За спиной точно никого нет?
Повернуться страшно! Страшно!
Вдох. Выдох.
Нет, никого нет.
Двери кабины лифта открылись передо мной, свет ламп отразился в зеркалах внутри. Я сделала шаг назад, смотря на свое отражение. Оно не кровоточило, не было вырвано сердце. Но глаза были не мои. Подглядывающие глаза в черных провалах глазниц. Я зажмурилась, стараясь не заскулить. Если так и дальше пойдет, я вообще в зеркала перестану смотреться. Пора было заходить. Но я все так же стояла в ступоре, пока двери плавно не закрылись. "Хоть бы кто-нибудь тоже вниз собрался, что ли", — с досадой подумала я. Может постучать в первый попавшийся номер?
Тишина в коридоре стала угнетающей. Голова начинала кружиться от тошноты и боли в ступнях. Ждать нельзя. Пойду пешком. Всего пять этажей. Дверь, ведущая на лестницу, была рядом. Я все еще стояла, стараясь перебороть страх и вызвать лифт, но в нос резко ударил запах туалетной воды Мишеля. Вчера он казался мне таким манящим. Сейчас же я вздрогнула.
Кто-то за спиной.
Кто-то точно за спиной есть!
Я резко обернулась.
Никого.
Надо идти. Открыла дверь на лестницу. Всего пять пролетов и я внизу. Пять минут на ресепшене для процедуры выезда, и я в такси. Дверь за мной бесшумно закрылась. Я начала спускаться по лестнице, ругая себя за то, что не пожалела свои бедные израненные стопы. Лампы освещения в витых рамах горели ровным голубым светом. Такой свет был холодным, как в морге. Красные ковры никак не сочетались с оттенком брошенных от ламп теней. Одинокие декоративные пальмы, стоявшие на пролетах, развевали впечатление заброшенности лестничных коридоров. Я уже спустилась на третий этаж, когда свет моргнул. Оказавшись, на миг в темноте, я вздрогнула. Но тут же одернула себя и отправилась дальше. На каком-то из верхних этажей скрипнула дверь и потухла лампочка. "Мамочка!" — проскулила я. Быстро глянула наверх и увидела, что свет погас и этажом ниже. Схватив чемодан удобнее, я ускорила шаг. Сверху кто-то спускался. Спускался быстрее, чем я. Спускался за мной следом. Спускался за мной.
Свет погас на четвертом этаже и заморгал на третьем. Бросив чемодан, я бросилась по ступеням к спасительной двери. Свет погас окончательно и везде. Я погрузилась в темноту. По коже пролетел холодный порыв ветра. От жути мне захотелось закричать, зовя на помощь. Но горло пересохло, выдавив только жалкий всхлип. Ноги подломились. Я заткнула рот ладонью. Аромат туалетной воды Мишеля усилился, вызывая тошноту. Я слышала шорох шагов, приближающихся ко мне. От страха сердце сжалось. Я добежала до двери, что вела на второй этаж. Дернув ее несколько раз, я с ужасом поняла, что она не открывается. Она была заперта. Сдерживая крик, я кинулась на первый этаж, чувствуя, как ноги становятся ватными и отказываются идти. Еще один пролет. Шорох совсем рядом. Аромат стал удушающим, заставляющим терять сознание. Но я перепрыгнула через несколько ступенек. От тысяч иголок вонзившихся в раны на стопах я взвыла. Ничего не видя, упала, подвернув ногу, и потянулась к ручки двери. "Аня…" — жуткий шепот пробежал по позвоночнику, впитываясь в череп и замораживая мысли.
Кто-то за моей спиной.
Шепот у самого уха.
"Аня…"
Но ручка поддалась, дверь отварилась, и тонкая полоска света легла на пол в кромешной тьме. Холод исчез, аромат туалетной воды растворился, лампы зажглись. Стараясь сдержать хлынувшие слезы и вытирая их тыльной стороной ладони, я поднялась. Осталось только окончательно переломать ноги, и я никогда уже отсюда не выберусь. Надо оглянуться и убедиться, что все это только привиделось. И тогда все страхи исчезнут. Но я не могла.
Стоя в проеме открытой двери, я вспомнила, что на третьем этаже остался мой чемодан. Мелькнула мысль забрать его. Но я решила не рисковать и скорее бежать отсюда, насколько это вообще возможно в моем состоянии. Стараясь не привлекать внимания, я прошла к стойке, за которой сидела девушка портье. Она приняла ключи от номера, сообщив, что мне очень повезло, ей удалось забронировать мне билет на ближайший рейс до Москвы, который вылетает через полтора часа. Я вздохнула с облегчением.
— Такси уже ждет вас, мисс Разина. — Улыбнулась она мне. — Приезжайте к нам еще.
— Обязательно. — Кивнула я.
— А где же ваш багаж? — кинула она мне в спину.
Но я не повернулась, направляясь к дверям, за которыми горела шашка такси на машине. Спасение. Я ускорила шаг изнывающих ног. Швейцар так же одарил меня уставшей улыбкой. На небе сияла неполная луна. Около недели до полнолуния. Я почти возликовала от счастья, когда такси подъезжало к главному входу гостиницы. Из-за моей спины выбежал парень и, пробегая мимо меня, с силой толкнул на дорогу. Таксист надавил на завизжавшие тормоза, но не успел. Машина ударила меня, и я упала на землю, ударившись головой. Перед глазами опять все поплыло. Да что же это такое? Швейцар бросился ко мне.
— Как вы, мисс?
— Я знаю ее. — Услышала я знакомый голос.
Мишель поднял меня на руки, обеспокоенный не меньше, чем утром. У меня в голове опять мелькнула мысль, что он здесь ни при чем, это просто у меня крыша едет. Но мне все равно захотелось запротестовать, жаль, сил не было. Меня тошнило, и тело меня не слушало.
— Месье Ревье, — Обратился швейцар к французу, — Я вызову скорую.
— Не надо. — Отрезал тот в ответ. — Аня? — Заботливым голосом звал он. — Я отвезу ее в больницу. — И опять черные провалы вместо рта и глаз на его лице. Ужасающая маска вместо лица.
В голове пробежала мысль: "Не сбежала". И мне захотелось завыть от отчаяния.
— Расступитесь! — Повелительным тоном потребовал Мишель, неся меня к машине.
— Отпусти. — Вяло прошелестела я.
Синие глаза хищно посмотрели на меня, на губах играла улыбка.
— Не могу, дорогая. Тебе нужно в больницу.
"Теперь они точно зашьют мне в желудок тонну наркотиков" — проплыло у меня в голове. Неполная луна в моих глазах заплясала расплывающимся пятном. Крест на моей груди загорелся, обжигая кожу. Я еще раз попыталась оттолкнуть Мишеля, но он уже укладывал меня на заднее сиденье своей машины.
— Не переживай, дорогая моя Аня, ты нужна мне здоровая. Так что везу я тебя действительно в больницу. — Бубнил он, управляя машиной. — Ты даже не представляешь, как важна мне. Ты умница, сумела сегодня утром распознать меня. Я в тебе не ошибся. — Улыбался он довольно черным провалом вместо рта. — Жаль, что я не нравлюсь тебе в таком виде. Ты молодец, Анечка, ты умничка. Уникальная.
Я не понимала, о чем он говорит. Бред какой-то. Да и сил концентрироваться не было.
14-е, Май, Больница святого Лукаса, Прага, 03:23
