Лёжа в постели, Бильбо слышал, как в соседней комнате пел Торин:
Пройдем мы сквозь подгорный мрак,
Чрез хлад и мглу, и через страх,
Но арфы, золото и дом
Вернём — и да погибнет враг!
Под этот напев Бильбо и заснул. Ему снились дурные сны, порой переходившие в кошмары — вот что сделала эта песня. А проснулся он поздно.
Вскочив с постели, Бильбо натянул халат и вошёл в столовую. Там никого не было, но следы обильного и поспешного завтрака были налицо: в комнате царил такой разгром, будто пронёсся ураган, на кухне валялись немытые горшки, кастрюли и сковородки выглядели так, словно их никогда не чистили, нагромождённые повсюду горы грязной посуды… Да, что бы там ни было, но ночное сборище оказалось явью. Всё же хоббит был рад, хотя и раздосадован: карлики не разбудили его и не взяли в своё Приключение.
- Не дури, Бильбо Бэггинс! — сказал он себе. — В твои-то лета думать о драконах и прочей чужеземной чепухе!
Хоббит разжёг очаг, вскипятил воду, надел фартук, вымыл посуду, слегка перекусил на кухне, а потом пошёл в столовую. Комната была залита солнцем и наполнена свежим воздухом, ведь парадная дверь была открыта. Бильбо громко насвистывал какую-то песенку и уже совсем позабыл о прошлой ночи. Но едва он распахнул окно и собрался отобедать, в столовую ворвался Гэндальф.
- Ну и ну! — вскричал кудесник. — Сколько же можно тебя ждать! И это называется уйду ещё до зорьки?! Это в пол-одиннадцатого-то утра? Мы не могли так долго задерживаться, и оставили послание.
— Какое такое послание? — покраснел хоббит.
— Громы и молнии! — сорвался Гэндальф. — Ты с утра такой заторможенный? Даже пыль на каминной полке вытереть не удосужился!
- Пыль вытирать, как же! Делать мне больше нечего: хватит с меня посуды после тринадцати карликов и одного колдуна! — возмутился хоббит.
— Протёр бы пыль — нашёл бы это! — воскликнул Гэндальф, доставая из-под часов на каминной полке записку, написанную, кстати, на бумаге хоббита.
И вот что прочёл Бильбо:
«Мы, Торин Дубощит со товарищи, приветствуем вора Бильбо! Благодарим за оказанное гостеприимство и щедрое предложение своих услуг. Условия таковы: оплата за доставку составит не более четырнадцатой доли от всей добычи, ежели таковая будет. Дорожные издержки будут оплачены в любом случае, а если дело окончится похоронами, то наши родичи обязуются их оплатить.
Не сочтя нужным прерывать твой заслуженный отдых, решено дать тебе время на необходимые сборы. Ждём тебя ровно в одиннадцать часов до полудня в корчме „Зелёный дракон“, что в Уводья. Надеемся, что ты не опоздаешь.
С глубоким почтением, Торин со товарищи».
— Но… — попытался возразить Бильбо.
— Торопись! Всего десять минут! — крикнул кудесник.
— Но…
— Никаких но. Времени нет!
Даже под конец дня хоббит никак не мог взять в толк, как это он без шляпы, без трости, без денег и — о ужас! — без носового платка, оставив недоеденный обед и немытую посуду, впихнув все ключи от комнат в руки Гэндальфа, бежал сперва по переулку, потом около мили мимо мельницы вдоль берега Води.
Было ровно одиннадцать часов, когда Бильбо наконец-то прибежал в Уводье, а когда прибежал, то выяснилось, что он даже носового платка не захватил.
— Прекрасно! — воскликнул Балин. Он стоял в дверях корчмы и ожидал хоббита.
А тут ещё из-за поворота, со стороны посёлка, показались остальные карлики, и все верхом на пони. Все лошадки были навьючены тюками и дорожными мешками, кулями и свёртками. Самый маленький пони предназначался для Бильбо.
— Седлайте коней и в путь! — велел Торин.
— Мне очень жаль, — покраснел хоббит, — но я не захватил ни шляпы ни носового платка, ни денег… Да и послание ваше я обнаружил, когда было уже без пятнадцати одиннадцать… Я так спешил… чтобы точно…
— Да не убивайся ты так из-за какой-то мелочи, — успокоил хоббита Двалин. — Придётся обходиться без носового платка и прочих столь необходимых мелочей вплоть до конца путешествия. А что до шляпы, так у меня есть в мешке запасной капюшон.
Так началось путешествие на Восток. Этим апрельским, по-майски тёплым утром карлики покидали «Зелёный дракон». На Бильбо был тёмно-зелёный плащ с капюшоном, который ему одолжил Двалин. Вид в этой одежде был у хоббита — смешнее не придумаешь. И плащ, и капюшон оказались слишком велики.
Бильбо было уже всё равно, что подумал бы о нём его покойный отец Банго, лишь бы за карлика не приняли. Но это хоббиту не грозило, ибо у него не было бороды.
Отряд проехал небольшое расстояние, когда к нему присоединился Гэндальф, восседающий верхом на белом скакуне. Он привёз Бильбо целую связку носовых платков и трубку с табаком. Почти весь день карлики о чём-то пели и болтали, делая короткие привалы только для того, чтобы перекусить. Да, всё это не очень нравилось хоббиту, но он начал думать, что Приключение — не такая уж и страшная штука.
Сперва путники миновали земли хоббитов — края, населённые порядочным народом, с хорошими дорогами и трактирами; время от времени попадался то карлик, то фермер, спешившие по своим делам. Но вскоре отряду стали попадаться земли, где народ говорил на незнакомом языке и пел такие песни, которых Бильбо никогда раньше не слышал. А потом началась глухомань. Ни постоялых дворов, ни людей; дороги становились всё хуже и хуже.
Неподалёку от Тракта возвышались поросшие деревьями — и, быть может, поэтому мрачные — холмы. На некоторых из них возвышались каменные развалины, о которых, ёщё в ту пору, когда они были могучими крепостями, шла дурная молва. Всё вокруг было тёмным и угрюмым. А тут ещё, как назло, погода возьми да испортись! И хотя в конце мая обычно стоит тепло, в тот день карликам пришлось разбить лагерь, чтобы согреться.
— И это называется июнь на носу! — ворчал Бильбо. Он оказался в самом хвосте из-за пони, который медленно плёлся по размытой дороге. Уже давным-давно прошло время пить чай, а ливень и не думал прекращаться. Вода с капюшона капала хоббиту на нос, а плащ вымок до нитки. Лошадка устала, то и дело спотыкалась о камни. Впрочем, и карликов не тянуло на разговоры.
«Не хватало только, чтобы вода промочила одежду в тюках да снедь в мешках попортила, — с беспокойством думал Бильбо. — Одни неприятности от этого Приключения, будь оно неладно! Сидеть бы сейчас дома, у очага, слушать, как свистит чайник…».
И ещё не раз хоббит думал об этом.
Карлики ехали молча и не обращали внимания на Бильбо. Изредка сквозь тучи пробивались лучи заходящего солнца. Уже почти стемнело, когда отряд спустился к небольшой речушке на дне ложбины. Росшие по её берегам ивы скрипели и гнулись под разбушевавшимся ветром. К счастью, дорога проходила по старому каменному мосту: вода в реке, берущей начало в холмах и горах, бурлила и клокотала от бесконечных дождей.
