только рад: они жили, чтобы вместе выполнять то, что не мог выполнить больше никто, чтобы раз за разом доказывать себе и всем, кто волей Хаоса оказывался с ними рядом, что не клинки и не магия, а преданность друг другу — сильнейшее оружие и сильнейшая защита в их мире, и ничто другое её никогда не заменит. Они были счастливы жить такой жизнью: ни один из них никогда и ни на что бы это не променял.
* * *
Вокруг была непроглядная тьма. Даже не тьма — вокруг просто не было ничего. Ни звука, ни какого-либо движения. Вообще ничего. Только бескрайняя, бесконечная пустота, в которой внезапно вспыхнул золотой свет. Он постепенно становился всё более плотным и довольно быстро превратился в силуэт, который то ли парил, то ли всё же стоял прямо в центре Бездны и немного потерянно озирался по сторонам.
— Да здесь я, — отозвалось пространство.
— Я тебя не вижу, — золотые глаза продолжали искать что-то или кого-то в пустоте рядом с собой.
— Тело мне создай, если хочешь видеть, — хмыкнуло пространство, — кто из нас Бог? Я создавать не умею.
Тот, кого назвали Богом нежно улыбнулся, и вскоре рядом с ним оказалась женщина с тёмной кожей, глазами цвета запёкшейся крови и спадающими до лопаток чуть волнистыми белыми волосами.
— Ну и что это? Мне как будто снова сто! — осматривая себя, возмутилась она. — Где хвост, рога, клыки, как у вепря, пара дополнительных рук? Я хотела четыре руки! Кожаные крылья, как у летучей мыши, в конце концов!
— Это ты, когда я впервые тебя увидел, — снова улыбнулся Бог, — так что всего около двадцати, а не сто.
— Это было больше семисот лет назад, — вздохнула женщина, усевшись на корточки у ног золотого создания, — что за сентиментальность? Тогда и себя сделай, таким же, как тогда…
Золотая фигура под её пристальным взглядом обрела облик невысокого, стройного, молодого тёмного эльфа с красивыми, мягкими чертами лица. Это был один в один Ариен, только его глаза теперь были не чёрными, а золотыми. Взяв прямо из пустоты кожаный ремешок, он привычно собрал небрежный хвостик, несколько коротких прядей из которого тут же упали ему на лицо.
— И что дальше? — спросил Бог, с любовью глянув на Демоницу рядом с собой.
— Ну, — та, всё так же не поднимаясь, усмехнулась, — перед тобой холст — твори! Придёт время, я разнесу всё обратно до того состояния, что ты сейчас видишь перед собой.
— Есть пожелания? — вокруг Ариена внезапно поднялся ветер, который начал трепать его светлую лёгкую рубашку и пряди длинных белых волос.
— Чтоб красиво пылало, — Ная с предвкушением вдохнула полной грудью появившийся воздух, — пусть будет свет и тьма, пусть будет день и ночь, пусть будет магия и множество рас, пусть они смешиваются между собой — посмотрим, сколько из них в итоге выживет, и кто вообще останется.
— А что пылать должно? — уточнил Ариен.
— Огни жизни, глаза, сердца… — Ная, наконец, поднялась, оперевшись на протянутую ей руку, и встала рядом с Ариеном, вместе с ним наблюдая за пришедшей в движение пустотой, в которой по воле молодого Бога начал зарождаться новый мир. — Всё должно пылать, — улыбнулась Демоница, — иначе какой смысл?
КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОГО ТОМА
Экстра-глава 1. Тёмный эльф в белом доспехе
— Сильян Лияр! — двери в учебный зал с грохотом распахнулись, явив группе вздрогнувших молодых дроу разъяренную предводительницу.
Парень с такими же глазами цвета запёкшейся крови, как и у неё, плотно сжал губы и, сделав глубокий вдох, вышел вперёд.
— Четыре боя на арене за два месяца — ты издеваешься?! — рявкнула на него женщина. — Стоило мне оставить тебя без присмотра, и ты тут же нашёл себе проблемы на задницу?!
— Мам, послушай… — попытался прервать предводительницу Сильян.
— Четыре вызова за два месяца! — та, одним взглядом заставив парня опустить глаза, ткнула пальцем ему в грудь. — И ни одного поражения! Горжусь! Мой сын!
— Чт..? — Сильян растерянно заморгал в крепких объятиях уже смеющейся женщины. В этот момент его лицо стало удивительно похоже на лицо Ариена.
— Что? — хохотнула Ная. — Думал, я, правда, буду ругаться?
— Вообще-то думал, — чуть смущённо признался парень.
Обычно, когда предводительница брала задания, в городе всё равно оставался кто-то, кто за ним присматривал: Яра, Лиас, Ракари, Кайра, Закани… У его матери глаза были везде. Но в этот раз, так получилось, что все они ушли из Таэмрана примерно в одно время, и Сильян наконец-то остался один. Были, конечно, ещё Кали и Шина, но они едва ли могли ему что-то сделать.
В основном парень в своём поведении старался равняться на отца, но последние годы ему всё чаще хотелось перестать это делать, и сменить безопасную и неконфликтную манеру общения на более смелую и дерзкую. Однако с такими родителями, какие были у него, ему было страшно ошибиться. Не потому что они бы наказали его или что-то в этом роде, а просто потому что весь город бы указал на них пальцем за любой его промах. Мать часто говорила ему наплевать на подобные мысли и жить так, как хочется, но он просто не мог себе этого позволить. По крайней мере, раньше. Ему казалось, что он должен быть таким же идеальным мужчиной, как Ариен: спокойным, сдержанным, преданным. Но с возрастом, чем сильнее он становился, тем сложнее ему становилось подавлять внутри желание показать себя. Никто никогда не говорил ему, что этого делать нельзя, но никто никогда и не провоцировал его.
Тем не менее, всё бывает в первый раз: в прошлом месяце, один из его сверстников выплюнул ему в лицо, что на фоне своей матери, он пустое место, и терпение Сильяна лопнуло. Первый брошенный им вызов на арену, первый настоящий бой без правил, первая настоящая победа, и в его крови запылал огонь. Выстраиваемая годами броня напускного безразличия рухнула.
В отличие от многих, его родители были Мастерами, хоть до сих пор это и не подтвердили, и они с раннего детства учили его всему, что знали сами. А знали они очень и очень много: их опыт был собран в городах и тоннелях всего подземелья, подтверждён бесконечным множеством сражений, отточен и доведён до совершенства постоянной практикой. Ная с Ариеном вложили в руки Сильяна бриллианты, но он смог это по-настоящему осознать только там, на арене. Когда впервые почувствовал, что после безжалостных тренировок своей матери, он уже никого не боится: бессчётное количество ранений от её магии и клинков, уничтожили в нём страх.
