— Дзинь! — я возмущенно взмахнула рукой, и Дзинь со звонким смехом расправила крылья, чтобы не упасть. — Да ну тебя в пропасть! Я же серьезно!
Фейка расхохоталась пуще прежнего. Очень смешно!
— Ну и вид у тебя! — отсмеявшись, Дзинь кинула мне цветок лилии и кивнула в сторону клумбы. — Не надейся увильнуть от работы, пока всё не сделаем, никого не отпущу!
— И она не шутит, — подруга перемахнула через забор и продемонстрировала мне несколько пакетов с семенами. — Знаешь, кого мне пришлось грабить на этот раз?
Отвечать мне не пришлось, потому что из дома неожиданно раздался гневный крик Исты, а вслед за криком выбежал и сам Иста. Грозно потрясая в воздухе сковородкой, гном устремился к нам… Кошмар как-то быстро уступил место более насущным потребностям…
Мы с Ханной переглянулись.
— Ой, — задумчиво пробормотала подруга. — Об этом я как-то не подумала… Сматываемся!!!
Я вскочила на ноги и, не раздумывая, побежала за Ханной в лес. Иста не шутил, когда говорил, что бывает порой жесток… На себе проверяла — бывает. Когда я у него сперла пару тарелок, он меня недели две байками о своей неуязвимости травил… Чуть с ума не сошла.
* * *
День шел за днем, срывая желтые листья с деревьев и кружа их в загадочном танце осени. Дожди стали частыми гостями в Изумрудной провинции, солнце же, напротив, заглядывало к нам все реже.
Сегодня и вовсе собиралась гроза. Тонкая полоска света пробивалась на горизонте и обрывалась на границе туч, отчего сгустившийся сумрак казался особенно темным, нереальным… По светлому дереву стен скользили отблески этого сумрака, и портреты предков из-за этого приобрели четкость, глубину… Они словно бы ожили, превратившись из нарисованных в живых. От этого становилось не по себе, особенно в звенящей тишине, нарушаемой лишь изредка глухими раскатами грома.
Я скользнула в приоткрытую дверь. Доктор дремал в кресле у кровати моей сестры, но стоило мне подойти к нему ближе, как он встрепенулся и подозрительно на меня уставился.
— А. Это ты, — с облегчением выдохнул он. — Не спится?
Доктору было уже около ста, но выглядел он для своих лет неплохо. Разве что в темных волосах появилась седина, да серые глаза чуть потускнели.
— Не спится, — я покачала головой. — Как она?
— Весси, ты должна понять, что теперь все решит время… — доктор вздохнул и поднялся. — Я тут вряд ли уже помогу, все в ее руках… Самое интересное, что я по-прежнему не вижу никаких причин, она абсолютно здорова… У меня такое чувство, что она знала, что произойдет, и это упоминание о Лине Лейти… Глупости. Не хватало еще поверить в этот бред!
Доктор прошелся взад-вперед и нервно потер руки.
— Весси, это что-то непонятное… Это какая-то эпидемия, это болезнь, и я боюсь, что она может распространиться… Хуже всего, что я не знаю, как ее лечить! Но я найду способ… Твою сестру я вытащу.
Я подошла к постели сестры. Бедняжка выглядела совсем неважно, да и как может выглядеть человек на грани жизни и смерти? Не могу поверить, что мы можем ее потерять… Многое бы отдала, лишь бы вернуть ее к жизни…
— Она так хотела в горы… Разве это справедливо? Думали, что отправимся туда на этой неделе…
Доктор сгорбился и сел в кресло.
— Жизнь зачастую не спрашивает о твоих планах, Весси. Ты либо думаешь, либо делаешь.
Я покачала головой. Либо думаешь, либо делаешь… Конечно, это так, но не всегда получается «делать».
— Вы бы отдохнули… — я присела на край кровати и откинула со лба Тауры прядь волос. До чего же странно видеть ее раскрытые глаза, в которых нет ничего, кроме тени… — Я посижу с ней немного.
— Правда? — доктор встрепенулся. Интересно, сколько ночей он не спал?
— Конечно. Идите, если что…
— Зовешь меня, — бескомпромиссно отрезал Рани. Мне осталось только кивнуть. — Хорошо, Весси… Я в гостиной буду.
Доктор вышел, тихо закрыв за собой дверь, и комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь далеким громом и тяжелым дыханием сестры. Доктор не зря волновался и просиживал с Таурой дни и ночи напролет. Даже я, не имея никаких специальных знаний, не могла не заметить, что сестре стало хуже: губы побелели, кожа стала совсем бледной… и холодные — абсолютно холодные! — руки. Будто что-то выкачивало ее силы… или кто-то.
Я задумчиво провела рукой по контуру дерева на руке сестры. Снился ли ей тот же кошмар, что и мне? Прошло уже три дня после кошмара, но я все никак не могла выбросить его из головы. Слишком он странным был, совершенно не похожим на обычные сны. И все-таки глупо думать, будто мою сестру погубил человек в маске! Это же просто бред, это противоречит всякому здравому смыслу! Не бывает таких чудес — ужасных, надо сказать, чудес…
Я вздохнула и подошла к столу — он был сделан из светлого дуба, с резными ножками и покрытыми золотом ящичками. Мне в детстве нравилось залезать под него: он пах древностью и лесом, а в ящиках всегда хранились интересные книги, которые Таура привозила из Академии Сенерингола. Сестричка училась неплохо, да еще в такой Академии! Я не могла не завидовать — мне ведь никогда не светило и не светит попасть даже в самую захудалую магическую школу. Не то чтобы мне не нравилось учиться на Исследователя древних культур[7]… нет, но все-таки ужасно обидно быть наследницей Великого рода и учиться вместе с Одаренными. Сейчас-то я с этим смирилась, хоть и не до конца, а вот лет десять назад мне казалось, что надо мной смеются абсолютно все.
Неудивительно поэтому, что я втихомолку читала сложные учебники по плетению чар и даже пыталась вызубрить древний язык эльнолвов…
Повернув изящный ключик, я немного помедлила и выдвинула ящик. Учебники и книги, бумаги и письма… Все вперемешку, словно бы Таура что-то искала, да так и не смогла найти. Я взяла в руки самую верхнюю книгу — без всяких надписей, в зеленом переплете с мелкими золотыми цветами — и открыла первую страницу. И сразу же узнала аккуратный почерк Тауры с мелкими завитками. Дневник, похоже…
Захватив дневник, я удобно уселась в кресле и пролистала несколько страниц в надежде найти что-то важное, хотя даже не представляла, что именно. Одна из страниц меня особенно заинтересовала: буквы прыгали на строчках, словно Таура сильно волновалась, и взгляд сам зацепился за них…
«20 июля.
Я сегодня сама не своя, и все из-за этого проклятого кошмара. Всё из-за него, я не понимаю, мне страшно… Эти черные тени, черные… черные, словно сама ночь. И этот человек, который мне приснился… Я не знаю, почему мне так страшно и почему я его так боюсь, но на душе плохо и скверно. Он упоминал Лину. Кто такая Лина и почему я после нее?
