— Верно, — Семён проигнорировал последнее заявление Мара. — Сейчас, Олия, всё будет. Наверное. — Семён прокашлялся и громко сказал в пространство:
— Прошу доставить в мой номер два кофе и пирожных… Ты какие любишь? — Семён глянул на Олию.
— Эклеры, — подсказал девушка. — Или бисквитные. Какие будут, такие пусть и принесут.
— Короче, кофе и разных пирожных, — закончил свой заказ Семён. — Десяток.
Над журнальным столиком замерцало розовое зарево: через пару секунд на столешнице стояли две кофейные чашечки, фарфоровый кофейник и квадратный подносик с разложенными на нём маленькими пирожными. Разными, как и было заказано.
— Так просто? — изумился Семён. — И стоило мне прошлый раз в ресторан идти, когда, оказывается, всё можно с прямой доставкой в номер? Мар, ты почему не предупредил!
— А ты что, спрашивал меня? — с усмешкой в голосе ответил медальон. — Тем более, что и сам должен был сообразить. Не первый раз, поди, в гостиницах останавливаешься… А в ресторан ты, Семён, не зря сходил — ещё неизвестно, как бы ты к Олии отнёсся, если бы я её там не увидел и не опознал после, в зале с гробиной.
— С кем вы всё время разговариваете? — поинтересовалась девушка, разливая по чашечкам кофе. — Нас же двое! — Олия взяла пирожное.
— Вот с этим типчиком, — Семён постучал пальцем по медальону. — Моё магическое прикрытие. Болтун, хулиган и циник. Верный друг и товарищ! Надёжный. — Семён тоже взял чашечку.
Мар крякнул, но комментировать сказанное Семёном не стал.
— Тот самый медальон-талисман? — поразилась Олия, даже пирожное забыла надкусить. — Который Вирти-тонкорукий создал, придворный астролог императрицы Файли? Дедушка столько о нём рассказывал, о вашем талисмане! Говорил, что для любого вора, даже самого никудышного, это настоящая удача — завладеть тем медальоном. Что очень хотел бы иметь его в своей коллекции, и что не остановится ни перед чем, даже перед убийством, чтобы… — Олия внезапно замолчала и уставилась в чашку.
— Вот! — внушительно изрёк Мар. — Видишь, как некоторые меня ценят! Готовы убить вседисковую воровскую знаменитость ради обладания мной. А он с дурацкими претензиями, пирожки чёрствые вспомнил, фи! — Медальон был явно польщён услышанным. Хотя и старался не подать виду.
— Об этом, Олия, я как раз и хотел с тобой поговорить, — Семён отхлебнул из чашечки: кофе был крепкий, горячий и в меру сладкий. Хороший кофе. — О том, почему твой дед решил меня убить. Но теперь вопрос отпал — мне всё ясно. Из-за моего медальона. Так?
— Нет. — Олия поставила чашку на столик. — Вернее, да — и из-за медальона тоже. Вы, Симеон…
— Давай на «ты», — решительно сказал Семён. — Я-то к тебе на «вы» не обращаюсь! Хотя, возможно, это и невежливо с моей стороны, но так уж получилось. На «ты», договорились?
— Договорились, — Олия взяла ещё пирожное. — Знаете, Симеон… Знаешь, Симеон, — поправилась Олия, — сколько людей мечтают тебя убить?
— Меня? — оторопел Семён. — Хорошенькое начало для разговора… И за что, если не секрет?
— За всё, — девушка надкусила пирожное. — За то, что ты удачлив; за то, что не состоишь в Гильдии Воров, что живёшь сам по себе, никому не подчиняясь и никому не кланяясь. А это не каждый может себе позволить — не подчиняться никому! Далеко не каждый…
— Ну, на службе-то я не состою, — согласился Семён, — но кой-какое начальство у меня всё же есть. Имперское, высокопоставленное, — Семён многозначительно поднял глаза к потолку. — Я у него в дежурных помощниках числюсь: беглых дублей при необходимости отлавливаю.
