– Ох! Ещё и следак внутри! Ну, я влип… – простонал Иннот.
– Да ты не нервничай так, – подмигнул ему один из персонажиков. – Я парень свойский! К тому же, каюкер, следователь – разницы большой нету! Ты просто доводишь до конца то, что я, угробив кучу времени на писанину, предоставляю сделать другим.
Некоторое время все молчали. Что-то не давало Инноту покоя – и он наконец понял что.
– Неувязочка есть… Ну, допустим, меня сконструировал Воблин, так?
– Фактически да. Я немного помогал, ещё кое-кто, – ответил Кумарозо.
– А Воблина сконструировал ты, тебя – кто-то ещё, и так далее. Но самый первый, Дворнике кажется, да? Он-то откуда узнал, как это делается?
– Придумал, – пожал плечами Дворнике. – В конце концов, у меня была масса времени! Я представлял себе, каким я хочу стать, – и вот, в один прекрасный миг додумался и создал методу…
– Выходит, все мы – в некотором роде твои дети? – нервно рассмеялся Иннот. – А ты наш первопредок?
– Вроде того… Но учти: я сам понятия не имею, откуда я взялся. Забавно, правда?
– Да уж… А почему у тебя такое смешное имя?
– Ну… Понимаешь, я – Дворнике и работал всю жизнь дворником, – ухмыльнулся персонажик. – Это настолько естественно, что у меня и в мыслях не было этому удивляться.
– А скажите-ка: вы можете мною управлять?
– Да пойми же: на твою свободу никто не покушается. Разумеется, когда мы конструируем новую личность, мы вправе по своему усмотрению вложить в неё, скажем, какие-то привычки, пристрастия, наделить определённым темпераментом; но как только работа закончена – больше никакого вмешательства. Ты волен делать то, что считаешь нужным. Мы не вмешиваемся в твою жизнь, старина. Мы только наблюдаем, ну и даём подсказки, если они тебе нужны – иногда.
– Даёте подсказки?
– Да. Но опять же только если ты сам того хочешь, причём очень сильно. Помнишь, лет пять назад ты в числе прочих пассажиров оказался в терпящем бедствие дирижабле, без пилота и штурмана? И довёл его до аэродрома, как заправский лётчик?
– Так это…
– Воблин Плиз, собственной персоной. Он-то любой летучий корабль знает как свои пять пальцев!
– А сведения о монстрах, с которыми я ни разу не сталкивался и о которых даже не слыхал?
– Профессор Эксклибо, кафедра монстрологии естественнонаучного отделения Бэбилонского университета.
– Похоже, ребята; я должен сказать вам спасибо, – Иннот шутливо развёл руками.
– Да пожалуйста, – усмехнулся Кумарозо. – Пользуйся на здоровье.
– А летательная перепонка? И электричество?
– Этого мы тебе не подсказывали. Я же говорю, мы уважаем свободу воли. До большинства вещей ты дошел сам. Впрочем, и электричество, и перепонка, по-моему, срабатывают автоматически, в случае опасности. Твоё тело само прекрасно знает, что нужно делать.
– Ладно, со своим происхождением я, похоже, немного разобрался. А теперь расскажи мне насчёт этого места.
– Что тут рассказывать? – пожал плечами Кумарозо. – Это место, так же как и все мы, – в твоей голове. Можно сказать, персональный рай для персонажиков-пенсионеров.
– Что-то не больно похоже на рай, – с сомнением сказал Иннот, покосившись в сторону окна.
– А, ты о пейзаже… За это можешь сказать отдельное спасибо Касаварке.
– Кому?!
– Мне, – один из двойников улыбнулся. – То, что ты видишь, – это реконструкция. Таким был Биг Бэби времён Великого наводнения.
– Что за Великое наводнение? – заинтересовался каюкер. – Никогда о нём не слышал.
– Ещё бы, оно было четыреста лет назад. Но город примерно так и выглядел. Сначала был Великий пожар, потом – Великое наводнение… Вообще-то, здесь действительно персональный рай; причём у каждого из нас – свой. Для кого-то – шалашик в лесу, на берегу светлой речки, для кого-то – роскошный дворец с парками и фонтанами… Но нам потребовалось какое-то общее место, где мы могли бы встречать новоприбывших и общаться друг с другом. Так и появилась эта квартира. Тут очень уютно, ты заметил? Фактически, это копия того места, где я прожил всю свою жизнь. Бэбилон, Садовая аллея, дом тридцать один дробь тридцать три, квартира двадцать девять. А затопленный город… Знаешь, это ведь действительно очень красиво – пустынные дома, тёмные воды…
– Да он поэт, этот паренёк! – пробормотал кто-то.
– Объясните ещё раз насчёт персонального рая, – попросил Иннот.
– Кофе хочешь? – спросил Кумарозо.
– Не откажусь.
В руках музыканта материализовалась ещё одна чашка.
– И так – любое желание, – спокойно сказал он, передавая её Инноту. – Вообще любое. Поскольку всё вокруг – всего лишь твои мысли, ты здесь практически всемогущ. Единственные границы, которые существуют, – это границы твоей фантазии.
Несколько секунд Иннот обдумывал это. Потом глуповато ухмыльнулся:
– А если я захочу гарем? Полную обойму разнокалиберных красоток, не обременённых избытком одежды?
– Он будет у тебя. Я же говорю – всё, что ты захочешь. Всё. Города. Страны. Миры…
– Теперь понимаешь, юноша, почему среди нас не так уж много желающих поуправлять нашим старым добрым телом? – тихонько спросил Дворнике.
– Стоп! – каюкер решительно поставил чашку на пол и встал. – Ребята, то, что вы здесь наговорили… Для меня это слишком много, пока, по крайней мере. Я должен немножко побыть один и хорошенько всё это обдумать.
– Пожалуйста, – улыбнулся музыкант. – Ты как хочешь, проснуться или дрыхнуть дальше?
– Даже не знаю, – помотал головой каюкер.
– Тогда спи.
Мир вокруг свернулся в точку. Она помигала, словно на прощание, и погасла. Иннот глубоко вздохнул во сне.
* * *
С легкой руки одного из старейшин, Грибка, большая часть мужского населения начала валить лес. Грибок, казалось, и сам был не рад тому, как всё вышло. Стоило только кому-нибудь отложить топор и присесть в теньке с трубочкой, как словно по волшебству рядом появлялся Свистоль. Шаман племени ничего не говорил – лишь смотрел укоризненно; но и этого вполне хватало. Уличенный в безделье тут же вскакивал и, бормоча оправдания, хватался за топорик. Непривычные к тяжкому труду смоукеры за день выдыхались так, что не имели сил даже покурить вечером – едва дотащившись до своих корзин, они падали на сено и отправлялись в страну сновидений.
– Так нельзя, уважаемый! – не выдержал наконец Большой Папа. – Вы же загоняете бедняг до смерти.
– Когда мы попадём в Вавилон, о тихой размеренной жизни можно будет забыть, – возразил Свистоль. – Там придётся крутиться с утра до вечера. Пускай привыкают.
– И всё-таки, я прошу: сбавьте обороты. Не то наши подопечные скоро совсем ноги протянут.
