— Снафф, — сказал Джек, — запомни этого человека.
Где-то посреди долгого-долгого пути домой над нами пролетел филин, на недвижных крыльях скользя средь дуновений прохладного ветерка. Я не мог утверждать, Ночной Шорох был это или нет. Под мостом кишели крысы, и, опять-таки, кто знает, может, и Бубон был среди них. В Темзе купались звезды, а воздух был напоен уличной вонью.
Джек мерил дорогу широкими шагами, я же бежал рядом, периодически отлучаясь, чтобы проверить очередную спящую фигурку, забившуюся в тесную щель меж домов. Временами у меня возникало ощущение, будто за нами следят, но никаких доказательств этого обнаружить мне так и не удалось. Очень может быть, что подобное беспокойство было вызвано нашим продвижением в глубь октября. Хотя, конечно, положение будет становиться все хуже и хуже, пока не исправится вновь, если вообще когда-нибудь исправится.
— А, Джек, — раздался слева от нас чей-то голос. — Добрый вечер.
Джек резко остановился и развернулся, рука его метнулась к тому месту, где он обычно прятал нож.
Из теней выступил Ларри Тальбот и коснулся полей шляпы.
— Мистер Тальбот… — начал было Джек.
— Прошу вас, зовите меня просто Ларри.
— А, ну да, совсем забыл, вы же американец. Добрый вечер, Ларри. Что привело вас сюда в столь поздний час?
— Так, просто прогуливаюсь. Хорошая ночь для прогулок. Видите ли, частенько меня одолевает бессонница. А вы, должно быть, возвращаетесь из города?
— Да.
— Вот и я тоже. Повстречался там с самим Великим Сыщиком и его другом. Он попросил у меня огоньку.
— Да что вы?
Ларри взглянул на свою ладонь, казалось, убедился в чем-то, и продолжил:
— У меня сложилось впечатление, что он тоже участвует в расследовании тех недавних убийств… и, кстати, насколько я понял, сегодня ночью случилось еще одно. Вы что-нибудь слышали об этом?
— Нет.
— Порекомендовал мне быть поосторожнее. Хороший совет, между прочим.
— А как вы сами считаете, у него имеются какие-нибудь зацепки?
Ларри покачал головой.
— Сложно о нем судить. Хотя его партнер бормотал что-то по поводу собак.
— Интересно.
— Я провожу вас, если вы не возражаете.
— Буду рад.
— Еще восемь дней осталось до того, как луна полностью сойдет на нет, — заметил Джек спустя некоторое время. — Вы вообще присматриваетесь к луне, Ларри?
— Да, и частенько.
— Так я и думал.
На несколько минут вновь воцарилась тишина, Ларри вышагивал бок о бок с Джеком.
— Вы, случайно, не знакомы с неким джентльменом по имени Граф? — внезапно спросил Ларри.
Джек пару секунд молчал, после чего проговорил:
— Я много слышал о нем, но быть представленным ему не доводилось.
— Одним словом, он прибыл в наш город, — сказал Ларри. — Мы старые знакомые — он и я. Я всегда чувствую, когда он оказывается поблизости. По-моему, он открывающий.
Джек снова промолчал.
Я припомнил вчерашний день, когда мы с Серой Дымкой отравились к тому месту, которое указал мне Бубон. Пока я ждал снаружи, она проскользнула в склеп. Довольно долго оттуда не доносилось ни звука, потом она снова возникла рядом со мной.
— Все верно, — произнесла она, — крыс не соврал. Там, внизу, на двух подставках размещен весьма и весьма приличный гроб. Рядом с ним — открытый сундучок со сменой одежды и прочими предметами личного туалета.
— Зеркало присутствует?
— Никаких зеркал. А среди корней, прямо над головой, висит Игл собственной персоной.
— Таким образом, Бубон вел честную игру, — сказал я.
— Никогда не верь крысам, — посоветовала она. — Ты сказал, что он пролез в дом и повсюду совал усы.
А вдруг именно ради этого он и заглянул, а информацией предложил обменяться, чтобы прикрыть себя, когда ты поймал его на месте преступления?
— Уже думал об этом, — сознался я. — Но я слышал, как он вошел, и сразу знал, где искать. Он только и успел увидеть, что Тварей-в-Зеркале.
— Тварей-в-Зеркале?
— Ну да. А разве у вас таких нет?
— Боюсь, что нет. И чем они занимаются?
— Шуршат.
— А.
— Пойдем. Я покажу тебе.
— Ты уверен, что не будет никаких осложнений?
— Уверен.
Она долго смотрела в зеркало, потом протянула лапку и притронулась к собственному отражению.
— Ты прав, — сказала она. — Они… шуршат.
— И еще меняют цвет, если их хорошенько взбудоражить.
— Где вы их взяли?
— В одной пустынной деревеньке в Индии. Там все либо перемерли от чумы, либо бежали со страху в джунгли.
— Но на что-то же они годятся…
— Да, они липнут.
— А.
Я проводил ее до дома Джилл.
— Боюсь, я не могу тебя пригласить внутрь, показать что-нибудь из наших штучек, — извиняющимся тоном сказала она.
— Нет проблем.
— Чем занимаешься сегодня ночью?
— Надо будет в город сходить.
— Удачи тогда.
— Спасибо.
На перекрестке мы расстались — Ларри направился к своему дому, а мы с Джеком повернули на запад, к себе. Стоило войти во двор, как я сразу почуял запах филина и тут же увидел Ночного Шороха, усевшегося на той самой ветке, которую некоторое время назад занимал Ползец. Я рыкнул ему: «Вечер добрый», но он не ответил. Прежде всего я кинулся в дом, на тот случай, если он вдруг стоял на шухере, но там никого не было и ничем подозрительным не пахло. И все было, как и должно было быть. Значит, просто шпионит. Когда нам нечего делать, мы просто-напросто начинаем следить друг за дружкой.
Джек удалился к себе, чтобы поподробнее оглядеть сегодняшние приобретения. Я же вздремнул в гостиной.
Небо затянуло тучами, и весь день накрапывал дождик, поэтому я особо из дома не высовывался. А если и высовывался, то так — оглядеться и мигом назад. В округе никого не было видно.
Дом я обошел раз пять, не меньше, — скорей от скуки, нежели от чего-то еще. И хорошо, что побеспокоился хоть об этом.
Войдя в подвал, я вдруг обнаружил, что Тварь-в-Круге как-то весьма странно притихла. И буквально через секунду понял, в чем дело. Нас медленно, но верно заливало. Вода просачивалась сквозь какую-то щель в стене, стекала по провисшей балке и капала вниз. Ручеек дождевой воды разливался по полу, и набралась уже целая лужа, которая все продолжала прибавлять в размерах. Одно свое «щупальце» лужа простерла в направлении Круга, еще каких-то десять дюймов — и Круг был бы разорван.
Я взвыл во всю глотку — таким долгим, мрачным воем, который приберегал специально для подобных оказий. Затем прыгнул в неспешно текущий ручеек и принялся кататься в нем, вбирая воду шкурой.
