держать. На лице ее застыла улыбка – извиняющаяся и страшная одновременно.
– Не ходи туда, – повторила Хета.
Элина пожала плечами.
– Не обижайся, конечно, но выглядишь ты просто жутко, – сказала Хета. – Все лицо поедено. Уже ходила туда, как я погляжу, а?
– Что за допрос-то?
– Это необычная щука.
Элине захотелось выйти из магазина, немедленно, и она с силой потянула пакет к себе. Зазвенел колокольчик, дверь распахнулась, в магазин вошел Эско и заорал: «Здра-а-астя!»
Эско был фермером, выращивал репу, жил на другой стороне улицы. К его синему рабочему комбинезону пристали опилки. Эско остановился на пороге. Посмотрел на Хету, на Элину. На пакет, стоявший на прилавке между ними, который обе крепко держали, словно общий подарок, который долго готовили. Хета выпустила пакет из рук. Элина придвинула его к себе. Хета вытерла руки о передник и поздоровалась.
– Так-так, – сказал Эско.
– Привет, – отозвалась Элина.
– Кажется, я вам помешал.
Хета взмахнула рукой:
– Чего тебе, Эско?
– Соль морскую, – ответил Эско, но остался стоять на месте.
– Ладно, я пошла, – сказала Элина.
– Подожди, – Хета взяла с полки пакет соли и в сердцах бросила его на прилавок. – Вот!
Эско стоял в дверях, как усомнившаяся норка перед капканом.
– Не хотел вам мешать, – сказал Эско.
Хета помотала головой:
– Ты никому не помешал. Вот, значит, морская соль-то.
– Ага, – буркнул Эско и направился к прилавку.
– Как у тебя, Эско, строительство забора продвигается?
– На финишной прямой. Но пора завязывать с этим делом, ураган надвигается.
Хета попыталась пригвоздить Элину взглядом на месте, но та уже была в дверях. Эско протянул монеты Хете, которая на него даже не посмотрела. Она выскочила из-за прилавка и крикнула:
– Эта щука непростая, слышишь!
Элина открыла дверь и, сойдя по ступенькам, направилась к машине. Хета кинулась за ней на лестницу.
– Стой! – крикнула Хета.
Элина бросила пакет на переднее сиденье. Посмотрела на юго-запад. Там набухала толстая черная туча, по цвету напоминавшая пригоревшую рисовую кашу.
Элина села в машину, захлопнула дверцу и завела двигатель. Хета все еще стояла на лестнице. Эско застыл у нее за ее спиной, вытянув шею. Элина надавила на педаль газа. Даже сквозь хруст гравия и вой мотора она слышала, как Хета кричала: «Больше никогда не ходи туда!»
Элина села на ступеньках перед крыльцом и в компании комаров принялась наматывать на катушку новую леску. За болотом показался мрачный темно-серый край грозового фронта.
В ее распоряжении оставалось меньше часа.
3
Элина размашисто шла по болоту в старых резиновых сапогах Совы, которые были ей велики, несмотря на то что она надела по две пары толстых шерстяных носков.
Там, где Элина проходила утром, во мху осталась заполненная водой тропка. В голове у Элины крутились мысли о щуке. Как та себя чувствует и по-прежнему ли готова клюнуть на наживку или умерла, и как это отразится на ней, Элине?
В небе парил канюк. Возможно, это был знак беды.
Элина успела добраться до озера до того, как туча заполнила все небо. Она отцепила от кольца на спиннинге крючок девятисантиметрового воблера «рапала», сдвинула стопор на катушке вниз, отвела удилище назад и приготовилась забросить.
В этот момент на другой стороне озера показался водяной.
Водяной медленно поднимался со дна, словно древний памятник, с которого стекала вода. Он был красив, как греческий бог. Элина знала, что водяной принимает образ мужчины, женщины или андрогина в зависимости от того, кого он хочет прельстить. Все, кто имел неосторожность заглянуть ему в глаза, терялись в них, а некоторые влюблялись, и потом сразу же бросались в воду – навстречу водяному, и тонули.
Элина опустила спиннинг и посмотрела на водяного, пытаясь распознать его истинный облик, скрытый за обманчивой личиной.
Она сказала:
– Что ты тут делаешь? Эта лужа тебе не по чину. Водяной пальцем стер грязь со щеки.
– Уж ты-то знаешь мои предпочтения.
Голос у него был глубокий и звучный, как у певца.
– Сама-то ты здесь по какой надобности? – спросил водяной.
– Как думаешь?
Элина забросила спиннинг. Воблер упал в метре от водяного, словно детская игрушка для ванны. Водяной с интересом наблюдал за тем, как плавает приманка. На поверхности воды не было никаких признаков, что в этой жиже кто-то живет.
Из воды высовывались только голова и плечи водяного. Элина не могла себе представить, как в таком мелком водоеме могло помещаться его тело.
– Странное время для рыбалки, – сказал водяной.
Он пристально посмотрел на небо, серое и затянутое тучами, предвещавшими дождь, о котором еще долго будут вспоминать.
Элина ничего не ответила и снова забросила воблер.
И щука его схватила. Она выплыла из зарослей, глубоко заглотила крючок и потянула. Рыбина снова была полна сил, но зато Элина вооружилась новой леской. Она принялась крутить катушку, подтягивая щуку к берегу. Рыба упиралась, но ее сопротивление не имело никакого значения.
Слова водяного, обращенные к щуке, напротив, значение имели.
– Не сдавайся.
Щука не ограничилась крючком и принялась заглатывать воблер. Она широко раскрыла пасть и сначала захватила приманку до половины, а потом и полностью проглотила ее. Элина стала крутить катушку быстрее. Она пыталась держать леску в натяг, но щука никак не соглашалась угомониться. Рванула вперед и заглотила уже поводок. Теперь смертельная приманка со своими крючками находилась у рыбы внутри. Зубы щуки достигли голой лески, сомкнулись на ней – «напс!» – и в третий раз за день щука удрала и скрылась в бурой озерной жиже.
Элина стояла на берегу в полном потрясении. Водяной засмеялся и принялся восторженно хлопать в ладоши, как на премьере спектакля. Он стал водить рукой под водой, словно искал упавший в ванну кусок мыла. Наконец что-то нащупал и вытащил из воды. Он держал в руках щуку, ее, Элинину щуку, сжимал ее своими тонкими пальцами.
– Дай сюда, – сказала Элина.
Водяной не обратил на эти слова никакого внимания. Он разговаривал со щукой, которая была уже на пороге смерти, готовая покинуть этот мир. Крючки воблера повредили ей внутренности. Из пасти и из-под жаберных крышек текла кровь. Красные царапины на боках, словно молдинги на машине. Блестящие глаза, похожие на странные, щедро смазанные маслом человекоподобные механизмы. Водяной неспешно снял со щучьей губы старый воблер и «крокодила» и положил их на берег озера.
Затем он засунул свой длинный и тонкий палец в пасть щуке.
– Что ты собираешься делать?
Рыба задрожала. Элина была уверена, что та испустит дух, но водяной спокойно ковырялся у щуки в утробе. Вытащил еще один воблер, покрытый слизью. На крючках не было никаких внутренностей. Элина протянула руку.
– Она мне нужна, – сказала Элина. – Щука.
Водяной положил третью приманку рядом с двумя предыдущими. Затем он стал что-то говорить щуке, гладил ее, смывал кровь с боков и пасти. Обращался с ней словно обитающий в воде Иисус, облаченный в ил. И смотри-ка: кровотечение прекратилось. Рыба ожила. Водяной двумя руками осторожно погрузил щуку в озеро.
– Ты можешь меня, наконец,
