногти мелькнули у моего лица, едва не оцарапав. Она осыпала меня вслед проклятиями. К счастью, их заглушили прочие вопли.
– Мерлин?
Снова повернувшись направо, я узрел лицо Найды в серебряном зеркале, чья поверхность и витая рама состояли из единого слитка.
– Найда! Тебе-то что от меня нужно?
– Ничего, – ответила леди ти'ига. – Просто мне нелегко. Не помешал бы совет.
– Так ты не ненавидишь меня? Уже утешает.
– Ненавидеть тебя? Не глупи. Никогда бы не смогла.
– У всех остальных в этой галерее я, похоже, вызываю раздражение.
– Это лишь сон, Мерлин. А ты реален, и я реальна, и нам дела нет до остальных.
– Извини, что моя мать наложила на тебя заклятие оберегать меня… все эти годы. Ты действительно свободна теперь? Если нет, возможно, я смогу…
– Я свободна.
– Мне жаль, что у тебя возникли такие ужасные трудности. Не зная, я это или Люк, ты была обязана быть настороже. Кто мог предположить, что двое из Амбера окажутся соседями в Беркли.
– Я не жалею.
– Что ты имеешь в виду?
– Я пришла за советом. Я хочу знать, как найти Люка.
– В Кашфе. Он как раз недавно был коронован. Зачем он тебе нужен?
– Ты не догадываешься?
– Нет.
– Я люблю его. И всегда любила. Теперь, когда я свободна и у меня есть собственное тело, я хочу, чтобы он знал, что это я была Гейл, а еще – что я чувствую. Спасибо, Мерлин. До свидания.
– Подожди!
– Да?
– Я никогда не благодарил тебя за то, что ты опекала меня все эти годы, пусть даже по принуждению, пусть это и приносило мне изрядные неудобства. Спасибо, и счастливо тебе.
Она улыбнулась и исчезла. Я протянул руку и дотронулся до зеркала.
– Удачи, – казалось, донеслось мне в ответ.
Странно. Это ведь сон. И в то же время я чувствовал, что это реально. Я…
– Ты вернулся во Двор в самый разгар интриг, как я понимаю, – раздался голос из узкого, окантованного черным зеркала в трех шагах впереди.
Я приблизился. Мой брат Юрт пожирал меня глазами.
– Чего ты хочешь? – спросил я.
Его лицо было злой карикатурой на мое собственное.
– Чтобы тебя никогда не было. Но это невозможно, а раз так, я был бы рад видеть тебя мертвым.
– Каков же третий вариант?
– Заточить тебя в личной преисподней, полагаю.
– Почему?
– Ты стоишь между мною и тем, чего я добиваюсь.
– Буду рад посторониться. Скажи мне только как.
– Нет такого пути, чтобы ты смог или захотел по собственной воле.
– Поэтому ты ненавидишь меня?
– Да.
– Жаль, я думал, купание в Фонтане уничтожит твои эмоции.
– Я не прошел полного курса, и чувства мои лишь обострились.
– Можем мы как-то забыть прошлое и начать все сначала, стать друзьями?
– Никогда.
– Не думал, что так получится.
– Она всегда больше пеклась о тебе, чем обо мне, а сейчас ты собираешься занять трон.
– Это вздор! Я не желаю трона.
– В этом деле твои желания ничего не значат.
– Я не займу трон.
– Нет, займешь – если только я сперва не убью тебя.
– Не будь кретином. Игра не стоит свеч.
– Скоро наступит день, когда ты меньше всего будешь ожидать этого, и вдруг повернешься и увидишь меня… Слишком поздно!
Зеркало совершенно почернело.
– Юрт!
Ничего. Определенно, во сне с ним не легче, чем наяву.
Я повернул голову туда, где в нескольких шагах слева от меня сияло зеркало в пламенеющей раме. Каким-то образом я знал, что оно – следующее на моем пути, и направился туда.
Фиона улыбалась.
– Ну вот, ты его и нашел.
– Тетушка, что происходит?
– Кажется, происходит конфликт того рода, что обычно характеризуют как «не поддающийся упрощению», – ответила она.
– Я рассчитывал на другой ответ.
– Слишком уж все завертелось, чтобы объяснить лучше.
– И ты часть этого?
– Очень небольшая. Не из тех, кто именно сейчас может принести тебе пользу.
– Что мне делать?
– Изучай варианты и выбирай лучший.
– Лучший для кого? И для чего?
– Только ты сможешь ответить.
– Хоть намекни.
– Ты мог пройти Образ Корвина в тот день, когда я привела тебя туда?
– Да.
– Я не сомневалась. Он был начертан при неожиданных обстоятельствах и никогда не сможет быть воспроизведен. Наш Образ никогда бы не допустил его создания, не будь он сам поврежден и слишком слаб, чтобы предотвратить возникновение узора Корвина.
– И что?
– Наш Образ старается впитать тот, поглотить его. Если это удастся, то последствия для Амбера будут гибельными, как военные разрушения. Равновесие с Хаосом полностью нарушится.
– Разве Хаос недостаточно силен, чтобы воспрепятствовать этому? Я думал, они одинаково могущественны.
– Так и было, пока ты не восстановил Теневой Образ и Образ Амбера смог впитать его. Это сделало его неизмеримо сильней. Теперь он способен добраться до узора твоего отца, преодолев сопротивление Логруса.