— Я не о том, — Олия потянулась было к следующему пирожному, но остановилась. — Хватит, а то поправлюсь, — девушка откинулась на спинку кресла и продолжила, изредка отпивая кофе:
— Ты, Симеон, свободен и знаменит. Очень знаменит! А многим такое положение дел не нравится. Моему деду, например. Он же, Симеон, тебя люто ненавидит! Да-да, ненавидит! Но, по-моему, это всё из-за зависти к тебе.
— Ко мне? — Семён от удивления, не глядя, чуть было не поставил свою чашечку мимо стола, но вовремя спохватился. — Да на кой я ему сдался, твоему деду? Он богат, у него есть всё… И власть есть! Такая власть, что ему кто угодно другой позавидует! Кроме меня. — Семён покачал головой. — Мне власть не нужна. Никакая.
— Вот, — Олия подалась вперёд. — Вот именно! Ты, Симеон, сам по себе! Всё время — сам! Вокруг тебя то и дело что-то происходит, всякие невероятные события вседискового размаха случаются, а ты этим не пользуешься! Другой на твоём месте, с твоим талантом, сколотил бы свою какую организацию, воровскую ли, политическую, без разницы — поклонников у тебя во всех Мирах хватает, информационные линии связи общедоступны, — и попытался бы пробиться во власть, войти во дворцовую знать… В высший правительственный круг войти! А ты этого не делаешь. Почему?
— Нафиг нам тот круг нужен, — высокомерно отозвался Мар. — Нам заклинания требуются и деньги! Как говорил один из моих хозяев: «Деньги — это свобода. А свобода — это всё!» Ты, Семён, так и передай своей девице-красавице. Слово в слово.
— …не понимает тебя дед, Симеон, совсем не понимает. И потому — боится. Боится и завидует! Твоим возможностям, Симеон, завидует, твоему таланту. — Олия, конечно, не слышала реплики Мара. А Семён передавать ей слова медальона не стал.
— Какому таланту? — невозмутимо поинтересовался Семён. — Воровскому? Нет у меня, Олия, склонности к воровству. И не было. Это всего лишь случай, что я стал вором с прикрытием, не более.
— А разве я о воровстве говорила? — Олия несмело улыбнулась. — Я говорила о таланте! Таланте работы с магией: умением не только видеть колдовство, но и воздействовать на него! Вручную. Этого не может никто!
— Откуда такие познания? — помолчав, спросил Семён: услышанное его не обрадовало. Собственно, он никогда и не скрывал своего умения, мастерство в карман не спрячешь, но услышать такое от внучки Главы Воровской Гильдии было нерадостно — значит, и Глава тоже знает. Наверняка.
— Полнятся Миры слухами, — уклончиво ответила Олия. — Ты, Симеон, видимо, нечасто в линии связи заглядываешь. Там много чего о тебе сообщается… а если хорошенько поискать, да обдумать всё найденное, то можно сделать верные выводы!
— Какие, например? — заинтересовался Семён. — Расскажи, Олия! Заинтриговала ты меня, чесслово.
— Потом, ладно? — девушка отвела взгляд в сторону. — Нет у меня сейчас настроения разные вседисковые сплетни и слухи пересказывать…
— Потом, так потом, — не стал возражать Семён. — Останусь я до поры, до времени заинтригованным. Вернёмся лучше к кадуцею: что это за мужик с жезлом и бородищей, в хрустальном гробу? Откуда тот гроб у твоего дедушки? Да, кстати, и о дедушке расскажи поподробнее, пожалуйста, — мне надо знать, на какие пакости он ещё горазд! Таких дедушек надо изучать досконально, под микроскопом, чтобы вовремя от них предохраняться. Чтобы мухоморов в суп не накидали тайком, — Семён долил себе и Олии в чашечки кофе.
