— Я волшебное слово знаю: пожалуйста!
— Говорю же — нет. Дождись каникул, там затаришься чем пожелаешь. Вряд ли к тому времени рыжий решится перенести схрон в другое место. Или уговори местных Мастеров, пусть свяжутся с кем-либо из твоих алхимиков. Глядишь, и пришлют с оказией посылочку.
— Долго придётся ждать. Давай сделаем так, — лицо Тима заметно напряглось, отражая внутреннюю борьбу, — ты поможешь проникнуть в лабораторию, а взамен проси любую услугу. Выполю, или пусть буду проклят!
— Не слишком ли рискуешь, давая такую клятву? А если прикажу прыгнуть вниз головой с Бруклинского моста?
— Но ведь ты такого не попросишь, верно?
— Угадал. Не настолько кровожаден. Что ж, если для тебя это настолько важно, куда деваться, соглашусь, — вздохнул Эрик. — Но придётся ещё уговаривать команду.
— Не нужно никого! Достаточно вдвоём.
— А не испугаешься? Ночью там довольно мрачно.
Даже идя большой компанией, нужно иметь стальные нервы для долгого пребывания в стенах той лаборатории. Либо фанатичное устремление к цели, заставляющее забыть об опасностях и страхах. Блеск горящих энтузиазмом глаз его визави свидетельствовал скорее в пользу последнего.
— Пустяки! С вами же ничего страшного не случилось!
— Кроме внезапного погружения в полную тьму. Но там, согласен, имело место человеческий фактор, с потусторонними силами никак не связанный. Однако давай хотя бы Геку с собой прихватим. Втроём веселее, а то ведь узнает — обидится вусмерть. Уж очень любит подобные приключения!
— Нет. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. Представь, информация пусть даже по чистой случайности дойдёт до рыжего. Тогда нам точно до его базы не добраться вовек. Я лично против Геки ничего не имею, но вот девушка его…
— Имеешь в виду Стану? И чего с ней не так?
— Где-то месяц назад совершенно случайно заметил её мило щебечущей с Дэнилом. Даже удивился слегка — почему вдруг, если общительностью особо не страдает? И как только твой друг умудрился найти с ней понимание? Они же совершенно разные!
Попытавшийся было возразить Эрик прикусил язык — внутри всколыхнулись собственные подозрения. Если не получается открыть Геке глаза на подозрительное поведение гёрлфренд, придётся подыскать ей замену. Дело нелёгкое и неблагодарное, действовать придётся крайне осторожно, но оставлять приятеля на растерзание этой двуличной обманщицы тоже нельзя! Эх, и почему бы Жанне и впрямь не заинтересоваться им? Тоже, наверное, не идеальный вариант, но по крайней мере со всякими подозрительными типами не якшается.
— Уговорил. Но только не сегодняшней ночью. Я пока морально не готов.
— ОК. После второго тура. Раз прошёл, вновь придётся готовиться к поединку. Не представляешь, насколько тяжело придумать нечто действенное и оригинальное одновременно.
— Отчего же? Очень даже тебя понимаю. Потому и не стал участвовать. Прошлого раза хватило: вымотался так, словно месяц разгружал вагоны на овощебазе.
— Может, и мне не стоило? И почему мысль в голову раньше не пришла? Ладно, второй тур одолею, а там видно будет. Пожелаешь мне удачи?
— Обязательно.
После крепкого рукопожатия обрадованный достижением консенсуса Тим убежал готовиться к состязанию. Эрик, однако, недолго оставался в одиночестве: следующим визитёром оказался Гека, сиявший не хуже начищенного до блеска пятака.
— Собирайся давай! На пляж пойдём!
— Неужто уговорил?
— А ты думал! Но попотеть пришлось изрядно! Рут про примирение вначале и слушать не желала. Но я нашёл-таки способ сменить её гнев на милость!
— Да ну? Каким же образом?
— Пообещал, что отомстишь за неё.
— Не понял… хочешь сказать, гарантировал ей моё участие в турнире?
— Ага. Но ты же сам собирался вроде!
— Глупости! Даже не думал! А теперь придётся. Ну и кто ты после всего этого?
— Самый лучший друг, естественно! Неужели счастье вновь обрести любимую женщину не стоит пары-тройки взмахов палочкой пред лицом рукоплещущей толпы?
— Опять, получается, без меня меня женили. Ладно, — вздохнул Эрик, — сделанного не воротишь, но впредь с делами сердечными разбираться буду лучше сам.
— Эрик Ставцев и Тимоти Кристофф!
Вот к чему привела медвежья услуга Геки — теперь придётся драться друг с другом. Естественно, никто из них двоих не горел желанием торжествовать победу, но слишком уж откровенно признаваться в том — выставлять себя на посмешище. Придётся действовать тонко… насколько получится. Протянуть время, а там элегантно подставиться под удар. Пусть Тим идёт в третий тур, с него самого достаточно и выполнения обещания, данного не им. Главное — чтобы соперник понял смысл игры, не испортил её неловким ходом…
Без труда увернувшись от запущенной в его сторону Спирали Огня, Эрик нацелил свою палочку, почему-то вдруг ставшую слишком тяжёлой и липкой на ощупь. Заряд Радужных искр, безобидного заклинания, призванного увеселять публику фейерверками, неожиданно раскрасил небосклон в ядовито-кислотные тона. Зеленоватый туман сгустился вокруг фигуры соперника и, когда немного рассеялся, тот стоял с запрокинутой навзничь головой, а кожа лица и рук приобрела мертвенный синюшный оттенок.
— Помогите! — собственный крик Эрик услышал как бы со стороны. — Иначе он превратится в Замороженного Зомби!
По рядам зевак прокатился ропот — но скорее злобы и недовольства, чем растерянности и ужаса.
— Откуда тебе известно про Замороженных Зомби? — зловеще прошипел дон Фердинанд-Энрике.
— Я книгу читал…, - растерянно пролепетал Эрик, осознав вдруг — его оправдания никому не нужны. Толпа раздражалась всё больше; судя по выкрикам, отдельные её представители хоть сейчас готовы были приступить к суду Линча.
— Взять его!
Моментально нарисовавшиеся сзади Жозе и Гека заломили Эрику руки.
— Народ, вы чего? Я же свой, — и вновь замолчал, наткнувшись на остекленевший взгляд приятеля, отнявший силы к сопротивлению.
Растерянного и изрядно напуганного, его бросили к ногам Архимага, напоследок наподдав пару раз ногами по рёбрам.
— За применение запрещённой магии вы, Эрик Ставцев, приговариваетесь к сожжению на костре, — торжественно-гнусавым голосом произнёс тот.
— Да!! Так его! Заодно и мясца поедим! — заухали и завыли вокруг. Оглянувшись Эрик не обнаружил привычных ему лиц — кругом лишь ощетинившиеся клыками хари с налитыми кровью глазами и вываливающимися из пастей языками, жадно трепещущими в предвкушении трапезы.
